- Мне тоже было очень плохо. Причем с того момента, когда Вероника подарила мне младенца. Невыносимо плохо, Игорь. Ты всего лишь прошел через развод. Я - через ложь, предательство и измену. И одиночество, когда хотелось выть и бросаться на стену. Но это в прошлом. И твоя боль тоже когда-то будет в прошлом.
Я развернулась, чтобы уйти. Уже завтра сядем с мамой в самолет и улетим на пару недель на отдых. А потом погружусь в работу, в новую жизнь, в новые события.
- Мама и папа полностью взяли на себя обязательства по Соне. Я буду лишь содержать дочь и все. Я свободен, Саш. От Ники, от ребенка, которого никогда не хотел с чужой женщиной…
Когда эти слова донеслись мне вслед, я ужаснулась. Но не сказанному, а самой себе! Я ведь допускала мысль о том, что с этим человеком у нас что-то может сложиться… А сейчас, когда вспомнила безумную свекровь, продуманную Веронику, действия за моей спиной, которые совершал Игорь, у меня аж дрожь по телу прошла.
- Поздравляю со свободой, - полуобернувшись, ответила я. - Не забудь использовать презервативы во время одноразового секса. Елизавета Николаевна вряд ли потянет на своем горбу целый детский сад, - напутствовала я Харламова, после чего ушла быстрым шагом.
Вот теперь между нами стояли все точки из возможных.
История моего замужества окончательно завершилась.
Эпилог
Два года спустя
Ноги сами привели меня в тот парк, со встречи в котором когда-то начался крах моего прошлого счастья. Хоть я и наблюдалась в консультации неподалеку, это место старалась обходить стороной. И вот сегодня, когда получила окончательное подтверждение тому, что у нас с Владом Янковским будет ребенок, как-то сам собой вышло, что я пришла и села на скамейку в сквере недалеко от дома, в котором раньше располагалась наша с Харламовым квартира.
И поняла сразу, стоило здесь очутиться, что у меня это место не вызывает никаких чувств. Вообще. Словно оно было стерильным, не способным породить во мне никаких эмоций.
Мы с Янковским встречались уже около года. А до того момента, когда я все же позволила себе снова довериться и стать счастливой, Влад показывал всеми силами, что ему нужна только я. Даже когда отталкивала намеренно, искренне считая, что ничего у нас с ним не выйдет. А потом ужасалась мыслям о том, что Янковский ведь мог действительно куда-нибудь исчезнуть, устав от моих выкрутасов.
Впрочем, выкрутасами мое поведение назвать можно было с натяжкой. Я действительно очень сильно сомневалась в том, что когда-либо вновь смогу обрести простое женское счастье. Как оказалось год назад - это очень даже реально.
И вот сегодня - две полоски, которые пару дней назад обнаружились на тесте, переросли в уверенное от доктора: «Конечно, ты беременна, Масленникова! Я даже не сомневалась в том, что это случится!»
Масленниковой я стала после того, как взяла обратно свою девичью фамилию, потому что не хотела, чтобы нас с Харламовым что-то связывало в принципе. Мы лишь виделись с бывшим мужем пару раз за прошедшие два года, да и то это выходило случайно. Игорь сильно изменился. Стал каким-то замкнутым, сухощавым и молчаливым. Но последнее меня не касалось - говорить с Харламовым мне было не о чем.
- Те—етя! - воскликнул детский голосок в паре метров от меня, а одновременно с этим мне в ногу ударился разноцветный мячик.
Я подняла взгляд и увидела девчушку лет двух, которая смотрела на меня, улыбаясь во все свои крохотные беленькие зубки.
- Тетя! - требовательно воскликнула она, указав на мячик.
Я взяла тот и осторожно катнула к девочке. Она радостно рассмеялась и захлопала в ладоши. Я не удержалась от ответной улыбки. Которая померкла, как только я поняла, с кем именно гуляет в сквере эта малышка.
- Сашенька… - охнула моя бывшая свекровь, приостановившись неподалеку.
Я тут же поднялась со скамейки и сделала шаг в сторону. Это было инстинктивное движение, но я действительно поймала себя на том, что мне хочется сбежать.
- Саша… извини, что помешали. Мы тут с Софочкой гуляем… - продолжила бывшая свекровь.
Что я могла на это ответить? Да ничего. Разговаривать с Елизаветой Николаевной - последнее, чего мне сейчас желалось.
- Все в порядке, - буркнула я, и направилась быстрым шагом прочь от них обеих.
- Саша… Я хотела попросить прощения за то, что была к тебе несправедлива! - окликнула меня Елизавета Николаевна.
Я приостановилась - снова инстинктивно.
- Саша… Игорь так никого и не встретил, - донесся до меня голос свекрови, в котором сквозила искренняя надежда.
Она по-настоящему верила в том, что эта информация мне будет хоть отчасти интересна.
- Прощайте, Елизавета Николаевна, - обернувшись, ответила я свекрови. - И спасибо за то, что повели себя именно так пару лет назад. Вы помогли мне обрести свободу…
Окинув взглядом мать Игоря и застывшую с мячиком Соню, я продолжила свой путь. У меня было важное дело - сообщить Владу о том, что он станет отцом, а потом…
Потом просто жить полной жизнью.
Семь лет спустя
- Почему я вообще должен идти в школу? - с возмущением спросил наш с мужем сын Глеб, который очень нехотя поднялся сегодня из кровати, ведь уже привык летом спать подольше.
- Для того, чтобы стать пожарным, как твой папа, тебе нужно хорошо учиться, - сообщила я сыну и прислушалась, не проснулась ли наша крошка-дочь.
Она родилась три месяца назад, и теперь наша с Янковским ячейка общества была укомплектована, что называется, по полной.
- Но папа уже учил меня разному! - уминая овсянку, запротестовал Глеб, как делал это во время подобных разговоров постоянно.
- И папа же сказал тебе, что сначала школа, а потом институт! - с нажимом сказала я, глядя на часы.
Влад, его родители, а также Настя с семьей и мои мама с папой вот-вот должны были прибыть к нам, чтобы проводить сегодня Глеба в школу. Идти он учиться очень не желал, но не потому, что был ленивым или не способным к образованию. Просто наш с Владом сын получился очень самоуверенным, а когда Янковский привез его в свою часть, где обучил Глеба обращаться с огнетушителем и противогазом, и вовсе решил, что математику и русский язык для будущей жизни ему изучать не обязательно.
- Сказал, - вздохнул он, выпив какао. - Ведь я же тоже хочу стать начальником!
- Вот именно. - Я взъерошила волосы на макушке сына рукой и скомандовала: - Иди за ранцем, начальник. Вон бабушки-дедушки и папа приехали…
Он умчался к себе, а я, вытерев руки, пошла в детскую, чтобы переложить дочь в автолюльку и отправляться в школу.
Выйдя из дома, осторожно передала ее на руки Владу, который тут же всмотрелся в личико нашей Даши светящимся любовью взглядом, и, когда все собрались вместе, попросила:
- Давайте я сделаю фото на память.
Через пару минут, мои самые близкие и дорогие люди расположились напротив нашего с мужем дома за городом, где мы жили и были счастливы. Впереди всех, совершенно довольный происходящим и уже, кажется, забывший о том, что совсем недавно не хотел в школу, стоял Глеб с букетом гладиолусов.
Я сделала фото и, отступив, окинула свою семью взглядом, в котором сквозила любовь.
В этих самых драгоценных людях была вся я. В них жило мое сердце, способное любить так, как никогда до этого.
Оно не разбилось, несмотря на все то, что я испытала в прошлом. И сейчас, став еще больше и сильнее, вместило столько чувств, что от них сами по себе на глазах появлялись слезы.
- Люблю вас, - тихо сказала своей семье.
На что они хором откликнулись:
- И мы тебя любим, Сашуля!
