— Джимбо, — сказал Мал, освободив место для меня рядом. — Это моя девушка Энн. Энн, это Джим.
Да, Джимми кивнул мне так же, как и всем остальным. Это было тайным рукопожатием. Так что я кивнула в ответ. Он улыбнулся, но едва заметно. Это была мимолетная улыбка.
Мал склонился передо мной, всматриваясь в мое лицо.
— Не-а. Никаких безумных глазок. Твоя теория — чушь собачья, Тыковка. Они только для меня.
— Очень приятно с тобой познакомиться, Джимми, — сказала я, отталкивая своего партнера в сторону.
— Она все еще смотрит тем взглядом? — спросил Джимми.
Рок-звезды сплетничают. Ну, приехали.
— У страсти не бывает срока годности, Джимбо. И привет, Лина. Очень хорошо выглядишь.
Мал протянул свободную руку девушке, находившейся рядом с Джимми. В один миг нотки арктического льда в ее манерах сменились на противоположно экваториальные. Как странно.
— Мал. Как поживаешь? — девушка легонько пожала его пальцы, прежде чем предложить руку для пожатия и мне. Ее каштановые волосы были убраны назад за плечи, а на носу красовались броские очки в красной пластиковой оправе. — А это должно быть Энн. Приятно познакомиться. Мал столько о тебе рассказывал.
— Да неужели? — я пожала ее руку, улыбнувшись в ответ.
— На сегодняшней репетиции группы, он только о тебе и говорил, — ответила она.
— Она любовь всей моей жизни, — вздохнул Мал, обнимая рукой меня за плечи.
— Видишь? Ты любовь всей его жизни, — Лина очаровательно мне улыбнулась. По-видимому, отвращение она питала только к Джимми.
— На этой неделе, — сказал Джимми.
С маленьким вздохом Лена немного повернула голову в его сторону. Этого оказалось достаточно.
Джимми натянуто мне улыбнулся.
— Извини. Было дерьмово с моей стороны сказать такое.
— Тыковка, Лина работает тем, кого мы в нашей деятельности называем нянькой, — сказал Мал. — Если ты явный прихреневший придурок, который не знает, как себя правильно вести, то ты получаешь такую роскошную девушку, как Лина, ступающую за тобой по пятам и следящую за тем, что ты не станешь пиар-катастрофой для звукозаписывающей компании.
— Я же извинился, — взгляд Джимми бродил по комнате, при этом он точно так же морщил лоб, как и его брат. Чем немного напомнил мне Джеймса Дина.
— Привет, — по другую свободную сторону от меня появился Бен, глядя на меня со своего высокого роста. Кивков больше не последовало. Все члены группы были одеты в сочетающиеся черные костюмы, но на Джимми не было жилетки, и он добавил тонкий черный галстук. Бен тоже был в галстуке, но он сбросил жилетку и пиджак, а рукава белой рубашки на его сильных руках были закатаны. Обе руки были обильно покрыты татуировками. Татуировки и костюмы составляли чертовски хорошую комбинацию.
Из-за высококачественных особей, приятных на глаз, на сегодняшнем вечере глаза разбегались. Но лучше всех был, конечно же, Мал.
— Тыковка, угадай что?
— Что?
Не успела я понять, что происходит, как оказалась перекинутой на спину. Вся комната стала верх тормашками. Блин, у меня что разъехался перед платья? Я прижала руку к своей ключице, так на всякий случай.
— Черт, Мал! Подними меня.
Он сразу же вернул меня на место. В голове бурлила кровь, и комната вертелась перед глазами. Находившиеся рядом, Бен и Лина смеялись. Кажется, Джимми был занят тем, что смотрел своим скучающим взглядом. Тяжело было рассмотреть с все еще кружившейся головой. Я почти уверена, что люди на нас смотрят. Если бы я услышала, как громко ругается девушка за то, что ее закинули за спину, то я бы, скорее всего, на это посмотрела.
— Никто ничего не видел, — сказал Мал, читая мои мысли. — Ты в порядке?
Я кивнула.
— В норме.
Через ткань платья я чувствовала, как его пальцы вырисовывают круги на моих бедрах. Его лицо было так близко к моему.
— Прости, Тыковка. Я не подумал.
— Все хорошо.
Он прищурился.
— Все действительно хорошо или ты просто говоришь, что все хорошо, и чуть позже собираешься оторвать мне за это яйца?
Для полной уверенности я на секунду над этим задумалась.
— Нет. Но больше так не делай или я сделаю тебе больно.
— Понял. Больше никакого перекидывания.
— Спасибо.
— Больше я тебя не смущу, Энн. Обещаю.
— Я была бы благодарна.
— Видишь, — сказал он с широкой улыбкой на лице. — Наши навыки общения как пары охрененно превосходные. Мы отлично справляемся!
— Да, справляемся, — сказала я, мое сердце ликовало. Это было странно, мы знали друг друга всего-то несколько дней, но я ему доверяла. Он мне нравился, и я была очень благодарна за то время, что провела с ним. После катастрофы со Скай, прямо сейчас моя жизнь нуждалась в Малкольме Эриксоне. Черт, да после последних семи лет моя жизнь нуждалась в нем. Он привносил в нее солнце.
— Да, — прошептал он.
А потом он поцеловал меня и все испортил.
Этот поцелуй не был нежным. Мимолетное прикосновение к губам или намек на чмок явно были не для Мала. Черт нет, конечно, не для него. Этот поцелуй был из рода наркотика, вызывающего амнезию. От которого терялся рассудок. Химическое блаженство. Я явно до этого ни разу не целовалась по-настоящему, по сравнению с тем... как он накрыл мой рот своим и овладел мной. Его язык скользнул по зубам, а руками он зарылся в мои волосы. В ответ я ухватилась руками за его жилетку. Что по началу, может, и было сделано в порыве удивления или гнева. Но затем стремительно обернулось в меру безопасности. У меня подкосились ноги.
Вот же глупый, взял и поцеловал меня.
Его язык соприкоснулся с моим, подстрекая присоединиться к игре. Вероятно, это было не самое разумное решение, но я не смогла удержаться. Я простонала в его рот и поцеловала его сильнее. С той же силой, с какой он целовал меня. Мои бедра напряглась, а ноги стали ватными. Каждый волосок на теле встал дыбом. Он сжал меня крепче, словно не мог выпустить из объятий. Я же, с другой стороны, в основном проделывала к нему путь тем, что жадно хваталась за его костюм. Потребность быть ближе была огромной. Больше ничего не имело значения.
Вокруг раздались аплодисменты, что было вполне справедливо. Такой обалденный поцелуй заслужил овации. Да и фейерверк не оказался бы лишним. Вот только струнный квартет показался немного не в тему. Конечно, сумасшедшее соло на барабанной установке подошло бы гораздо больше, как нечто примитивное, что соответствовало бы безумному ритму моего сердца.
— Народ, — прошипел Бен, толкая нас локтем. — Прекращайте. Народ!
