– Что нет никакого ребенка, – ответил Люк. – И что ты все еще моя жена. И, кстати, ты должна была остаться в Милане и поддержать меня в трудную минуту.
Теперь Лиззи поняла, почему муж приехал в таком плохом настроении. Он злился на нее за то, что она не осталась вместе с ним, чтобы вместе выслушать насмешки со стороны журналистов. А сейчас Люк думает, что она бросится к нему на шею, так как он принес отличные новости. Но она не собирается этого делать!
– Твоя самоуверенность, Люк, перешла всякие границы, если ты рассчитываешь, что я упаду к тебе в объятия, – сообщила она. – Или ты уже забыл, что я собиралась уйти от тебя еще до того, как вмешалась Бианка?
– Я ничего не забыл, – ответил он, приближаясь к Лиззи. – Я просто предоставил тебе возможность не вспоминать этот эпизод, но ты ею не воспользовалась.
– Я и не собиралась, – ответила Лиззи, пятясь назад. – Ты обманул меня, запугал,
выжал, как лимон. Но что ты дал мне взамен? Великолепное тело и возможность пользоваться им. Это все, что я получила от тебя, Люк. И даже не смей прикасаться ко мне! – предупредила она, когда уткнулась в стену. – Как ты можешь надеяться, что я поддержу тебя?
– Я и не надеюсь, – ответил он и отвернулся. – Ты заслуживаешь лучшего.
То, что Люк признал это, не принесло Лиззи облегчения.
– Спасибо хоть на этом, – хмыкнула она. И хотя ей хотелось обнять его, она сдержалась. А потом вспомнила записку с признанием в любви, которую он написал для видимости, и снова разозлилась. – Мой отец придет с минуты на минуту. Я хотела бы, чтобы ты ушел…
– Он не придет…
Лиззи замерла в дверях.
– Что это значит? – спросила она.
– Он вернется нескоро, – объяснил Люк. – Я предупредил его о своем приезде и о том, что поведу тебя на ужин
– Ужин? – переспросила Лиззи. – Но я не хочу с тобой ужинать.
– Только так ты сможешь избавиться от меня, дорогая.
Та холодность, с которой муж сказал это, заставила Лиззи взглянуть на него. По выражению его лица она поняла, что ее любимый мужчина снова превратился в бесчувственного Люка де Сантиса, играющего не по правилам.
Высокий, сильный, красивый и безумно привлекательный… Лиззи было нелегко сопротивляться.
– Объяснись, – потребовала она.
– Ужин, – повторил Люк. – Это все, чего я прошу. Столик уже забронирован. Тебе нужно лишь сесть со мной и поесть. – (Никогда в жизни она не поверит, что он хочет от нее только этого.) – Иначе мне придется вспомнить о вашем семейном долге…
Вот теперь она его узнаёт. Прежний самодовольный Люк, который смотрел на нее, как тигр на жертву.
– Ужин… – скрестила она руки на груди. Его взгляд инстинктивно опустился вниз, и от этого у Лиззи мурашки побежали по коже. – Где?
– В моем отеле. Я остановился в «Лангвел Холл».
«Лангвел Холл», тихо повторила про себя Лиззи. Только лучшее могло подойти Люку. Отель считался самым шикарным в округе. Его недавно отреставрировали, и многим туристам это здание показывали как местную достопримечательность.
Лиззи прекрасно понимала, что таким образом Люк пытается выманить ее из дома, где она чувствовала себя как рыба в воде. И передвинуть место действия туда, где удобно ему.
– У меня нет ничего подходящего, чтобы надеть на ужин в такое место, – холодно заявила она.
Черные глаза снова осмотрели ее с ног до головы.
– Не стоит переодеваться. Мы собираемся ужинать, а не устраивать показ мод.
Лиззи была достаточно зла, чтобы именно так и поступить. Назло ему она могла пойти в самый шикарный отель города в платье, которое не снимала уже два дня, потому что была слишком расстроена, но…
– Ужин, – задумчиво повторила она. – Это все? Потом ты привезешь меня домой и перестанешь запугивать?
– Да, – ответил Люк по-итальянски, убеждая ее, тем самым, в своей искренности.
Не сказав ни слова, Лиззи развернулась и гордо поднялась по лестнице в свою комнату. Возможно, если бы она оглянулась, то увидела бы, как Люк провел рукой по лицу, будто снимая с себя напряжение.
Когда она спустилась, на ней был длинный плащ, а под ним – единственное приличное платье, которое висело в ее шкафу. Черное, закрывающее колени, шею и руки.
Люк уже ждал жену в холле. Они сели в арендованный «Бентли» и поехали в ресторан.
Оба молчали. Это было похоже на затишье перед бурей, поэтому Лиззи безуспешно пыталась успокоить свои нервы.
«Лангвел Холл» оправдал ее ожидания. Выполненный в старинном стиле, он поражал роскошью. Повсюду были зеркала, золото и эксклюзивная мебель.
Их проводили к столику. Кто-то невидимый забрал их плащи. В зале горел слегка приглушенный свет, создавая интимную обстановку.
Люк жестом отпустил метрдотеля и сам помог Лиззи сесть.
– Тебе бы пошли бриллианты, – прошептал он ей на ухо.
– Плохой способ задобрить меня, – парировала Лиззи.
Она вспомнила про бриллианты Бианки. Когда Люк сел напротив, ей стало ясно: он понял, о чем она думает.
– Тогда изумруды, – поправился он. – Они лучше подходят к твоим глазам.
– Это лесть, – не поддалась Лиззи. – И у меня серые глаза.
– Нет, сейчас они зеленые. – И Люк улыбнулся, так как она покраснела. Они оба знали, что глаза Лиззи меняли цвет, только когда ее охватывала страсть.
Видимо, было неважно, какого рода эта страсть.
Официант предложил Люку карту вин, но тот отмахнулся и заказал свое любимое вино. Статус этого отеля не позволял официанту даже секунды промедления, поэтому тот сразу положил перед ними меню.
Лиззи открыла его и сделала вид, что изучает от корки до корки. Люк же откинулся на спинку стула и начал изучать ее лицо.
– Прекрати, – сказала Лиззи, даже не взглянув на него.
– Мне нравится смотреть на тебя, – объяснил он. – У меня иногда даже дух захватывает.
– Секс. – Лиззи нашла подходящее название для этого явления.
– Ты хочешь от меня больше, чем просто секс?
Этот вопрос заставил Лиззи сконцентрироваться. Однако она все еще не поднимала глаз.
– Я не настолько сильна во французском, чтобы все здесь понять, – пробормотала Лиззи, указывая на меню. – Тебе придется переводить.
– Ti amo, – сказал он по-итальянски. – Это значит «Я тебя люблю».
Лиззи вздрогнула от этих слов и чуть не уронила бокал.
– Это итальянский, а не французский, – беспомощно взглянула она на Люка. – И не надо надо мной издеваться… – Ей не справиться со слезами. – Или я уйду…
Но по выражению его лица видно, что у него и в мыслях не было издеваться над ней. И Люк выглядел абсолютно серьезным, когда достал что-то из кармана и положил перед Лиззи.
Она наклонилась и замерла.
– Скажи мне, – тихо произнес Люк, – что именно в моей записке расстроило тебя до такой степени, что ты скомкала ее и кинула на пол?
