— Новая? — спрашиваю я.
Николас улыбается.
— Это был подарок...пойдем, я дам тебе порулить. — Он подходит к машине и открывает водительскую дверь. Дыхание перехватывает, когда дверь, открываясь, поднимается верх, как крыло бабочки. Я заглядываю внутрь через открытую дверь. Салон обшит дорогой итальянской кожей.
— Я не могу, — говорю я.
— Ты не знаешь, как управлять автомобилем с рычагом переключения передач?
Я улыбаюсь на его вопрос. То, что твой отец водитель грузовика имеет свои плюсы и научится водить с рычагом переключения передач является одним из них. На самом деле, когда я повзрослела и пошла учиться на права это было одно из его требований.
— О, нет, я умею. Я не могу ездить на этой. А что если что-то случится?
Я никогда не водила ничего такого дорогого. Я даже не хочу знать сколько будет стоить ремонт, если я случайно стукну её или поцарапаю краску. Я уверена, что Николас мог позволить себе купить несколько таких машин, но я не хочу быть причиной, по которой он сделать это.
— Ты всегда такая хорошая девочка? — дразнит Николас. Я смеюсь, когда замечаю в его глазах озорные искорки. Он выгибает бровь, глядя на меня, как будто подзадоривая сказать "да".
Да.
— Нет.
— Садись.
Я закатываю глаза на его командный тон, когда он протягивает руку и помогает мне сесть в машину. Первое, что поражает меня — это запах кожи и нежный аромат его одеколона. Образ Николаса, управляющего машиной, вспыхивает в моём сознании. Я ёрзаю на сиденье, сжимая вместе колени, когда пытаюсь прогнать его. Он проскальзывает на сиденье рядом со мной и вдруг машина кажется такой маленькой. Сиденья откидываются назад, создавая иллюзию нахождения в космическом корабле. Я испытываю небольшую клаустрофобию, когда двери закрываются.
— Ребекка? С тобой всё в порядке?
— Я в порядке, — бормочу я.
— Ты сжимаешь руль так, как будто собираешься вырубиться, а твои глаза закрыты.
— Я буду в порядке. Дайте мне минуту. — Я медленно делаю вдох и выдох, желая успокоить свои нервы. Восхитительное тепло разливается по моему колену, когда рука Николаса сжимает его. Я открываю глаза, и моё сердце колотится от близости его губ к моим губам. Он наклоняется вперёд, как будто собирается поцеловать меня, и на секунуду, я замираю. Я пристально смотрю в его завораживающие голубые глаза. Его взгляд не отрывается от меня, когда его рука скользит к рулю. Я слышу позвякивание ключей на заднем фоне, и звук запуска автомобиля. Это тихий быстро растущий звук.
Я смотрю вперед и стараюсь изо всех сил, восстановить свое дыхание. Николас откидывается на спинку сиденья автомобиля, не отрывая от меня взгляда.
— Холодно? — спрашивает он. Отличный ход, Ник. Я выдыхаю, стараясь изо всех сил не обращать внимания на покалывание, которое распространяется выше моего колена. Он что нарочно испытывает меня? Я дрожу, когда он скользит рукой вниз по моему плечу. Сосредоточься, Ребекка. Если ты разобьёшь эту машину, Николас, наверное, никогда тебя не простит.
— Я в порядке.
— Хорошо, я не хочу, чтобы ты испытывала неудобства из-за меня.
— У твоей машины есть имя? — спрашиваю я, быстро меняя тему. Он задумчиво смотрит вниз, а затем снова на меня.
— Её имя красненькая.
Я смеюсь.
— Это цвет, а не имя.
— А, мне нравится, — говорит он, кладя руку позади моего сиденья.
— Почему всё-таки она? — спрашиваю я, стараясь изо всех сил игнорировать близость его руки возле моей шеи.
— Потому что она мурлычет, как КИС…
— Поняла, — говорю я, прикладывая пальцы к его губам, заставляя замолчать. Кажется, ему нравится употреблять это слово. Хихиканье вырывается из Николаса, когда он хватает меня за руку. Я краснею от этого звука и выражения его лица. Уверена, он упивается мыслью, что мне неловко. Его рука теплая и очень нежная, когда он сжимает мою руку, и я не уверена, что хочу, чтобы он её убирал.
— Нам пора ехать, пока снова не начался дождь, — говорит он, выпуская мою руку, но не раньше чем оставляет нежный поцелуй чуть выше костяшек пальцев.
— Хорошая мысль, — заикаюсь я. — Я не люблю водить машину в дождь.
— Всё будет в порядке. Галерея находится недалеко. Плюс, я обещал Кэрол, что доставлю тебя в целостности и сохранности. Она пригрозила отрезать мне яйца, если я не сделаю этого.
— Она меня немного защищает. — Я смеюсь над образом Кэрол, которая стоит перед Trinity и нетерпеливо ждёт моего приезда.
— Только немного? — говорит он с ухмылкой. Уверена, Кэрол может гордиться тем, что её защитный характер, заставляет Николаса ходить на цыпочках.
Мы направляемся вниз по мокрой от дождя Парк-Авеню в сторону Сохо. Я еду медленно, стараясь пропускать пешеходов, перебегающих дорогу через поток машин. Я рада, что мы выехали пораньше, потому что улицы заполнены до отказа, а многие из них даже перекрыты из-за гуляний, в то время как посетители и жители Нью-Йорка стекаются в сторону Таймс-сквера для празднования Нового года. Я немного завидую им. Я всегда хотела постоять в толпе во время финального отсчета и посмотреть, как падает шар. Это не то же самое, что смотреть по телевизору. Есть что-то магическое в восторженно-радостном выражение каждого человека, что даже мне несмотря на морозную погоду захотелось присоединиться к ним.
Я улыбаюсь, когда по радио начинает играть песня Останься со мной Сэма Смита. Она звучит кристально чисто, раздаваясь из аудиосистемы Феррари. Я всегда была поклонницей авторских песен.
— Ребекка? — Хриплый голос Николаса прерывает мои мысли. Он наклоняется и включает обогреватель стекол. Окна Феррари запотели от холода снаружи и от теплоты внутри.
— Да?
— Спасибо, что позволила мне подвезти тебя сегодня вечером.
Я улыбаюсь.
— Ну, мне в любом случае нужно было проветриться.
***
Дождь идёт, словно конец света начался, а дорога впереди выглядит, как один большой и темный океан. Мы едем в полной тишине минут сорок, и каждая пройденная минута была мучительной. Есть так много вещей, которые я хочу сказать ему, но все они подразумевают окончание ночи в объятиях Николаса. Когда я уже отчаиваюсь когда-нибудь найти эту чёртову галерею, она появляется справа от меня. Я сворачиваю, чудом не задев другую машину, когда пытаюсь не пропустить въезд. Дерьмо. Николас смотрит на меня с улыбкой.
— Прости.
— Ты такая милая, когда волнуешься. — смеется Николас.
— Ты смеешься над моим стилем вождения?
— Нисколечко. — Боковым зрением я вижу, что Николас ухмыляется. Он точно смеется над моим стилем вождения. Придурок. Я проплакала бы целую вечность, если кто-то поцарапал или помял мою машину за двести тысяч долларов.