— Извини, что побеспокоила себя.
— Никакого беспокойства. Чем я могу тебе помочь?
— Я разбудила тебя, Рико? Ты спал?
— Спал? Нет, я был в бассейне.
— Понятно. Извини, — снова сказала она.
— Не извиняйся.
На линии все смолкло, словно он ждал, что она скажет. Отступать было поздно.
— Мы не закончили наш разговор.
Теперь настала очередь Зоэ ждать.
— Я приеду завтра.
Это был не совсем тот ответ, на который она рассчитывала, но по крайней мере они общались.
— А может, ты приедешь сюда?
Оторваться от съемочной группы было бы неплохо. Зоэ любила коллег, но при них любой личный разговор с Рико становился невозможным.
— Я собираюсь навестить Марию… твою маму… утром.
— Тогда я заеду за тобой около девяти, и мы поедем к ней вместе. Потом сможем приехать сюда пообедать… если захочешь.
— С удовольствием. — Зоэ улыбнулась. — Значит, в девять.
— До завтра, Зоэ.
Мария не могла скрыть, как ей приятно видеть их. Она уже встала и настояла на том, чтобы угостить их кофе.
— Я не инвалид, — заявила она Рико, когда он запротестовал. — И, к твоему сведению, собираюсь сегодня давать урок.
— Я запрещаю…
— Да что ты? Разве я танцую на руках, Рико? И одна рука у меня здоровая. Чтобы руководить танцами, этого достаточно. Через полчаса за мной заедут. Я хочу вам передать кое-что, Зоэ… Хочу быть уверенной, что вы никогда не бросите танцевать.
Зоэ взглянула на сиреневое платье, которое держала Мария.
— Я не могу принять это! — То самое платье, в котором она брала свой первый урок фламенко. — Это платье, должно быть, стоит целое состояние.
— Гораздо больше, — заявила Мария. — И я хочу, чтобы оно было у вас.
— Такое красивое, — сказала Зоэ, прижимая платье к лицу.
— Да, красивое… И если вам когда-нибудь понадобится поддержка, вы просто посмотрите на него и вспомните о нас.
— Я всегда буду помнить о вас, Мария, — сказала Зоэ, обняв мать Рико.
— И еще я хочу попросить тебя, Рико, сделай мне небольшое одолжение.
— Какое? — спросил он.
— Возьми с собой фотокамеру. Я хочу, чтобы ты сфотографировал Зоэ в этом платье, чтобы мы могли повесить этот снимок в домике нашего лагеря в горах. И тогда я смогу смотреть на это платье и на вас, Зоэ, когда захочу.
— Надеюсь, этот снимок не станет напоминанием о моих жалких попытках…
— У вас все очень хорошо получалось, вы были полны неподдельной страсти, — твердо сказала Мария. — А теперь вези девушку обедать, Рико. И не забудь сделать фотографию.
— Не забуду, — пообещал он, обнимая ее на прощанье.
Зоэ вышла из комнаты, не сумев застегнуть сзади платье. Они договорились пообедать в его доме на побережье. При ее приближении он встал.
— Кажется, я не могу сама справиться с этим платьем… Ты мне поможешь?
В прошлый раз Мария помогала ей застегнуть крючочки на спине.
Для съемки было выбрано потрясающее место. Зоя должна встать в арке, увитой светло-вишневой бугенвиллией. Море за ее спиной. Поднимающие настроение нежные звуки фламенко.
— Те gusta el flamenco, señorita?
— Si, señor. Мне очень нравится фламенко, — прошептала Зоэ, стараясь не замечать ни того, как близко он стоял, ни его тона, когда он, обхватив ее талию, застегивал крючочки.
— Ну вот, готово, — сказал он.
Видимо, она повернулась слишком быстро. Шелковая бретелька платья соскользнула с ее плеча, и, когда она начала поправлять ее, их пальцы встретились.
— Извини. — Зоэ быстро убрала руку.
— За что, Зоэ?
Его голос звучал бесстрастно, но глаза… Они были очень-очень близко. И его руки все еще касались ее талии.
— Я не дала тебе возможности что-либо объяснить, просто обрушила на тебя все свои проблемы.
— Стоп, — сказал Рико тихо, но твердо. — Ты говоришь это так, словно все, что произошло с тобой, было нормально. Это не было нормально, Зоэ. Ты подверглась жестокости… твоя психика, твое тело…
— Но сейчас я в порядке.
— А я хочу быть уверенным, что так будет и в дальнейшем.
Он нежно поцеловал ее, и она расплакалась.
— Я чувствую себя такой дурочкой.
— Нет, ты не дурочка, — успокоил он ее. — По-моему ты просто прекрасна.
С этими словами он взял ее на руки и направился к дому.
— Какая жалость, но нам придется снять это платье, — сказал он, когда они приблизились к спальне, — хотя ты только что надела его.
— А фотография для Марии?..
— Подождет. — Рико поцеловал ее плечо, потом, осторожно отведя волосы в сторону, и шею.
— Но будет уже темно.
— Ты будешь красиво смотреться при лунном свете.
Шелковое платье было расстегнуто, и Зоэ смущенно сбросила его.
Осыпая ее поцелуями, Рико расстегивал свою рубашку. Рубашка последовала за платьем Зоэ.
Он положил ее на шелковые простыни. Зоэ ощутила аромат лаванды. Все это возбуждало чувства… и было так легко предаваться удовольствию в его объятиях.
Рико привлекала не только ее красота. Никогда в жизни ему никто не был так нужен. Зоэ была не такой, как все. И он тоже становился другим, когда был с ней.
Ее кожа была нежной и тонкой, как шелк, на котором она лежала. Ее глаза потемнели, губы призывно полуоткрылись. Когда их взгляды встретились, он увидел в ее глазах доверие и понял, что будет защищать ее всю свою жизнь.
— Рико…
Она выдохнула его имя.
Он собрался снять оставшуюся одежду, но она остановила его. Он не будет продолжать даже сейчас, если она его попросит.
Она села в подушках и дотронулась до пряжки его ремня.
— Тебе придется мне помочь, руки дрожат.
Взяв обе ее руки в свои, он начал целовать кончики ее пальцев, потом нежно поцеловал ее ладони.
Когда Рико наконец встал перед ней обнаженный, у Зоэ перехватило дыхание. Лунный свет падал на него, освещая сильные руки и широкие плечи.
Она взглянула на его лицо.
Аромат ее духов околдовывал его. Он с наслаждением гладил ее густые шелковистые волосы. Ему нравилось, как она вздрагивает от его прикосновений, закрыв глаза, слегка приоткрыв губы и едва дыша.
— Рико…
Он нежно поцеловал ее в губы.
— Поцелуй меня по-настоящему.
— По-настоящему? Что ты имеешь в виду?
Его самообладание заставляло ее расцвести, как цветок, который слишком долго не видел солнца.
Он испытывал такое сильное наслаждение, что оно почти причиняло ему боль. Он знал, что больше всего в этой жизни хочет оберегать и любить ее.
Все это было так приятно и так опьяняюще, что она забыла о страхе. Боль, которую она ощущала раньше, была вызвана страхом, поняла Зоэ. Она вовсе не была фригидной. Она была просто нормальной женщиной, которая ждала своего мужчину.
