— Никогда, никогда не желай себе такого, — пробормотала Парис. Потом, испугавшись, что ее патетическое заявление могли услышать, она повесила полотенце и поспешила в гостиную.
Джек вовсе не был в кольце. Он подвинулся, освобождая ей место рядом с собой на софе.
— Ну как? — спросил он.
— Все в порядке.
Но, не успев сесть, Парис поняла, что лжет. Она ощущала надежность его большого тела совсем близко от себя, вес его руки, обнявшей ее за плечи, пальцы, поигрывающие ее волосами. Впитывала теплоту улыбки Ким, подававшей кофе, низкое гудение беседы Винса и Майка, смех детей в соседней комнате.
Заметила нежный поцелуй, запечатленный Диком на лбу Анны, пристроившейся на полу у его коленей.
Горло, грудь сжимала странная тоска.
Она не хочет быть его кратковременным увлечением. Она хочет всего этого: поддразниваний, теплоты, семьи.
Любви.
Кружка дрогнула у нее в руке, кофе расплескался.
Джек взял кружку и вытер ее пальцы. По какой-то непонятной ему причине она выглядела очень жалко.
Вполне возможно, это результат получасового пребывания наедине с его сестрами. Черт! Ему не надо было позволять ей туда идти; можно было догадаться, что они дадут ей жару.
— Если вы уже достаточно насытились моей едой, он демонстративно зевнул, — я подумываю над тем, чтобы лечь пораньше.
Все оставили намек без внимания, кроме той единственной гостьи, отпускать которую ему как раз и не хотелось. Она вскочила на ноги.
— Да, — быстро проговорила она. — Я и так засиделась.
Джек, прищурив глаза, с открытым неодобрением оглядел своих родственников, кровных и не очень.
Ноль эмоций. Он спас Парис от блюда, которое его мать пыталась всунуть ей в руки, и уже собирался отвести ее куда-нибудь в тихий уголок, когда прямо им в ноги врезался небольшой снаряд. Взглянув вниз, он обнаружил Дэт, пытающуюся привлечь к себе внимание, дергая Парис за юбку. Джек подхватил малышку одной рукой, сурово покачал головой.
— Разве ты не смотришь «Анастасию», Натали Кэйт Дикин?
— Я уже шесть раз смотрела. — Она выставила перемазанные шоколадом пальцы, подарила ему украшенную ямочками улыбку и обхватила за шею. Возможно, ребенок ошибался в своих подчсетах, но не подлежало сомнению, что фильм она видела. Сквозь закрывшие ему обзор кудряшки он заметил, что мать девочки суетится вокруг отпечатавшихся на юбке Памс грязных пальчиков.
— Ничего страшного. Правда. — Парис мельком оглядела грязные следы. — Это всего лишь юбка.
— Я бы так не сказала, — заметила Анна. — Хотела бы влезть во что-нибудь подобное.
— Так же, как и я, — хмыкнул Майк.
Джек решил, что готов всех поубивать. Медленно и мучительно И начнет с Майка.
Когда он наконец повел ее к двери, их приглашали заходить еще и не стесняться.
Интересно, кто тут хозяин?
Он мысленно поклялся серьезно поговорить с Винсом о завершении строительства маминого дома.
Завтра же.
Джек довел Парис до «порше» и облокотился о дверцу со стороны водителя. Света из дома и от луны было довольно, чтобы видеть ее лицо, но недостаточно, чтобы понять настроение. Там, на софе, она казалась скованной и, похоже, торопилась уйти. Он переместил Дэт с одной руки на другую.
— Извини за все.
— За что? Если ты имеешь в виду юбку, то это ерунда. У меня их не меньше сотни.
— Это не означает, что мои племянницы могут их использовать вместо полотенец.
— Ты извиняешься за свою семью? — Она была совсем близко, он снова пересадил Дэт с руки на руку. Точно. Извиняешься. — Парис медленно покачала головой. — Господи, Джек, чего бы я не отдала, чтобы иметь такую же!
Ее заявление повисло в холодном воздухе, поразив обоих своей страстностью.
— Я подумал… — Черт, о чем он подумал? — Мне не хотелось, чтобы ты чувствовала себя неловко.
— Я чувствовала себя неловко, но ты и твоя семья в этом не виноваты. Они замечательные. — Она улыбнулась, однако улыбка вышла грустной, вымученной, как и ее последние слова.
— Они имеют свои достоинства… Похоже, твои не часто берут на себя труд изображать счастливую семью.
— Грентемы никогда даже не пытаются изобразить семью. — Она судорожно всхлипнула. — У нас была экономка, Мардж. С шумной семьей, типа твоей.
— Помню Милая дама. Отличное шоколадное печенье.
— Ага, это Мардж. — Улыбка ее так и не добралась до глаз. — Она иногда брала меня к себе на выходные во время каникул. Боже, мне так у нее нравилось Я мечтала, что… — Она опустила глаза, поковыряла землю носком туфельки. — Когда Дэт меня обняла, я вспомнила, что Эмили делала точно так же. Она была самой маленькой, поздним ребенком. — Натянутая улыбка переворачивала Джеку всю душу. — Я иногда воображала, что она — моя маленькая сестричка.
— Ты теперь видишься с ними?
Парис качнула головой.
— Мардж умерла, пока меня не было. — Она пригладила юбку руками. — Мне пора. Возвращайся к своим.
— Им присмотр не требуется.
В отличие от нее. Если бы не Дэт, он бы схватил ее, прижал покрепче к себе, сделал что-нибудь, чтобы стереть эти одинокие воспоминания. Имея все, что только можно купить за деньги, она не получила ни капли тепла и внимания, жизненно необходимых каждому ребенку. Он не хотел, чтобы она уезжала.
— Почему бы тебе не остаться?
Не глядя ему в глаза, Парис покачала головой.
— Нет. Не могу.
Конечно, она не хочет оставаться, поскольку его дом кишит родственниками.
— У меня есть свободные комнаты.
Ее глаза удивленно блеснули.
— Ты приглашаешь меня остаться… в свободной комнате? — Она облизала губы, размышляя, пытаясь понять.
— Возможно, мысль не самая лучшая. — При отсутствии тяжелых надежных запоров он не мог гарантировать, что она надолго останется одна в этой свободной комнате. — Что ты делаешь завтра?
— Еще не решила. А что?
— В одиннадцать я собирался поехать с инспекцией на одно строительство. Могу взять тебя, если хочешь.
Она помотала головой.
— Не думаю.
— Ты против новых строек?
— Только по выходным.
Черт! Джек покачал племянницу на руке, потер занывшую шею. Может, он отупел от усталости? Она же только что рассказывала, как проводила в детстве выходные вместе с семьей экономки, потому что ее собственная мать смоталась, а отец был слишком занят, зарабатывая свои миллионы.
— Против еды по выходным у тебя тоже есть возражения?
— Нет.
Джек подумал относительно обеда, но до него больше двадцати часов. До ланча — четырнадцать.
— Что ты думаешь по поводу позднего завтрака? спросил он.
Она робко улыбнулась.
— Стоит обсудить.
— В одиннадцать?
