— Чай готов.
Он уже почти успокоился, и, повернувшись, она протянула ему кружку, из которой поднимался пар.
— Я положила два кусочка сахара.
— Извини, — чуть слышно проговорил он. — Последние дни были для меня достаточно напряженными, я почти не спал. — Он проследовал за ней в гостиную и, заняв свое обычное место на диване, посмотрел на нее.
Стефани приготовила себе еще одну чашку лакричного чая. Обхватив чашку ладонями, она пила чай маленькими глотками.
— Расскажи мне, как это случилось, — попросила она. Собственная ситуация, безусловно, волновала ее больше, но она понимала, что сейчас ему было необходимо с кем-то поговорить. Пытаясь скрыть кривую усмешку, она поднесла чашку к губам. Приблизительно так начинался их роман восемнадцать месяцев назад. В начале их отношений Роберту было необходимо — очень важно, — чтобы рядом находился тот, с кем он мог поговорить, с кем мог поделиться своими проблемами. Кейти он больше не интересовал. Во всяком случае, в этом он пытался убедить Стефани, сказав, что жену не интересуют ни его дела, ни он сам, потому что она занимается воспитанием детей и ведет домашнее хозяйство.
Прежде чем начать рассказывать, Роберт помолчал, как будто собираясь с мыслями.
— Мне позвонили в Рождество… почти сразу после тебя, и сообщили, что Джимми Морана забрали в больницу с подозрением на сердечный приступ. Я сразу же к нему поехал. О, Стефани, он выглядел просто ужасно… — Роберт глубоко вздохнул и сделал глоток чая. — Он мне сказал, что сначала не обратил на боль внимания, решив, что она вызвана обычным несварением желудка. Он был занят приготовлением индейки для рождественского обеда и все переживал, что не успел ее приготовить. Когда боль переместилась в левую сторону груди и руку, он понял, что дело обстоит гораздо серьезнее, и начал звонить 999. Из-за того, что это случилось в Рождество, прошло много времени, прежде чем за ним приехала «скорая помощь».
Роберт сделал еще один маленький глоток. Его взгляд бессмысленно блуждал по комнате. Глядя на него, Стефани понимала, что мысленно он сейчас находится совершенно в другом месте и что для него события минувшей среды оживают вновь.
— Его положили в палату и оставили одного. Он как-то сразу постарел, у него был такой ужасный вид. Увидев его, я сразу понял, что он не выкарабкается. Мне показалось, что он сдался, как будто в нем погасла искра. Оказалось, что он пытался дозвониться до жены, но она не отвечала. Не отвечал телефон и его подружки Френсис. Он попросил меня дозвониться до жены. Она ответила на мой звонок, но сказала, что в больницу к Джимми не придет. Она сказала, что с ним все кончено, сказала, что устала от его лжи, от его бесконечных связей. Представляешь, она не поверила, когда я сообщил ей о том, что Джимми находится в больнице, — была уверена, что это одна из его очередных шуток.
Роберт замолчал. Стефани видела, что воспоминания того дня даются ему нелегко. Она вновь заметила слезы на его глазах.
— Тогда я позвонил Френсис, — голос его сорвался, и он продолжил почти шепотом. — Она также отказалась прийти. Дело в том, что они с Джимми накануне крепко поссорились, и она его выгнала. Мне показалось, что она мне тоже не поверила, решив, что это какая-то уловка или шутка. Я думаю, что подобное обращение с людьми доставляло ему удовольствие.
— Тогда ты остался у него? — спросила Стефани.
— Я провел с ним весь день и остался на ночь, пока… пока он не умер. Он умер. — Роберт замолчал, его лицо стало мокрым от слез, которые катились и катились по щекам, но он, казалось, этого не замечал. — Он сжал мою руку, а затем… — Неожиданно для Стефани он зарыдал.
— Мне жаль, Роберт. Мне очень жаль. — Стефани понадобилось огромное усилие воли, чтобы не броситься его успокаивать. Ей ужасно хотелось подойти к нему, обхватить его плечи руками и успокоить. Но она знала, что это будет новой, очередной ошибкой. — Я знаю, что вы с Джимми были очень близки.
Стефани неожиданно для себя поняла, почему смерть Джимми так сильно повлияла на Роберта. Несмотря на то, что у Роберта было три брата, все они жили за границей, не поддерживая между собой отношений. Его родители развелись, когда Роберту было четырнадцать, и он, в отличие от братьев, остался с матерью. Он очень редко упоминал об отце, который умер пятнадцать лет назад, но в его словах всегда слышались горечь и сожаление. Джимми Моран стал для Роберта не просто наставником, другом, но и, в определенном смысле, отцом.
— Стефани, он умер один, — произнес Роберт тихо.
— Не один. Ты был вместе с ним.
— Но его жена… его люб… его подружка… они должны были быть рядом с ним. Кто-то более… более близкий ему, чем я. Тот, кто любил его.
— Но ведь ты любил его, Роберт, — без тени сомнения сказала Стефани. — Как ты думаешь, почему он позвонил тебе, когда его увезли в больницу? Да потому что ты занимал в его жизни такое же важное место, как и он в твоей.
— Да, ты права. — Роберт кивнул, соглашаясь. — Спасибо тебе за эти слова. — Он допил чай одним большим глотком и поставил кружку на пол. — Извини, я немного не в себе. За это время столько всего произошло. Начиная с той встречи здесь, во вторник… затем я, как безумный, повсюду искал тебя… твой звонок в среду, смерть Джимми… пришлось пережить эмоционально тяжелый период.
— Я все это хорошо понимаю. Да и само Рождество приходится на довольно непростое время года.
Он попытался улыбнуться.
— Знаешь, были моменты, когда я думал, что у меня самого вот-вот случится сердечный приступ. — Он приложил ладонь правой руки к груди. — Думаю, это были последствия стресса.
— Мне кажется, тебе следует проверить сердце, так… на всякий случай, — немедленно отреагировав на его слова, предложила Стефани и сразу же замолчала, понимая, что берет на себя ответственность.
— Я обязательно сделаю. Обещаю. Джимми было всего лишь пятьдесят два — на десять лет старше меня.
— Джимми вел совершено другой, чем ты, образ жизни, — заметила Стефани.
— Я так не думаю, — быстро ответил Роберт.
— Но он курил.
— Согласен, а еще употреблял жирную пищу, — добавил он.
— И пил, — напомнила ему Стефани, — намного больше тебя.
— Да, это тоже нельзя отрицать. Я теперь ужасно сожалею, что нам так и не удалось пообедать перед Рождеством в том ресторанчике, о котором я тебе говорил. Вместо этого мы с ним выпили в баре за углом. Кстати, помнишь, именно ты порекомендовала мне этот бар? Это была наша с ним последняя встреча, перед тем… перед тем, как я увидел его на Рождество в больнице.
— По меньшей мере, у тебя был еще один шанс увидеть его.
