Просто издевательство.
Сразу после разговора с Нейтом Блер подошла к бару и заказала кувшин розовой грейпфрутовой «Маргариты».
— Девчонки, вы спасли мне жизнь, — сказала она Ребекке, Форест, Гэйнор и Френ и поставила кувшин на стол. Девушки, набравшиеся уже почти под завязку, послушно закивали в ответ. Блер села, прикурила сигарету, сделала затяжку и передала ее Ребекке, — Я так рада, что моим гидом оказалась именно ты, а не какой-нибудь лох.
Ребекка передала сигарету по кругу, и помады со всех губ смешались на фильтре в одно липкое пятно сливового цвета.
— В прошлом месяце Форест показывала кампус одному чуваку. Абитуриенту. Декан застукал их в прачечной, когда они практически делали это. После этого ее выгнали из приемной комиссии.
— Заткнись, — попыталась изобразить обиду Форест, хотя на самом деле на ее лице играла самодовольная улыбка.
Блер попыталась представить, какой бы получилась ее поездка, если бы ее гидом оказался парень. Но, с ее-то счастьем, наверняка ей бы попался полный тормоз. Она уставилась на Форест, размышляя о том, стоит ли сказать ей, что она дешевка и что ее выкрашенные в блонд волосы смотрятся пошло, так что нет ничего удивительного в том, что в приемной комиссии не захотели, чтобы она была гидом. Но сейчас Блер была пьяна вдрызг и потому сказала совершенно другое:
— Ну что, среди вас есть девственницы?
Четыре девушки захихикали и начали пихать друг друга под столом. Блер закурила еще одну сигарету, чувствуя раздражение от того, что сама практически призналась в своей девственности перед четырьмя явно невоздержанными девицами.
— Можете не отвечать, если не хотите, — сказала она, не дождавшись ответа.
Ребекка моргнула, пытаясь прийти в себя.
— Да вообще-то, все мы. Понимаешь, мы заключили договор. — Она обвела глазами своих подруг. — В Джорджтауне нет сестринств, но у нас вроде как есть. Мы называем это «сестринством целибата».
Глаза Блер округлились. Она готова была ввязаться во что-то типа культа девственности, и была настолько пьяной, что это казалось ей неплохой идеей.
— Мы, типа, не против позажигать, и все в таком роде. Мы делали все, кроме главного, — пояснила Гэйнор, почесав свой курносый нос. — Мы бережем это до свадьбы.
— Или, по крайней мере, до настоящей любви, — вмешалась в разговор Френ. — Я никогда не выйду замуж.
— И мать и отец Френ женились и разводились по три раза, — добавила Ребекка.
Блер затушила сигарету. К черту Нейта. К черту Йель. В этот момент она хотела только одного — вступить в это маленькое сестринство.
— Я тоже, — призналась она. — Ну, типа, я тоже девственница.
Четыре пары глаз в изумлении уставились на нее. Они не могли поверить, что у такой шикарной нью-йоркской девушки никогда не было секса.
— Ты обязательно должна к нам присоединиться, — сказала Френ хриплым громким шепотом. — И когда ты будешь здесь учиться, мы будем все вместе. Не только до выпуска, а на всю жизнь!
Блер положила локти на стол и нагнулась вперед, готовая действовать.
— Что нужно сделать?
Четыре девушки весело захихикали, они просто обожали свой обряд посвящения.
— Я вступила позже всех, — сказала Форест.
— До этого ее волосы были практически черными, — вставила Гэйнор.
— Для начала ты дашь нам побрить тебе ноги, — сказала Френ.
— А потом мы покрасим тебя в блондинку, — добавила Ребекка.
И они считали ненормальным сперму на крекере?!
Блер откинулась на спинку стула. Ее жизнь была дерьмом, кроме того, ей всегда было интересно, как она будет выглядеть со светлыми волосами. Она взяла свой напиток и выпила одним махом, с грохотом опустив стакан на стол.
— Я готова, — сказала она своим новым сестрам.
— Ур-а-а-а! — хором завизжали девушки и осушили свои бокалы.
— Если я сейчас что-нибудь не съем, — застонала Ребекка, — меня стошнит.
— Меня тоже, — согласились остальные девушки.
— Надо успеть в аптеку, пока она не закрылась, — добавила Ребекка. — И захватить сухариков или чего-нибудь еще.
Ням-ням! Может, они еще сушеной рыбки захватят?
Блер схватила свою сумку и, изрядно покачиваясь, встала.
— Кто последняя в такси, та бухая конченая целка.
Пять девушек взялись за руки и нетвердой походкой направились в ночь.
Вопрос: Даже если они твои новые лучшие подруги, дашь ли ты четырем бухим конченым целкам побрить тебе ноги и покрасить волосы?
ДВОЕ — КОМПАНИЯ, ТРОЕ — ТОЛПА
— Это потрясающе, — восторгался Дэн, наблюдая за варившимися в кастрюле спагетти. Он взглянул на Ванессу, стоявшую рядом и нарезавшую лук на разделочной доске. Слезы от пука струились по ее лицу. Он поцеловал ее влажную щеку.
— Посмотри только на нас.
Ванесса засмеялась и поцеловала его в ответ. Да, жить вместе таки было весело. Руби уехала рано утром, и с помощью одного, правда забитого под завязку, такси Дэн сумел переехать на новое место. День они провели, затариваясь продуктами и дурацкими маленькими штучками для квартиры, вроде магнитов на холодильник в виде камушков и черного постельного белья с нарисованными на нем неоновыми зелеными НЛО. А теперь они вместе готовили кулинарные шедевры, как настоящая, живущая вместе пара.
Если, конечно, спагетти с луком и готовым соусом можно назвать кулинарным шедевром.
Дэн скользнул одной рукой Ванессе под рубашку, а другой выключил конфорку. Ужин подождет. Прижавшись друг к другу, они, пошатываясь, вышли из кухни в гостиную и упали на футон (матрас в японском стиле для сна на полу) Руби, который теперь служил им диваном. От него все еще пахло духами «Пуазон» от Кристиана Диора и тем лакричным чаем, который постоянно пила Руби, но теперь он принадлежал только им и они могли заниматься сексом на нем когда угодно.
— Что будем делать в понедельник, когда оба не захотим идти в школу? — произнесла Ванесса, пока Дэн покрывал поцелуями ее руку.
Руки Ванессы пахли луком.
— Прогуляем? О поступлении в колледж нам больше не нужно заботиться, — ответил Дэн.
Она вытащила пояс из брюк Дэна и хлестнула его по заднице.
— Плохой мальчик. Помнишь, что сказал твой папа? Если оценки станут хуже, тебе придется вернуться домой.
— Эй, а это приятно, — пошутил Дэн.
— Да что ты? — засмеялась Ванесса и снова шлепнула его ремнем, на этот раз чуть сильнее.
В этот момент в комнате кто-то чихнул.
Дэн и Ванесса отскочили друг от друга, перепугавшись до смерти. На пороге стояла девушка. Фиолетово-черные спутанные волосы. Черные шорты. Черная порванная футболка фестиваля «Оззфест». Черные гольфы. Черные высокие конверсы (спортивная обув). В руках она держала что-то вроде кирки и армейский вещмешок.
