— Господин Человек паук! Что вы тут делаете?
— Сейчас плакать буду! — неожиданно признался тот дрогнувшим голосом. — Я Аньку потерял. А она у нас главарь…
— Да ладно! Настоящие пауки не плачут. А где главарь по имени Анна, я знаю. Она сейчас Чебурашка. Хочешь отведу?
— Хочу, дяденька! Меня Ваня зовут.
Я повторил путь в левое крыло. Вошел к малярам и сказал:
— Девчонки, вот еще одного вашего ребенка нашел. Забирайте!
— Да Вы что творите, Дмитрий Васильевич! — возмутилась Марина. — У вас детский сад где-то припрятан? Мы на работе, между прочим!
Мне уже надоели наглость и упертость штукатурш.
— Вот именно, на работе, Марина! И если не хотите лишиться выгодного заказа, держите детей при себе. А завтра чтобы я их тут не видел.
Вышел, на этот раз громко хлопнув дверь, показывая свое недовольство. Но услышал возмущенный возглас Марины:
— Девчата, я что-то не поняла. Злой босс хочет, чтобы мы приблудных детей после работы с собой забрали и больше не возвращали? Ну вааащще!
— Ванька, здесь весело! — раздался голос Чебурашки. — Снимай костюм, будем стены в порядок приводить.
И вдруг снова раздался, на этот раз не возмущенный, а испуганный вопль все той же Марины:
— Мамочки! Они же одинаковые! Дети о-ди-на-ко-вы-е!!! Этот Дима, что, тут мини-клонов выращивает? И почему они в дурацких костюмах?
Марина так искренне возмущалась, что я даже засомневался: вдруг это не дети штукатуров? Но тогда чьи?
Решил, что сами разберутся. Быстро принял душ, побрился. Успел вовремя. Потому что когда снова оказался на кухне, анастасийки были уже там.
— Дмитрий Васильевич, завтракать будете? — спросила обладательница двойной прелести.
— Нет, не хочу, Настя. А вот от кофе не откажусь.
Кофемашина чудная вещь. Через пару минут перед мной стояла чашечка дымящегося капучино.
Глава 21
Я смотрела, как жадно, с наслаждением Дима пьет горячий кофе, и улыбалась. Ясно ведь, делает вид, что нет вовсе никакого похмелья. Пока я наводила порядок, успел принять душ, побриться, почистить зубы. Радует, что мое мнение ему не безразлично.
— Настя, ты чего улыбаешься, — спрашивает мой золотой олень, и тоже расплывается в улыбке.
— Ничего, просто сегодня хороший день. Вкусный кофе, Дим?
— Просто отменный! Но я вижу перед собой еще более лакомый кусочек.
В следующую секунду я вдруг оказываюсь на мощных коленях своего работодателя и чувствую вкус кофе… и еще мятной зубной пасты… и сладкий вкус счастья на губах, который знаком каждому, кто любил и был любим в ответ. Не знаю, сколько времени длится наш поцелуй, замечаю только, что помимо двух срезанных верхних пуговичек, несколько, что следуют, ниже… растегнуты. А я даже не заметила! Как он это делает, интересно?! Тааак, нам срочно нужен стоп-сигнал. Не время и не место сейчас для заманчивого продолжения. К тому же у меня болит душа за детей. Как они там? Собиралась дать Диме кофе и сразу бежать с проверкой в детскую, но вместо этого уютно примостилась на коленочках и из последних сил стараюсь удержать "крышу", которую вот-вот сорвет и унесет прочь. Решительно отстраняюсь от соблазнительной широкой груди, дарю на прощание легкий завершающий поцелуй. Правда, не могу сдержаться, на секунду запускаю руки в пышную влажную шевелюру работодателя и выдыхаю:
— Как же ты мне нравишься, Димка!
— Правда? — красавчик-миллиардер улыбается еще шире, но вдруг становится серьезным. — Настя, я испытываю к тебе тоже самое. Нет, даже больше! Поэтому… хочу спросить…
Дима мнется, на что-то не решается, я подбадриваю:
— Спрашивай смело, очаровашка с бицепсами!
— Хорошо! А нравлюсь ли я тебе настолько, что ты согласна провести со мной всю жизнь?
— Да! — без тени сомнения отвечаю я.
— Даже если я буду… например, беден!
— Конечно, Дмитрий Васильевич!
Ох уж этот вечный бзик богатеев, все-то они боятся, что любят только их деньги. В глазах золотого оленя вспыхивают искорки радости, и он даже вздыхает с облегчением. Потом неожиданно заявляет:
— У меня есть один секрет. Настя. И мне очень стыдно перед тобой… За то, что не сказал обо всем сразу…
Как я в этот момент понимаю Диму! Тоже ведь не раскрыла ему всей правды. И это меня гнетет. Детей я решила спрятать, больше поддавшись на Риткины уговоры. Наверное, пришло время раскрыть карты. Уверена, что должна покаяться перед Дмитрием Васильевичем первой. Решительно перебиваю:
— Дим, подожди. Дело в том, что у меня тоже есть тайна…
— Ну, ты же женщина, как без этого! — улыбается Дима.
— Даже… две тайны! — продолжаю я, набравшись решимости.
Мне, если честно, страшно. Очень страшно лишиться замечательного мужчины, что так ловко управляется с пуговичками. Понимаю, что не смогу без него. Никак. Никогда.
— Две большие страшные тайны?! — произносит "испуганным" тоном Дима.
— Нет, они еще маленькие. И уж точно не страшные, а милые, забавные!
— Всего две маленькие тайны и ни одной большой, Настя?!
— Есть… третья тайна, уже большая. И не совсем моя. Точнее, совсем не моя, то есть не мой. В общем, Дмитрий Васильевич, лучше не вставайте со стула, потому что у меня трое…
— Троечка? — взгляд черных глаз прикован к моей груди, а через секунду там же оказываются и наглые оленьи ручонки. И я слышу возмущенный возглас: — Настя, не обманывай, у тебя пятерка. Твердая. И… такая упругая!
Мда, поговорили серьезно! Мне очень хочется треснуть чем-нибудь тяжелым мужчину, которого минуту назад страстно целовала. И в это время у Димы трещит мобильник. Босс ловко выхватывает телефон из кармана:
— Черт, совсем забыл про встречу. Настя, мне срочно нужно ехать по делам. А вечер, день или утро откровений предлагаю устроить в другой раз. Без обид?
— Да вообще без проблем!
Меня такой расклад тоже устраивает. Раз мои признательные показания не были приняты, Анька и Ванька все еще в доме инкогнито. И, что самое удивительное, на мой телефон не поступило ни одного звонка от детей. Как только золотой олень скрылся на своей машине за воротами, я горной антилопой рванула в детскую. И замерла на пороге. Детей не было! Трясущимися руками стала набирать Анну. Знакомая мелодия послышалась совсем рядом. Телефон дочери валяется на кровати, а Ванькин вообще на полу. Первая мысли была самой страшной: моих детей украли! Но я тут же успокоила себя. Кому нужны близняшки, кроме меня?! Никому, даже родному отцу и бабушке. Значит, ушли сами. Мобильники оставили, потому что одежда без карманов. И потому что собирались выйти ненадолго. Наверняка, разгуливают по поместью. Главное, чтобы не заблудились. Я выскочила из особняка.
Глава 22
Стараясь унять дрожь, огляделась по сторонам. Вернулась в дом, быстро сняла униформу, переоделась в свою одежду, обула кроссовки, похвалила себя за то, что выбрала утром именно их. Марафон по огромному поместью дело нешуточное. Итак, Настя, на старт, внимание, марш! Рванула. Мой забег не оставил равнодушным мужичков, что занималась сварочными работами. Сначала алени что-то выкрикивали, тыкали пальцами в мою грудь, что тряслась при беге. А когда я снова пробегала мимо, двое работников сварочного аппарата присоединились к забегу. Неожиданные кавалеры оказались словоохотливыми и на бегу засыпали меня вопросами, заданными с акцентом: "Ти кто?", "Зачем бегать сюда, тюда?", "Что тякой красивай девюшка делает вечером"?
Алени производства ближнего зарубежья меня не интересовали. Вполне привлекательные парни, но мне был интересен только один олень, сделанный в России. И не потому, что золотой, а потому, что я влюбилась. Как же мне хотелось, чтобы в эту трудную минуту Дима был рядом. Я даже три раза послала мысленно к черту Ритку, которая уговорила не показывать детей. Но позвонить сейчас Диме я не могла. Такие вещи нужно говорить лично. Заводить знакомства с новоявленным спортсменами, что возбужденно дышали мне в спину, а тем более объяснять свое поведение, я не собиралась. Просто спросила:
