Потом мы два дня постоянно ездили по инстанциям. Прокуратура, следственный, встречи с адвокатами… Вечерами меня отпаивала Алёна. Но отношение Алексея Владимировича ко мне явно изменилось. Он был сух, скуп на слова и иногда даже резок.
Денис Сергеевич приезжал лишь раз и то мне не удалось его увидеть. Я лишь слышала голос из кабинета хозяина.
Ещё через день мне вернули ключи и документы на квартиру. Утром в светлый холл Селивановых вошёл Миша.
— боже. — мы с Алёной изумленно прижал руки ко ртам.
— что случилось? — вырвалось у меня. Его лицо выглядело ужасно. Рука в гипсе.
— ничего! — сухо ответил мужчина, и указал мне на дверь.
— Таисия, нам было очень приятно твоё общество, но настало время вернуться домой. — так же сухо отчеканил Алексей Владимирович.
Оказавшись в родных стенах все напряжение последних дней вылилось в затяжную истерику. Я рыдала, приходила в себя, спала и снова рыдала.
Как жить дальше? Куда идти? Где искать родителей? Теперь я точно была совсем одна. Звонить Лере не хотелось, но кроме неё у меня никого и нет.
Выплакав все глаза, на вторые сутки все же набираю знакомый номер.
Но трубку никто не берет.
Отчаяние, ужас, безысходность!
Надо сходить за продуктами. Дома кроме гречки и макарон ничего нет, а я уже и не помню когда последний раз нормально ела.
Как ни странно, но счета в банке не заморожены и карты работают.
Чтож это уже хоть что-то. Там достаточно денег, на первое время хватит. Плюс на карте ещё цела последняя зарплата.
Вспоминаю про не сданый проект. Теперь мои модели им, наверное, не нужны.
А на улице жаркое цветущее лето. В городе совсем нечем дышать. В голове всплывает деревянный дом в красивом посёлке и суровый мужчина возле джипа.
Стоп. Не надо об этом думать. Вообще лучше уехать на дачу. Там тихо, спокойно и точно лучше чем в квартире перерытой многочисленными обысками.
Возвращаюсь домой и быстро закидываю необходимые вещи в рюкзак.
Надо бы восстановить симку. Ладно, потом займусь.
Оглядываю квартиру, запираю и бегом несусь по лестнице.
Кажется за мной гонятся черти.
Метро, электричка, душная маршрутка и я почти на месте. Бреду по улочке небольшого старинного СНТ.
Кругом цветет сирень, щебечут птички, на участках смеются дети, вещает радио и переговариваются соседи.
Отлично. Буду жить тут. Не хочу возвращаться в город.
Через пару дней пообвыклась. Купила дешевенький телефон и позвонила деду.
Он пытался убедить меня приехать к нему, про родителей ни чего не сказал, но по его интонации стало понятно, что с ними все в порядке. Решение жить на даче одобрил, обещал прислать денег если понадобятся.
Родители весной посадили цветы и немного овощей. Дед рассказал как ухаживать.
В общем жизнь, совершенно другая, совсем не похожая на ту, прошлую, стала налаживаться.
Иногда мне казалось что я тут на каникулах, просто родители пошли в гости и вот вот придут.
А вечерами я представляла что попала в прошлое и теперь живу в деревне. Кутала плечи пуховой шалью и не спеша поливала огород из металлической лейки. Потом доставала книгу из папиной библиотеки, заваривала мяту, растущую у забора и садилась читать на крыльце, под яблонькой.
Как то утром пришёл местный участковый.
Я страшно перепугалась и уже решила, что меня объявили в розыск. Хотя мой номер был у адвоката. А он мне не звонил.
— здрасте, Пётр Васильевич дома?
— здравствуйте, нет он редко тут бывает, — неуверенно рассказываю молодому полицейскому.
— а вы ему кто? — он держит в руках блокнот и ручку, собираясь фиксировать мои ответы.
— внучка…
— имя, фамилия, — даже не смотрит в мою сторону.
— Таисия Нилова
— номер телефона для связи
— деда? — уточняю у парня
— зачем деда?! Ваш! — он дружелюбно улыбается сдвинув форменную кепку назад.
— хорошо, — диктую номер.
— одна тут проживаете?
— одна, — я вдруг соображаю что это как то небезопасно и решаю соврать,
— родители приезжают из города, переодически.
— хорошо, — он ещё раз улыбнулся, оглядел меня и ушёл.
Чтобы отвлечься от дурных мыслей, а их в мою буйную головушку лезет придостаточно, решила навести порядок в доме. Мне же тут ещё неизвестно сколько жить.
Начала с чулана и своей комнатушки.
Дача досталась деду ещё в 70х, от КБ в котором он трудился. Ездили сюда редко, а благодаря близости к Москве, если и бывали, то ночевать почти не оставались.
Летний домик выглядит вполне добротно, но использовали его обычно как хоз. блок. Второй же этаж вообще забит всяким хламом. Ну я и до него скоро доберусь.
Надо бы постирать шторы, но как? Вода из летнего водопровода ледяная…
— помочь?
Я подпрыгнула от испуга, и кажется даже взвизгнула.
На дверь оперался Саша. Тот самый, с дыркой в руке.
— что вы тут делаете? — одергиваю короткое платье.
— как ни странно, тебя ищу.
— зачем?
— ну не по собственной воле, хотя… — он плотоядно улыбается, осматривая мою фигуру, но быстро отводит глаза, — воды дай, пить хочу, умираю.
Попив и по хозяйки прогулявшись по участку, садится на багажник припаркованной у калитки мазды.
— тебя Дин ищит, но если хочешь, я могу забыть о нашей встрече.
— зачем?
— я же понимаю, ты молодая, красивая, а он дядька взрослый. Не нравится, вот и бегаешь.
— спасибо Вам! — не хочу объяснять всю сложность ситуации, пусть думает что хочет.
— брось, можно на ты. Я то не такой древний, — веселится старый знакомый.
Что то мне не нравится в его поведении, как и в тот раз. Глаза не добрые.
Впрочем у меня, в последнее время, развилась мания приследования. Кругом видятся враги.
— спасибо, у меня ещё много дел, — ретируюсь к дому.
— хорош! Какие дела?! Выбивать тухлый ковёр? Поедем прокатимся, — Саша похлопывает по крыше новенькой машины, — тачка — пушка!
— извини, не могу, надо шторы постирать, воды нагреть.
Он спрыгивает и направляется ко мне.
— ты вроде как моя должница…
Я смотрю на шрам на его руке. Сейчас мне уже не так то и стыдно за эту рану.
Парень тоже уловил взгляд и инстинктивно потёр руку.
— может тогда накормишь голодного путника?
— конечно! Картошку будешь? У меня правда нет ничего мясного…
— давай! Я сегодня без завтрака.
Пока я грею картошку, мужчина брезгливо рассматривает разбросанные вещи.
— мдааа… Тот ещё клоповник. Тебе совсем не подходит.
— а мне тут нравится, тихо, спокойно.
— ага! Бары, клубы, вечеринки и полно богатых парней, — с сарказмом замечает садясь за стол.
— почти. Огород, рынок и местная шпана, — отвечаю тем же тоном.
— понятно.
После обеда Саша все же решил уехать, чему я несказанно обрадовалась.
На крыльчке парень попытался приобнять меня за талию.
— я ещё заеду.
Ловко вывернулась и рванула к калитке, открывая её.
— пока красавица!
Саша уехал.
Но не успела я разобраться со злополучными шторами, тазами и лейками, мазда вновь затормозила у ворот.
Я поплотнее запахнула длинную кофту и вышла к калитке.
— я тут подумал, может тебе нужна компания? Скучно одной, да и ночи холодные… — он пошло подмигнул и ухватил мою руку.
— мне не скучно. — освободить запястье не получается.
— ну будет ещё веселее! — нахальный смешок и знакомый напирает, протискиваясь в калитку.
Я пытаюсь сопротивляться, но понимаю, что силы не равны.
— Саша мне больно.
— простите пожалуйста, — злорадно парирует мужчина, но хватку не ослабевает, а напротив толкает к дому сжав руку ещё сильнее.
Стремительно наступающий вечер перестал быть приятным. И теперь я судорожно соображаю что делать. Кричать, звать на помощь? Ударить? Чем? Осмотриваю крыльцо, но не нахожу ничего подходящего.
Попробовать заговорить?
— а может я приготовлю что нибудь на ужин? — стараюсь чтобы голос не дрожал.
