эта совместная неделя. Они еще не успели насладиться друг другом, и она трезво осознавала, что за пределами этого городка все и прекратится. У них ничего нет впереди, только эта неделя.
— Знаешь, в последнее время я начала считать, что неделя — ужасно большой отрезок времени… А теперь вдруг поняла, как ошибалась, — опять вздох.
Молча Матвей встал и подошел вплотную к дивану. Посмотрел сверху вниз на этого неизвестно как заброшенного на эту грешную Землю ангелочка и протянул ей руки. Слегка недоуменно Аня вскинула брови и посмотрела на стоявшего перед ней мужчину, которого узнала за эти несколько дней, украденных у привычной серости. Она вдруг поняла, что будет безумно скучать по этим самым ярким дням в ее жизни! Но не время себя жалеть, на это у нее будет еще уйма времени потом, когда она вернется домой.
Поняв, что задумал мужчина, она соблазнительно улыбнулась, потянулась, повела плечиком, чтобы лямка майки спала с ее плеча и спустилась так, что приоткрылся кружевной верх ее белья, — и доверчиво протянула ему руки.
Поднявшись под звук шумного мужского вдоха и его взгляд, прикованный к кружеву бюстгальтера, Аня прижалась к нему и, привстав на цыпочки, пылко поцеловала.
Матвей тут же обвил руками ее талию и жарко ответил. Аня потянула край принесенной после душа из его номера футболки вверх, побуждая избавиться от этого предмета гардероба, он сразу повторил это действие с ее майкой. Следом полетели ее спортивные штаны и его шорты, также прихваченные во время вылазки Матвея в "родные пенаты".
Оставшись в одном неглиже, Аня стянула с волос резинку и плавно, как кошка, двинулась на мужчину, а он двигался спиной вперед, не отрывая от нее страстного взгляда. Доведя таким образом Матвея до кровати, Аня легонько его подтолкнула, мужчина с интересом подыграл и упал в мягкие белоснежные объятья.
Девушка с коварной улыбкой продолжала надвигаться, глядя ему прямо в глаза, опустилась на кровать, и соблазнительно выгибаясь, медленно уселась сверху и наклонилась, чтобы поцеловать. За все это время Матвей не проронил ни звука, наслаждаясь каждым ее взмахом ресниц, каждым жадным взглядом и любимой улыбкой. Поцелуй затянулся, от него кружилась голова и разгоралось внутри пламя.
Аня оторвалась, наконец, от его манящих губ и чуть переместившись, принялась целовать его шею, ключицы, лизнула яремную впадинку, провела языком по самому кадыку и опустилась на грудь. Руки гладили и трогали живот, грудь, бока, будто запоминая. Язык и губы следовали за ними.
Когда Матвей попытался включиться в игру и потянулся к девушке, Аня слегка ударила его по рукам и пригрозила, что свяжет, если он не будет лежать спокойно. Он, рассмеявшись, согласился на наказание. Но когда услышал, что она не развяжет его до самого конца, он не сможет ее обнять, трогать и вообще окажется в затруднительном положении, вздохнул и капитулировал, оставаясь наслаждающимся наблюдателем.
После выяснения позиций Аня продолжила такое восхитительное занятие как изучение его кубиков. Проведя вначале самыми кончиками пальцев, девушка не удержалась и попробовала их на вкус, обведя их контур языком, отстранилась, чтобы восхищенно вздохнуть, окинув их взглядом. Его томный вздох прозвучал с ее в унисон.
Коварно улыбнувшись своим мыслям, она стянула с него оставшуюся часть одежды, и он остался перед ней абсолютно обнаженный… и полностью готовый… гм… ко всем ее действиям. Девушка не удержалась и довольно хмыкнула. Матвей весело ей подмигнул и обольстительно улыбнулся, считая, что настала его очередь. Он сел и потянул девушку на себя.
Аня выкрутилась и, сказав, что предупреждала, вышла из комнаты.
Матвей недоуменно посмотрел ей вслед… Она что — его бросила? Завела и оставила мучиться? Это же бесчеловечно! И только он собирался ей об этом сказать, как вошла Аня с шелковым шарфиком в руках.
— Детка, не связывай мне руки! — взмолился Матвей, с ужасом представляет, что не сможет прижимать ее к себе, когда она соизволит наиграться. — Клянусь, я буду слушаться! — он действительно не сможет не касаться ее, ее тела, кожи, волос, — это выше его сил.
Сначала Аня хотела связать его кисти, но увидев, как клятвенно он сложил руки и устремил на нее взгляд Кота в Сапогах из известного мультика о зеленном тролле, передумала, и снова усевшись на него, просто надела ему шарфик на глаза. Это пусть и не вполне устраивало Матвея, но все же лучше, чем связанные руки. Обзор был закрыт, разом обострились все ощущения, дыхание стало частым и поверхностным, но от этого стало еще интригующе.
Девушка продолжила с того места, на котором ей помешал Матвей. Вновь провела языком по впадинке между накаченными мышцами пресса, очертила их контур пальчиками, чмокнула его в щеку и, наклонив голову, медленно провела волосами вдоль всего торса. Наградой ей стал судорожный мужской вздох. Она вновь проложила дорожку поцелуев от шеи до живота, теперь уже прикусывая некоторые особенно аппетитные на ее взгляд места.
И вновь вернулась к губам, облизнув нижнюю, и слегка прикусив, старательно избегая больное место. Матвей поцеловал ее, она вернула ему поцелуй. Потом опять провела волосами, изначально прочертя линию языком.
При этом она решила не останавливаться на животе, а продвинулась гораздо ниже. Матвей лишь сжал кулаки, которые вначале метнулись было к девушке, но услышав ее недовольный окрик, бессильно упали. Секунду Аня следила, чтобы его руки лежали смирно, потом перевела взгляд на более соблазнительную картинку. Его мужское достоинство гордо вздымалось, привлекая и наталкивая на определенные шалости. И она поддалась на сладкую провокацию его тела!
Наклонилась к нему и медленно обвела головку языком. Матвей содрогнулся и что-то глухо прорычал сквозь стиснутые зубы. Аня улыбнулась — она в нужном направлении. Ее язык сделал еще пару томительно-медленных кругов, а затем она обхватила верх губами и слегка вобрала в рот. Боковым зрением девушка заметила, как судорожно сжали простынь кулаки Матвея, он буквально намотал ткань на костяшки. Решив сильно не отвлекаться, она
