Увидев это чудо чудное, диво дивное, я, на мгновение забыв, что нахожусь в стане врага, запрыгала и заверещала от радости. Как я была наивна и не понимала, что даже за такое нужно платить. И ухмылке Тамерлана значения не придала. Дура! Слишком была увлечена просмотром невероятного жилища.
Джакузи, огромные четыре спальни, выход на лоджию, заставленную цветочными горшками, парой шезлонгов.
Нет, ну, кто бы не обомлел от такой красоты?
Тамерлан?
Светло! Просторно! Мебели по минимуму! Сложилось впечатление, что Тамерлан ее купил для своей семьи. Все обустроил для довольно определенной женщины.
Но это, разумеется, бред!
С чего бы Тамерлану стараться для кого-то. Можно подумать, он будет волноваться о ком-то кроме себя любимого. Можно подумать, его в этой жизни могут беспокоить чьи-то чувства.
Разве он вообще способен на чувства!?
Тамерлан и семья? Очень смешно. Скорее он приводит сюда нескончаемую вереницу рыжих шлюх. Ну а что? Можно мне хоть немного потешить чувство собственной важности?
По квадратуре его квартира была не меньше нашего двухэтажного дома.
Я была у многих мажоров, но вот такую минималистическую роскошь вижу впервые. Откуда у него такие деньги? Не думаю, что его охранное агентство приносит столько дохода.
Хотя, о чем это я? Он же бывший киллер.
Но все эти мысли, все переживания о собственной персоне и неразделенной в юности любви, сбило приливной волной по имени:
— Знакомьтесь, Карла Генриховна, а это Алла Мальцева.
Меня только от имени в дрожь бросило, когда она встретила нас на кухне.
Я сначала даже струсила, резко развернулась, но ударившись в железобетонную грудь Тамерлана, осознала, что придется повернуться и столкнуться с новым врагом лицом к лицу.
И теперь я стою и рассматриваю этого Тамерлана в юбке. Да, да, я понимаю, что всякая женщина красива по-своему. И красота в глазах смотрящего. И главное, красота внутренняя... Бла-бла-бла.
Но эта сорокалетняя бабища настолько глубоко спрятала свою красоту, что меня потряхивает от нее. Эта грудь. Мне за свою даже неловко стало. Это же она ею и убить может.
— Ты и правда нанял мне няню... — проговариваю медленно. — Но, где же мальчик?
— Какой мальчик? — почти военным хором.
— Ну, Фрекен Бок есть. Карлсон тоже имеется. Я, получается, мальчик? Тамерлан… Тебя потянуло на радужное?
Фрекен Бок в немом бешенстве смотрит на меня, потом поднимает глаза к Тамерлану, что подталкивает меня к ней.
— Я вас предупреждал, она сложный ребенок.
Это слово, как выстрел из далекого прошлого. «Я не трахаю детей», — говорил он мне в ту ночь, но я была непреклонна. Я поставила цель, я добилась цели. Только вот поговорка, в которой напарываешься на желаемое, это про меня.
— Ребенок! — резкий разворот. Эх, меня несет! Остановить себя не могу! — Мне не нужна нянька, потому что я не ребенок! Тебе напомнить, что ты вытворял с этим ребенком?! Напомнить?!
— Алла, все уже решено. Я не оставлю тебя одну в своей квартире.
— Да что может произойти?! — резко успокаиваюсь. Я же уйти в подполье хотела. Ненадолго же меня хватило.
— Боюсь, как бы не землетрясение.
Пиз*ануться... Ещё я и виновата. А нечего было меня трогать. Я же предупреждала.
— Так просто отпусти и никаких проблем! — меня трясет! Да так, что краев не вижу. Указываю пальцем на женщину, что стоит все это время с каменным выражением лица. — А ЕЕ ты взял, потому что боишься, что мужика я трахну? Ревнуешь?
Тамерлан никак не реагирует на выпад, только переводит взгляд на Фрекен, Карлу, как ее…
— Построже… Как с новобранцем. Разрешены любые меры наказания в рамках строгого режима. И держи ухо востро. Эта сука очень изобретательная, — хмыкает он и чуть склоняется. — Следующее место — женская колония. Я помню, ты часто интересовалась у отца, что делают там с женщинами. Я с удовольствием устрою тебе экскурсию. Там таких, как ты, любят... Ломать, — шипит Тамерлан мне в лицо и разворачивается. Вот так просто, оставляя в этом раю с правой рукой дьявола.
— Тогда у тебя с ними много общего...
Тамерлан тормозит, но лишь на мгновение.
— Дай ей сегодня поспасть. Она хорошо поработала задницей.
Не знаю, к чему была эта фраза про задницу, но «спасибо» за спокойную ночь я говорить ему не собираюсь. И общаться с этим солдафоном в юбке тоже. Я просто иду ложиться спать и не буду думать о том, как мне обидно, что моим нянем не будет Тамерлан лично. Ну, конечно... У него ведь есть более важные дела, чем возиться со мной. Может, по шлюхам? Иначе куда ему нужно идти на ночь глядя?
Лучше Фрекен Бок прислать. Сука!
Именно с этим словом засыпаю на невероятно мягкой постели. И именно с этим словом просыпаюсь, когда после третьей попытки меня разбудить, Гитлер в юбке выливает на меня ведро холодной воды.
— Сука! — вскакиваю я вся мокрая. Лицо женщины все так же ничего не выражает.
— Уже пять утра. Подъем!
В смысле уже?
Глава 17.Алла
Готова руку дать на отсечение, что у этой женщины недотрах. Сомнений нет. Я точно знаю, ведь сама мучаюсь от него уже два года. Мне знакомы эти дерганые движения, визгливые нотки в голосе и выражение лица, словно на плечи взвалили всю тяжесть мира.
А иначе я просто не знаю, как объяснить казарму, в которую превратилась моя жизнь.
Особенно первые три дня.
Можно подумать, что я шучу. Да как бы ни так! Я даже в туалет хожу строго по расписанию, не говоря уже о том, чтобы нормально питаться и спать. Про интернет, телефон, телевизор и речи вовсе не идет.
Квартира, что еще недавно казалась мне раем, стала походить на храм ненависти. Но выполняя
