- Очень.
- Сразу обрадовать или потом? – сохраняя улыбку, трётся лицом об моё, блаженно нюхает.
- Что-то важное?? – замирает сердце.
- Настолько важное, что сегодня будем спать спокойно, Ий.
- Мама? – догадываюсь я громким шёпотом, что словно отскакивает от стен и повторяется несколько раз.
- У Давида растут показатели мозговой активности. – лёгкое поглаживание по моему носу, от переносицы к кончику. - Звонили врачи, они дают положительную оценку. Будут удваивать лекарство.
- А мама? – забираюсь на Эверест и готова оттуда кричать о своём счастье.
- Пока без изменений. – обрыв настроения. - Но мы не отчаиваемся, да, бусинка? Выздоровеет Давид – вернётся мама.
По щеке ручейком тянутся слёзы. Беззвучно перерабатываю эмоции. Брат оживает! Ёжусь, мурашки атакуют.
- Поедем навестить их перед твоей учёбой? – зачёсывает мне за ухо волосы.
- Правда?? – сердце достигает предельной скорости, неразрывно смотрим друг другу в глаза.
- Ты скучаешь. Не хочу, чтобы грустила. – голову мою к сердцу своему прижимает.
- А ты? – слышу перебои в биении.
- Я держусь. – катает на губах горькую усмешку.
- Ты просто скрываешь… вы с Давидом были как братья! Ты часто хмуришься и уходишь в себя!
Розанов блокирует моё вмешательство, не даёт развиться теме. Отгораживается снисходительной улыбкой:
- Покажешь обновки? – отпускает, оттопыривая ворот моей футболки.
- Уже доложили? – бурчу я.
- Всегда. – в противовес своему вопросу и желанию, расширяет между нами расстояние и двигается в спальню. Ощутив контрастный холод по сравнению с мужским теплом, хвостиком следую за мужем.
- Выглядишь измотанным… - подчёркиваю, замечая в нём некую бледность. - Я тут подумала, Игнат…
- Развод не дам. – отшучивается, скидывая с себя костюм прямо на пол.
- Да я не про это! – возмущаюсь, слова не даёт.
- За мной. – зовёт в ванную комнату, там включает джакузи, от горячей воды начинает исходить пар.
С дрожащим вздохом утыкаюсь взглядом в обнажённые широкие плечи, крупную спину, аппетитную мужскую задницу, сильные ноги.
- Ну? – поворачивается.
Ох!
Душно как-то. Тут есть форточка? Я вся взмокла. Везде.
- Я хотела сказать… - от волнения зажёвываю губу, Игнат сам раздевает меня, неторопливо, разглядывая каждый открывающийся сантиметр моего тела. – Я решила, какое направление выбрать.
- Твой брат говорил, что ты о туризме мечтаешь. – щёлкает меня по носу, когда палит мой откровенный интерес его… ногами.
- Да… - сбиваюсь с мысли, но быстро беру себя в руки. - Раньше, да.
- А сейчас? – хмыкает, кидает в джакузи красную солевую бомбочку, подтягивает меня к краю, помогает залезть.
- Уии. – жмурюсь от обжигающей горячей воды. - А сейчас хочу помочь тебе и Давиду с холдингом. Пойду в менеджмент.
- Нет, я против. – мотает головой мужчина, располагая меня у себя между ног.
- Но почему? – выворачиваю шею, чтобы сцепиться с ним взглядом.
- Тебя заставлял отец. – давит выведанной информацией. - Сейчас тебя никто не принуждает. Ты вольна сама выбирать.
- И я выбрала. – протестующе щипаю его волосы на коленке. - Ты устаёшь, Игнат!!! Я не хочу, чтобы мой муж слёг!!
- Жемчужина моя. – меняет тональность голоса. - Твой муж знает что делает и когда отдыхать. – с порицанием. - Занимайся тем, чем хочешь. Чтобы в радость, а не в тягость, Ия.
- Но я же ради тебя и… - робкое возражение, не могу противостоять его тёмному взгляду.
- Ради меня – живи в удовольствие, маленькая. – целует в край подбородка. - Перед тобой открыты все двери. Это большая редкость. У меня такой возможности не было. И вообще. Раз печёшься о моём состоянии, жена, то займись полезным делом. – усмехнувшись, протягивает мне мочалку. - Потри мне тело. Можешь добавить один из своих вонючих цветочных гелей.
Закатываю глаза. Опять всё по евонному. Эгоист.
ИГНАТ.
Шувалов кинул клич своим, будут искать наёмных убийц. Мне же Наум Петрович настойчиво советовал двинуть заграницу, посмотреть на действия подонков. Что предпримут? Будут сидеть тихо или дадут о себе знать? Вывезти Ию было совсем не сложно. Нас обоих тянет к Даве и тёте Нелли. Арендовал частный самолёт. Весь полёт держал принцессу под рукой. Малышка вместо сериалов предпочла изучать подготовку к вступлению в институт, настраивалась на экзамены. Моё предложение обойти эти лишние хлопоты стороной и сразу оказаться в списке зачисленных было воспринято косым критическим взглядом.
Сначала хотел воспротивиться, но увидел увлечённость Ии. С момента смерти отца такого не было. А это уже совсем другое дело. Это мне на руку. Малышка переключилась, взяла себя в руки, осмысленность появилась в глазах.
- Эти верзилы за нами и в Стокгольме везде таскаться будут? – негодует жена, как только спускаемся с трапа самолёта и шагаем к автомобилю, что должен отвести в клинику.
- Да. – с напускным равнодушием, у самого под рёбрами давит. Но себя замороженным выставляю.
Они твою жизнь охраняют вообще-то.
- Не надо их в клинику, Игнат! Не напоминай маме! – оборачивается на здоровенных шкафов, следующих за нами с бестолковыми рожами.
- Не пойдут, успокойся.
- Я нормально выгляжу? – стопорит движение, крутится. - Ничего не изменилось? Мама не расстроится?
- Хорошо выглядишь.
- А про нас будем говорить? Или, наверное, не стоит…
- Пока не скажем.
- А про Акил-холдинг? Тоже, да? Ей же глубоко наплевать сейчас на это… то ли дело я! На меня ей не наплевать? Она же помнит про меня? Возможно, что…
- Так, а ну, стоять. – оцепляю её двумя руками, останавливаю, в ней эмоции толкают речь, не сама. Ещё чуть-чуть и разойдётся в истерике. – Выдыхай давай, паникёрша. Мама молчит – да. Но ты ничего не знаешь о её мыслях. Думаю, что она застряла в тех временах, где вы вместе. Будем выводить оттуда постепенно. Не болтай лишнего, Ий. Просто находись рядом и вселяй спокойствие. Врачи всё скажут и объяснят что делать. Такой взвинченной тебе туда нельзя. Ей не на пользу будет. Понимаешь?
- Понимаю… - вижу, что моя тирада слабо утешает. Не хотел угнетать, но девчонку несёт, лихорадит. Водопадом все спрессованные эмоции. Бьют по нервам. Стараюсь адекватно звучать.
- Тебе вообще не нужно что-то говорить, Ий. Передай поддержку глазами, улыбкой, своим вниманием. Она тебя любит и поймёт, что всё хорошо без слов. Всё же хорошо?
- Да…
- Что как неуверенно? Ещё раз спрашиваю – хорошо?
- Да! – настрой кардинально меняется.
- Вот. Убери с лица эти морщинки. Не нужны они. – стираю пальцами её хмурость. – Мы идём вывести семью на верный путь. Ты во главе всех, поняла? Куда ты, туда и мы. Справишься с задачей?
- Справлюсь!! – прогресс на лицо, боевитость вышла на первую линию. Собралась девочка. – Поехали скорее!
- Стой. – торможу у машины, тянусь к ней всем телом. Для себя. Подзарядиться. Расщепить внутренний мандраж. Не показываю, но вихрем закручивает. До жжения в груди.
- Что? – пружиной натягивается.
- Люблю тебя. – само прорывается.
Расцветает, румянец на щеках выступает. Но ответ душит. Вместо этого кладёт ладони мне на плечи, встаёт на цыпочки и нежно целует в нос. Током бьёт. Дефибриллятором сердце запускает.
По глазам читаю: «Тоже когда-то буду.» Расслабляюсь.
Давид поймёт, почувствует. Я больше, чем друг. Я теперь полноправный брат. Я – семья. Бусинка меня таким сделала.
ГЛАВА 21.
ИЯ.
Моя мама не похожа на маму… Отдалённо это всё ещё та сияющая женщина, что с бесконечной нежностью укрывала меня на ночь одеялом и, как папа, щекотно шептала на ухо «моя сладкая ягодка».
Сейчас этого нет. Она не откликается. Совсем. Повернула голову ровно на две секунды, посмотрела сквозь меня и отвернулась. Ощущение, словно через тебя прошла шаровая молния, обожгло сердце. Если бы не рука Игната, крепко держащая мою, упала бы без чувств. Даже не стараюсь скрыть дорожки слёз.
