— Я ранить не хотел.
— Мы поторопились так резко сблизиться.
— Нет! Господи!! Нет… Не говори так.
— Послушай меня, — ласкаю его по волосам. — Про все эти вероятности я знаю. Но второй раз я в этот ад не пойду. Я не вынесу. И даже пробовать не стану. На свете достаточно детей, Бессо. Если уж сильно захочется, я найду кого любить. То, что хочешь своих детей — понимаю. Поэтому прекрати невестой называть. Замуж за тебя не пойду. Рядом — буду. Пока это будет необходимо нам двоим. Потом…
— Замолчи, пожалуйста.
— Это правда. Она должна быть оговорена. Детей не будет, брака — тоже.
— Брака-то почему??
— Потому что я тебя люблю, Ахметов. И желаю тебе семьи. Полноценной.
— Какая — полноценная — без любимой женщины?
— А это проходит, Бессо, — зло ухмыляюсь я. — Как эксперт утверждаю.
— Ложись-ка спать, женщина, встаёт он.
— А ты?
— А я подумаю…
— О чем?
— Как любить тебя ещё сильнее, чтобы ты не оставила меня. И обещаю больше не касаться этой темы. Никогда. — Обещаю больше не истерить при тебе. Никогда! — отворачиваюсь к стене.
Ну почему мне так стыдно?
Ведь я же права…
Глава 39 — Вина
Очень неловко. Я словно с похмелья. Пью приготовленный им кофе. И хочется укрыться от его внимательного взгляда, который похож трепетные прикосновения к птице, которую страшно спугнуть.
— Ты прости меня, Бессо, — опускаю взгляд. — Я наговорила… Мне жаль.
Я себе неприятна после вчерашнего срыва. И очень сложно находиться рядом с ним. Потому что такую себя рядом с ним я видеть не хочу.
Он молчит. Хмурится. Смотрит в окно.
Мысленно обвожу его идеальный профиль.
Сжимает мои пальцы.
— Ты только не уходи, Аиша. У тебя есть право на ошибки. Я их приму. Дай мне такое же, пожалуйста. Я не идеален.
Мне хочется к его ногам.
И я сажусь на ковёр, кладу голову ему на колени.
Чувствую, как он выдыхает.
Трусь щекой о бедро, ширинку, обнимая за талию, прижимаюсь к животу, стоя на коленях.
— Мне пора… — гладит меня по волосам.
Воскресенье. Но пусть уезжает. Я хочу переболеть это всë без него. Собраться и снова быть его женщиной. Такой, какая ему необходима. Этому мужчине хочется служить. По-женски. И патроны подавать, и кашу варить, и как ведьме шипеть и огрызаться на всех, кто посмеет нарушить его спокойствие. Сейчас — на себя.
Я закрываю в себе обратно всё чуланы с темнотой, что открыл вчерашний день.
Надо думать о хорошем.
Тренировать детей?..
Если я возвращаюсь в спорт, хоть и не полноценно, надо работать с телом более серьёзно.
Открываю шкаф со спорт-питом Бессо.
Гибкость и эластичность связок надо подкачать, чтобы не было травм.
— Вот это…
Достаю эластин, гиалуронку, аминокислоты, протектор… Периодически пропиваю по старой памяти. Сейчас опять самое время.
От решения в крови курсирует азарт. Я люблю спарринги…
Привожу себя в порядок — собираю волосы в хвост, надеваю красивый спортивный костюмчик, облегающий фигуру, белые кроссовки, наушники, рюкзак…
Полноценную тренерскую нагрузку я брать не готова, но с удовольствием поработаю с детьми на подхвате.
До школы иду пешком. Здесь сегодня тихо. Детей нет. Выходной.
— Здравствуйте, — киваю молодому охраннику на входе.
— Здравствуйте, Аиша Артуровна.
В конце коридора начинает работать дрель.
— А что там у нас?
— Бессо Давидович там что-то… мутит.
— Ясненько.
Прохожу по коридору до конца. Заглядываю внутрь. Маленький зал на три окна.
Бессо задумчиво оглядывает стену.
— Привет!
— Как хорошо, что ты пришла. Смотри… Этот зал у нас не используется. Если здесь поставить гипсокартонную перегородку получится как раз кабинет и небольшое помещение для…
— Тренинга.
— Да!
— Отлично было бы.
— Вот я и думаю, как ставить перегородку — чтобы вход был в помещение, а оттуда в твой кабинет или наоборот.
— Наоборот. Вход в кабинет, оттуда в тренинг.
— Понял.
— Помочь?
— Да нет, я сам. Сейчас обозначу всë, и на завтра вызову бригаду.
Обняв на мгновение сзади за талию, прижимаюсь покрепче.
— Я — в тренажерке.
— Скоро приду.
Размяв тело, подпрыгиваю на брусья. Несколько раз подтягиваюсь, закидываю ноги на планку, повисаю головой вниз. Сложив руки на груди, качаю пресс, поднимая себя вверх.
В какое-то мгновение ловлю дискомфорт. Перехватываюсь руками за планку и подтягиваюсь. Сажусь на планку сверху, оглядываю тренажёрный зал.
В дверях Рустам. Такой… явно не в форме. Под глазами мешки, одет небрежно, выглядит на десятку старше, чем обычно.
Сгрупировавшись, падаю назад и сделав сальто, встаю на ноги.
— Доброе утро, — делаю в его сторону несколько шагов.
— Доброе утро. Не слишком-то щадяще для беременной, Аиша.
— Что, простите? — взлетают мои брови.
— Или ещё пока — нет? — пытливо прищуривается.
Обескураженно хмурюсь.
— Это хорошо… — задумчиво.
Ненормальный.
Такое ощущение, что весь мир вокруг меня, вдруг решил обсуждать только эту тему.
Тесня его, в зал заходит Бессо.
— Ты что-то хотел, Рустам?
— Ко мне зайди, — цедит он.
— К тебе — это в мой директорский? — с неуловимой каплей яда.
— Теперь — мой, — отворачивается, уходит.
Бессо, прижимая меня к себе, заглядывает в глаза.
— Всё хорошо, родная?
Кивая ему, целую в шею. Родной…
Чувство вины, схватив за горло, беспощадно душит.
Я знаю, что оно иррационально и никакой моей вины в моей ситуации нет. Но… Но. Оно начинает превращать наши отношения в ад. С этим нужно что-то делать.
Он целует меня в сдавленную и выпирающую над спортивным топом грудь. Я его — в висок.
Становится чуть легче…
Он уходит вслед за Рустамом.
А я, потеряв силы, прихватываю эспандер и иду в тренерскую Бессо.
Глава 40 — Выживем
— Это что? — поднимаю взгляд от бумаг на Рустама.
Перечитываю ещё раз.
С октября расформированны шесть младших групп с обучением по квотам.
— Рустам?.. А кто на соревнования поедет, по твоему три-четыре года спустя?
— Я наберу платников.
— Откуда ты их наберешь — из мешка деда мороза? Эти дети прошли серьёзный отбор. И плотно тренируются. Они мотивированны и талантливы. Тех, кого наберешь ты — нулевые, половина сбежит через пару месяцев, а вторая половина половина, как только родители потеряют интерес и не захотят платить дальше. Или — не смогут.
— А вот посмотрим!
— Мы уже с отцом «смотрели».
— А я сам ещё разок посмотрю.
— Посмотришь. Только эти-то уже не вернутся. Часть бросит, часть расхватают другие школы. И через три года нас некому будет представлять на соревнованиях.
— Я всë сказал! Будет так!
— А это что?? — устало смеюсь я. — Старших на ММА? А ты у них спросил хотят ли они? Поедут ли они? В контракте этого нет.
— Надавим.
Блять, на мозг себе надави!
— ММА? Полноконтактный бой с ударной техникой… Чисто комерческая история. — Это травмы! Мы выведем их из строя.
— Зато большие бабки!
— Нет… — качаю головой. — Этого не будет. Что ж ты сам в ММА не пошёл?
Рву пополам документы.
Улыбаясь, протягивает мне ещё один экземпляр.
— Вот так, Бессо. Ты бьешь по мне, я по тебе, — разводит руками. — Или ты думал, я спущу тебе с рук то, что ты расстроил мою свадьбу.
— То есть, еë расстроил я, а не тот факт, что ты позволил себе избить женщину?! — с истерикой усмехаюсь я.
— Я допустил ошибку. Я её исправил как мог. А ты продолжаешь меня топить этой историей!
— Нет, Рустам. Я всего лишь не позволил тебе порочить Ростовскую! Я обещал ей защиту от тебя. Это дело чести. А хотел бы утопить, рассказал бы Хасану сам про твои подвиги. Так что — не путай!
— Ну так тебя это не спасёт, братишка! — взрывается он, не слушая меня. — Я хотел по-человечески. Но сейчас, мне всë равно, после твоих ударов в спину. Ребёнок! Пф! Тоже мне — сложность. Да я буду драть баб налево и направо, пока одна из них не залетит, а потом женюсь на той, у которой будет мальчик. И школа всë равно будет моей! А ты… ты будешь работать на меня. Или — пойдёшь нахер. Ты меня знаешь, я во всём иду до конца. В отличии от тебя. Потому и — я чемпион, а не ты.
