захотелось причинить кое-кому физический ущерб и врезать по яйцам коленкой, как учили на уроках самообороны. Я даже начала рефлекторно поднимать ногу, как только эта мысль мелькнула у меня в голове. Но то ли у меня всё отражается на лице, то ли он мысли мои читать научился, но среагировал он быстрее, чем я. Резко развернул меня и теперь обнимал со спины, держа в железном кольце рук.
– Вот за эту мысль точно накажу сегодня ночью, и понедельника ждать не буду, – пообещал он, и я попой почувствовала, чем наказывать собирается.
– Да ты…
– Да, Лина, ты правильно поняла, всё по-взрослому будет: и наказание, и возмещение физического ущерба.
– Какого ещё, на фиг, ущерба?
– Такого, я почти три месяца спасаюсь ледяным душем, моржом скоро стану. А сегодня ты дразнила не по-детски, и, если бы не отсутствие ключа в замке, мы бы оба получили желаемое. Чёрт, да я чуть не кончил тебе в ладошку как сопливый подросток!
– Что ты… – я не успела договорить, неожиданно Вадим отпустил меня и подтолкнул к двери.
– Ангелина, иди к детям.
– Я не поняла, – затормозила я уже в дверях.
– Чёрт, иди, или я точно тебя сейчас трахну, прямо здесь, и до стола не дойдём!
До меня дошёл смысл его слов, и я вылетела из кабинета быстрее кометы Галлея.
Глава 16
Не знаю, где и насколько холодный душ принимал Вадим, но я не могла оставаться в той же одежде. Мне казалось, что от меня пахнет сексом, учуять за три версты можно было. Приняв быстро душ и переодевшись, я нашла детей в беседке. Сначала я не поняла, почему они были там, но, заметив оценивающий взгляд Ники, чуть не покраснела. Она решила, что лучше увести брата с сестрой подальше, чтобы они случайно, как она, не зашли в кабинет.
Ника поняла, что я только что из душа и в свежей одежде. Ну а когда в беседку пришел Вадим, и на нём были не рубашка и брюки, а джинсы и футболка, на лице старшей дочери большими буквами было написано: "я знаю, чем вы занимались". Так и хотелось закричать: не было ничего! А Вадима, походу, только забавляла сложившаяся ситуация.
Потом было бурное обсуждение поездки. Бри очень расстроилась, когда Вадим сказал, что я не могу полететь с ними завтра, но он пообещал ей, что в пятницу он привезет меня, чтобы в субботу мы все вместе поздравили Софию с днём рождения. Я пыталась объяснить ребенку, что тоже хочу полететь завтра с ней, но у меня нет нужного документа, и меня просто не пустят в самолёт. Бри не очень понимала, почему я не могу полететь сразу с ними. Ника, сделавшая свои выводы, и, к моему стыду, фактически совпадающие с истиной (по плану её отца), смогла успокоить сестру, переключив её внимание на другую тему, а именно: какие подарки можно будет приготовить для Софии. Чем бы Вероника ни мотивировалась, помогая нам с Вадимом, я была ей благодарна.
У меня уже тогда сердце кровью обливалось. Что же будет, когда в пятницу Вадим прилетит один, а вернувшись домой, они поймут, что я уехала навсегда? Надеюсь только, что они быстро забудут меня.
Я, ещё переодеваясь после душа, решила, что уеду. Не собираюсь я оставаться и быть удобной любовницей. Что же дальше будет, когда я совсем растворяюсь в нём, а он найдёт новое увлечение? Мне уже как нож по сердцу мысль уйти и оставить детей, а дальше будет только сложнее. И что, в итоге я останусь, но на каких условиях и в ранге кого?
Вадим в тот вечер, скрипя зубами, пошёл на поводу у младшей дочери и разрешил ей этой ночью спать со мной. Ника, опять загадочно улыбаясь, выводила брата из себя, он подначивал её рассказать, что она такого узнала, чего не знает он. Но та молчала, и слава богу.
А на следующий день были сборы и отъезд всего семейства. Было решено, что в аэропорт я не поеду, чтобы Бри не устроила истерику у паспортного контроля. Распрощавшись со всем семейством, я осталась одна.
Взяв только обычную дамскую сумочку с документами, кошельком и телефон, попросила водителя отвезти меня в город, в торговый центр. Подозрения это не вызвало, подумаешь, захотелось женщине заняться шопингом. Вот так, налегке, я и покинула дом семьи Черновых.
Доехав до ТЦ, я попыталась отпустить водителя, сказав, что вернусь на такси. Но он сообщил, что так нельзя, и он дождётся меня. Сославшись на то, что не знаю, сколько времени проведу в магазинах, попросила его номер телефона, чтобы позвонить, как освобожусь. Уже поздно вечером отправила ему смс, что я уехала с подругой, и она сама меня привезёт домой.
К моменту отправки смс я уже действительно побывала у подруги. После того как заскочила домой, быстро собрала вещички и поехала к Веронике, а точнее, к Славе и Веронике. Она уже перебралась к нему со своим приданым. Правда, и Слава оказался не без приданого, у него был пёс, немецкая овчарка. Так что я была встречена счастливой Никой на пороге её нового дома в сопровождении двух собак и кота. Славы дома не было, и мы поболтали, пока Ника готовила ужин. Я получала удовольствие от общения, она была влюблена, вся светилась от переполнявших её эмоций. Сияла, как солнце, и я грелась в его лучах, тогда как моё сердце начинало потихонечку покрываться корочкой льда. На ужин я не осталась. Взяла ключи от старой дачи Никиной бабушки и клятву с Ники, что она никому не скажет, куда я направилась, да и вообще, что мы с ней виделись сегодня. Отправила смс водителю. Перезвонила на домашний телефон в дом господина Чернова и оставила ему сообщение на автоответчик. Также надиктовала сообщение для Гроссманн, после чего отключила телефон и, как учат в фильмах, вытащила батарейку. Уехала из города, поймав такси на улице.
Вот так я осталась одна на несколько дней. Раньше одиночество меня не тяготило, но что-то поменялось, мне было плохо без них – без Вадима и его детей. Я скучала по ним. Дошло до того, что в среду, когда уже нечем было заняться в доме (я все сделала за два дня: убрала, перемыла и перестирала всё, что только можно, – домик был небольшой, и весь ненужный хлам из него давно выкинули), а на улице полил дождь, я просто лежала на диване и плакала. То навзрыд, то потихонечку, лёжа на боку и молча глотая слезы. Чего я только не передумала за это время. Так среда плавно перешла в четверг, дождь закончился, а
