Виталик коротко целует меня в щеку и уходит.
Достали все! В самом разгаре вечера ухожу домой. Никакое веселье не радует. Еду домой в ожидании решения. Хочу убедить не только себя, но и всех остальных. Посмотрим на их выражение лица, когда мы с Владом поженимся.
Тихо прохожу в нашу спальню. Влад лежит на кровати. Молчит. Не нравится мне его молчание. Тоже молча переодеваюсь в пижаму. Ложусь рядом. Смотрю ему в глаза.
«Ты поговорил с Оксаной?» спрашиваю прямо его.
«Нет…» коротко отвечает он. Это «нет» будто вонзается в душу острым ножом…
«Тогда завтра?» настаиваю я.
«Не могу. Завтра уезжаю на три дня по работе. Я вернусь и все улажу, обещаю» отвечает Влад.
Нет, не может быть. Как же так? Неужели моя мать была права. Может, я и вправду для него лишь… как она там говорила? Свежее тело, другие ощущения. И что теперь дальше?
«Понятно» отвечаю я и отворачиваюсь от него, скрывая слезы.
«Лина… Я люблю тебя» шепчет он мне и тянется, чтобы поцеловать. Не верю… Теперь уже не верю, Влад. Отвечаю коротким поцелуем. И мы ложимся спать. В первый раз за все время спим, отвернувшись друг от друга…
**********
Июль. 2001 год.
Лежу в постели словно овощ. Влад уехал рано утром на три дня. Куда-то там… а не важно. Все равно не хочу его видеть. Вместо того, что развеять мои сомнения, он наоборот подтвердил вчера все слова злопыхателей. И теперь моя сказка превратилась в ад. Что если я, правда, для него игрушка, которой он наиграется и бросит? А я потеряю все. Может мама права, вовремя вернулась, чтобы направить на путь истинный. Все-таки заплатила за учебу. Опять эти мысли о Москве. Не выходят из головы. Уехать и все бросить? Не могу. Слишком люблю этого человека. А может… Достало это «может»! Почему он не поговорил с ней? Ну, почему? Неужели так сложно взять и сказать:
«Мы разводимся»
Они же не любят друг друга. Или я еще молода, как говорит мать. Что-то не понимаю?
Решаю встать с кровати и пойти перекусить. Желудок неприятно сводит. Вспоминаю, что толком не ела уже долгое время. Это все стресс. Где-то у меня была мята. Нужно успокоиться. Вожусь на кухне за легким перекусом и вдруг слышу хлопок входной двери. Влад? Может командировка отменилась? Отлично. Вот и поговорим.
«Влад, я на кухне. Ты что-то рановато» кричу ему. Разворачиваюсь. Передо мной стоит красивая женщина. Старше меня. Наверное, лет тридцать. Ухоженная, с ярко оранжевой помадой на губах, с синими глазами и кудрявыми локонами.
«Здравствуйте» говорю тихо, будто к ней пришла я в дом, а не она ко мне. Под ее строгим властным взглядом мне неловко. Хочется спрятаться куда-нибудь подальше.
«Здравствуй, Ангелина. Можно присесть?» спрашивает она.
«Да, проходите»
Женщина садиться за стол. Пододвигает тонкими пальчиками к себе фарфоровую чашку.
«Любимая чашка моего отца… Кстати, я не представилась. Оксана, жена Владислава»
У меня застревает ком в горле. Так это и есть Оксана, его жена? Честно говоря, представляла ее себе несколько иначе. Она весьма хороша собой, молодо выглядит…
«Не бойся, я не из тех женщин, которые выясняют все кулаками со своими соперницами. Присядь, поговорим»
Покорно сажусь рядом. Не знаю почему, но она действует на меня, как удав на кролика.
«Наш разговор не займет много времени» говорит она. Замечаю, что Оксана рассматривает меня с ног до головы. Не знаю, даже как я себя повела в данной ситуации, но она держится достойно. Наверняка, мудрая женщина.
«Я не желаю тебе зла, наоборот, хочу уберечь от того, что может разрушить твою жизнь. Ты такая молодая еще… Владислав не тот, кто нужен тебе. Я верю, что ты могла в него влюбиться, знаю, как он умеет девкам лапшу на уши вешать… Ты не первая его любовница, да и не последняя…»
Молча слушаю ее слова, а она внимательно следит за моей реакцией.
«Не удивляйся. Это правда. Натура у него такая вот, *лядовитая. Нагуляется, но в итоге все равно возвращается домой»
«И как же вы это терпите?» подаю свой голос.
«Терплю. Ради сына и потому что люблю этого подонка. Самой тошно, но он тоже меня любит. Просто вот такая у него любовь. Ядовитая»
«Знаете, я за эти два дня наслушалась много чего… Честно говоря, уже устала повторять: мы любим друг друга и Влад хочет с вами развестись. И если у него пока нет времени на разговор, и он не может к вам прийти, то я это скажу сама, раз вы здесь. Может, настало время его отпустить?» осмелела я. Оксана должна знать. Хорошо, что она пришла. Раз Влад занят, сама все решу.
«Развестись? Странно, когда он вчера приходил домой, про развод речи не было»
«Как это приходил? Он вчера был у вас?»
«Ну, да был. Это все-таки и его дом тоже…»
Я не могу в это поверить. Влад солгал мне… Зачем? Мои замки из песка вмиг стали рушиться. Неужели я действительно слепа, а все вокруг пытаются открыть мне глаза?
«Ясно. Он тебе не сказал, да?» продолжает Оксана.
«О чем не сказал?»
«О том, что я беременна. У нас с Владом будет ребенок»
Тук. Тук. Тук… Сердце застучало с такой силой, будто собирается вырваться из груди…
«Вы… беременна?..» шепчу я, чувствуя, как подступают слезы.
«Оо. а вот этого делать не надо. Не надо рыдать. Мой тебе совет: езжай в Москву, как и хотела. Начни свою жизнь с чистого листа. А мы начнем свою. Думаю, ребенок все изменит»
Я даже не пытаюсь выяснить, откуда она столько знает про меня. Больше не слышу ее. Внутри стало вдруг так больно от предательства. У Влада будет ребенок, он мне солгал, да и, похоже, не собирался уходить от жены. Я для него просто кукла. Очередная любовница для удовлетворения своих надобностей. А я ведь так ему верила… Не хочу больше тут находиться. Вмиг срываюсь и бегу к шкафу. Собираю свои вещи в сумку минут за пять и иду на выход. По пути натыкаюсь на Оксану.
«Ключи оставь» требует она. Я роюсь в кармане и отдаю ей связку ключей от квартиры. Ничего больше ей не говорю. Молча ухожу. Навсегда.
Идти мне некуда, кроме как обратно к себе домой. Радует то, что отца там больше нет. Даже не знаю, куда он сбежал. Там мама. Еще не улетела обратно. Она единственный родной человек, кто остался у меня. Хоть и не совсем надежный. Возвращаюсь обратно в свой неблагополучный район побитой собакой. Звоню в квартиру. Открывает дверь мама.
«Мама» вырывается из груди лишь одно слово и дальше слезы катятся буквально градом. Всхлипы, рыдания, боль…
«Деточка, что случилось?» спрашивает мама и заводит меня внутрь.
«Он… обманул… его жена… беременна…» пытаюсь из себя выдавить объяснение, а получаются лишь обрывки фраз.
«Какой козел. Я же говорила тебе, козел, как и все остальные. Не реви. Не реви, Геля! Иди, умой лицо» ворчит мама и заталкивает меня в ванную под холодную воду. Мне не легче. Хочется рыдать еще больше. И еще, до посинения. Хочется за раз выплакать всю эту боль, но не получается. Сижу в комнате на кровати, как маленькая и рыдаю навзрыд. Рядом хлопочет мама. Сует мне какую-то заваренную траву, от которой блевать хочется. Потом валерьянку…
«Геля, не реви! У тебя только жизнь начинается. Завтра же с утра едем в Москву и подаем документы, а потом легче станет, и забудешь своего ненаглядного. Все перемелится» пытается успокоить меня мама. Не знаю, как будет потом, а сейчас хочется заживо вырвать сердце из груди и выкинуть его нафиг от себя подальше от мысли, что все закончилось вот так вот. Больно и грязно.
Засыпаю рано вечером после бесконечных рыданий и маминой валерьянки. Сплю всю ночь, не просыпаясь. Утром слышу, как пищит мой мобильный. Впопыхах захватила его с собой. Боюсь даже взглянуть на экран, чтобы истерика не началась снова. Мама входит в мою комнату и видит мобильный.
«С глаз долой из сердца вон» говорит она и выбрасывает его в мусорку, как последнее напоминание о прошлой жизни. После лавины слез и действия седативных лекарств, тело кажется безжизненным. Ноги ватные, глаза опухшие. Мама помогает мне одеться, заплетает волосы в «колосок», тащит на кухню завтракать. Обращается со мной словно с тряпичной куклой.
