включается. Я хочу попросить кого-нибудь сделать фотографию, но в этот момент спутница Миши наклоняется к нему и целует его в щеку. Дружескими отношениями тут точно не пахнет. Я же расслаблен и уверен в себе настолько, что, засунув телефон, вернее то, что от него осталось, в задний карман, иду к парню.
Он уверенно обнимает женщину за талию, притягивает к себе как раз в тот момент, когда я кладу руку ему на плечо и, надавив, с силой разворачиваю к себе. Он растерянно смотрит сначала на мою руку, после на меня. Удивлению в его глазах нет предела. Видимо, не ожидал, что тут его может увидеть кто-то из знакомых.
— Ну привет, — хмыкаю, здороваясь. — Как дела?
— Привет. — Миша кивает и интересуется вполне серьезно: — А вы кто?
Чего? Он дурачка будет клеить? Или думает, что у меня настолько фиговая память, чтобы забыть его непривлекательную рожу?
— Забыл уже, что ли? — интересуюсь у него. — Пойдем это, поговорим, побереги свою… спутницу.
Миша не понимает. Смотрит на меня, будто действительно не узнает. Но я-то узнаю! Его невозможно не узнать: та же прическа, взгляд, движения, даже если бы у него был брат-близнец, он был бы немного другим, а тут… стопроцентное попадание.
— Я никуда не пойду! — чеканит он. — И вас я не знаю.
Парень отворачивается к своей даме и начинает что-то говорить ей на ушко, на что она оживленно кивает и зло оборачивается в мою сторону.
— Постой! — кричу Мише и, когда тот не намеревается разворачиваться, дергаю его за руку. — Ладно, меня не помнишь. А невесту свою?
— Что? Невесту? — Женщина рядом заметно начинает нервничать, дергает клатч, достает оттуда телефон.
— Вы пьяный? — так же, как и прежде, интеллигентно произносит парень. — У меня нет невесты. Светочка, успокойся, — он поворачивается к женщине, — у него явно проблемы с башкой.
— Миша, — шиплю я, — никаких проблем нет, ты же не думаешь, что я в состоянии перепутать?
— Он не Миша, — берет себя в руки женщина, — он Жора.
Ну да, конечно! Я почему-то даже не сомневался, что он назовется другим именем. Мало ли кто-то заметит, а он дурачком прикинется и скажет: я Жорик.
— Давай все же выйдем, Жорик, — прошу у него, на что парень кивает, просит пару минут, что-то оживленно рассказывает спутнице и разворачивается, направляясь к выходу.
Ну точно Миша. Даже походка и та один в один. На улице парень делает неожиданный жест: достает из кармана сигарету и подкуривает, выпуская струйку дыма в мою сторону. Вот никогда не понимал этого. Ну хочется тебе сократить себе жизнь на треть, так остальные тут при чем? Кури дома.
— Тебе что от меня нужно? — Миша идет в наступление.
— Ты отвез Марину за город, а сам пришел с взрослой дамой в клуб.
— Тебе точно не плохо? — уточняет парень. — Я не понимаю, о чем ты. А, стоп, — просит он. — Миша же! Это брат мой. Близнец.
Глава 18
Глеб
В то, что там, в клубе, был брат-близнец Миши, я не верю ни разу. У меня слишком хорошая память, чтобы воспринять заявление парня всерьез, но я сделал вид, что поверил. Кивнул, даже руку пожал и пошел отдыхать дальше. Точнее, делать вид, что отдыхаю и ничего не вижу вокруг. На самом же деле я больше так и не притронулся к спиртному, вместо этого наблюдал за Мишей и его спутницей. Градус общения между ними постоянно накалялся: женщина позволяла себе то погладить его по руке, то поцеловать, что только лишний раз подтверждало их далеко не дружеские отношения.
Они ушли раньше нашей компании, но все оставшееся время я думал о том, как все преподнести Марине. Или же лучше провести расследование? Нанять детектива, узнать, есть ли на самом деле у Михаила брат-близнец. Я не верил, потому что уж слишком сильно они были похожи в мелочах: взгляды, улыбки, движения — все едва ли не идентичное. Таких близнецов не бывает, тем более в том возрасте, в каком находился Миша. Разве что они специально оттачивали себя друг под друга, но тогда это теряет всякий смысл.
— Глеб Давидович, можно? — Секретарь, что работала еще с папой, заметно похорошела.
Я удивился, когда сегодня утром увидел ее при полном параде: с накрашенными глазами, губами, идеальной прической и одеждой. Диане около тридцати, она никогда не была замужем, у нее нет детей, а еще хорошая зарплата, поэтому максимум, который я могу ей дать, — двадцать пять. И даже в таком возрасте она взрослая для меня, но видно же, что старается. С папой это, видимо, не прокатывало. А с Милой уж тем более. Там был явный риск остаться без работы, упакуй она свою худосочную задницу в ту юбку, в которой находится сейчас.
— Заходи, есть новости?
— Звонила Марина Павловна, она задерживается.
— И где же?
— Она не уточнила, лишь просила передать вам, что не может сдержать обещания прийти вовремя.
— Понял, спасибо.
Диана уходить не спешит, переминается с ноги на ногу, будто чего-то ждет или что-то недосказала.
— Есть еще что-то?
— Я тут узнала, — коротко говорит она. — Вы хотите сократить штат?
И улыбается так, опускает взгляд в пол и стреляет взглядом в меня. Видно же, что соблазняет, но сейчас как-то не до того. Непонятно, откуда она вообще узнала о том, что я собираюсь сокращать штат.
— Допустим, — киваю. — У тебя есть что мне сказать?
— Я могла бы, — она запинается, заламывает пальцы на руках, а после расправляет плечи и говорит: — Составить характеристику сотрудников.
Не скажу, что предложение меня удивило. Больше интересует, откуда она об этом узнала. С отцом мы разговаривали
