Ненавидела себя за то, что очень хотела быть с Виктором.
– Тебя вряд ли можно назвать подарком, – Виктор рассмеялся, а я надула губы. Захотелось стукнуть его.
То, что меня влекло к нему, не исключало того, что он по-прежнему меня бесил.
– Поэтому сегодня с Любой мы расстанемся, – коротко отрезал Виктор, заводя машину.
– Не вздумай! – рыкнула я. – Не сегодня! Не за неделю до выступления! Ты с ума сошёл?! – эта новость меня дико перепугала, и я не знала, куда себя деть.
Виктор удивлённо уставился на меня.
– Я не позволю ни тебе, ни твоим, ни своим чувствам сорвать номер! – яростно выкрикнула, отчего прядь волос вновь упала на мои глаза. Я подула на неё, чтобы что-то видеть.
– Ты такая же забавная, – Виктор поправил мою причёску, смеясь. Мне нравилась его улыбка... снова. – И ты изменилась. Неужели танцы – это всё для тебя?
Виктор завёл машину, и мы уже отправились в сторону зала.
– Да. Моя жизнь, моя стихия, мой воздух, – подтвердила, не став с ним спорить.
– Похоже, мне будет сложно подвинуть твоё увлечение, чтобы стать твоим всем, – самоуверенности Виктору было не занимать.
– И не пытайся. Не удастся, – упрямо фыркнула я. Подозреваю, с такой настойчивостью у него это получиться довольно-таки быстро. Я этого не хотела.
– Это мы ещё посмотрим.
Мне нужно время. Мне нужно подумать. Устраивать грандиозный скандал за пару дней до концерта я не готова. Ни один мужчина не должен разрушить то, что я так долго строила.
Заговорила, и мои фразы были обрывочны, как и мысли:
– Не разрушай номер. Серьёзно. Хорошо подумай. Может, это всего лишь временное помутнение? Потерпи неделю. Что тебе стоит ещё пару раз заняться с ней сексом? – ядовито улыбнулась. Не только же ему подкалывать меня всё время.
И получила очень холодный ответ:
– У нас с ней ничего не было последний месяц.
Ойкнула, заткнулась и оставшуюся дорогу ехала молча.
Уговорила Виктора остановится за квартал до зала. Мне показалось это разумной идеей. Мне крайне не хотелось, чтобы нас заметили вместе. Не хотелось, чтобы обо мне судачили. Никогда не была хорошей, но никогда бы не опустилась до уровня девушки, встречающейся с занятым мужчиной.
– Нас никто не должен видеть вместе эту неделю. Ты только представь, какую истерику из-за меня закатит Любовь!
– Далеко не первую. Я привык, – Виктор пожал плечами, но спорить не стал.
Не верила, что он согласился, скорее, как обычно, словно хитрый зверь, затаился? Окинула его взглядом с головы до ног: слишком красив и чертовски умён.
Не стала уточнять, не первый скандал вообще или не первый из-за меня. Вдруг резко пропало желание узнавать столь пикантную подробность их отношений. Да и зачем? Он должен всё хорошенько обдумать. Это чересчур ответственный шаг.
И я тоже должна подумать, что делать дальше. И готова ли согласиться на столь опасное для моих эмоций и чувств предложение.
Парень остановился в соседнем дворе, но дверь открывать не стал. Замерла. С хитрым огоньком в глазах он смотрел на меня.
– Если я тебя поцелую, то ты меня выпустишь? – жалобно заканючила, решив совершить самую глупую ошибку в своей жизни.
Но какая разница если за последние несколько дней мы уже столько раз целовались?
– Шантажистка, – на его лице вновь расцвела улыбка. – Ну же. Я жду. Твоё предложение слишком заманчиво, чтобы от него отказаться.
– Учти, что до девятого мая – последний раз, – фыркнула я, пытаясь противостоять соблазну.
– Тогда это будет поистине настоящий день Победы, – мне всегда нравилось чувство юмора Виктора, и я хмыкнула, скрывая желание рассмеяться.
Целовать чужого мужчину мне казалось неправильным. Но мне хотелось и ему хотелось, и... я запуталась. Сердцебиение участилось, дыхание перехватило, а я всего лишь потянулась к его губам. Даже малейшее прикосновение свело меня с ума. Просто чмокнула его на прощание и поспешила выбраться из машины, но Виктор легко меня поймал.
– Нет, так не пойдёт, – дьявольски ухмыльнулся. – Если это последнее за неделю, то мне нужно гораздо больше.
Виктор притянул к себе, отчего свалилась к нему на колени. Его губы припали к моим, впились в них. Чувствовала его необузданную страсть, его желание, неоспоримую власть над моим телом. Его рука обвила мою талию и обжигала уже одним только прикосновением к обнажённой коже. Чёрт! Мне и самой теперь хотелось большего.
– Вот такие должны быть прощальные поцелуи, – довольный Виктор улыбнулся, отстраняясь. Продолжала лежать на его коленях, не желая вставать, и смотрела на него снизу.
Виктор победил. Он это понимал, потому что на его лице красовалась довольная улыбка. Виктор вновь теребил мои волосы. Никому не позволяла трогать их, но его прикосновения оказались настолько приятны, просто до боли, что не смогла сопротивляться.
– Я должна идти, – нехотя поднялась.
– Уверена?
– Абсолютно. Ты сам передумаешь, – упрямо высунула язык, подзадоривая собеседника.
– И не надейся, – хмыкнул, одарив меня таким взглядом, что я на секунду застыла. – Скоро твой язык окажется у меня во рту. А мой… – он хитро усмехнулся, – и не только там.
– Звучит как угроза, – хмыкнула, пытаясь скрыть, что делала со мной столь простая и пошлая фраза. – Или как вызов.
– Я помню, что ты всегда была любительницей споров.
Поспешила покинуть машину. Виктор считал, что знает меня, как облупленную.
Самое обидное – так и было.
Виктор
В какой момент всё пошло по пизде? Я задавался этим вопросом вот уже несколько месяцев. Ещё пару лет назад я был слепо уверен в том, что чувства к Любе – настоящие. Думал, вот она любовь, без проблем, вывиха головного мозга и непонимания, что хочет понравившаяся девушка.
Наверное, всё полетело в тартарары, именно тогда, когда я увидел её на другом. Не снизу, что можно было списать на изнасилование. Сверху. Ей это неоспоримо нравилось. Между ними всё было добровольно.
Первым порывом стало бросить её и отправить отношения туда же, куда полетело доверие. Друзья отговорили, сообщив, что после пяти лет остывание – это нормально.
– Да брось, что ты как ханжа. Сходи сам налево! Чего, по-твоему, это только нам, пацанам, можно, а девушкам – нельзя? Что за сексизм? – заявил мне коллега, который практиковал
