теперь.
– Я, кажется, пересолила, – севшим голосом извиняется малышка.
– Это не важно, – судорожно вздыхаю, пытаясь отвести взгляд от стройных ног.
Чтобы не сделать глупость, ретировался в ванную, скрывая эмоции за шумом воды. Когда вернулся, мой завтрак, он же обед, уже красуется на столе. Настя нервно ковыряется вилкой в своей тарелке.
Не выдержал, подошел, опустился перед ней на колени, спрятал маленькие ладошки в своих.
– Все хорошо, – глажу их пальцами. – Я больше никуда не отпущу тебя.
– Обещай, – она поднимает упрямые глаза, упирается ими в мои.
– Клянусь, – позволяю себе коснуться губами ее тонких пальцев.
– Я тебе верю, – такие важные слова.
Они бальзамом разливаются по венам, латая дыры в моей истерзанной болью душе.
– Мне большего и не надо, – кладу голову ей на колени.
Настя зарывается в волосы пальцами, гладит, массирует, сжимает. Чувствую себя дураком. Ну девчонка ведь совсем! Куда я лезу? Только вот сердце решило иначе. Его тянет к ней, а мне остается лишь слушать и идти следом.
– Ешь, – говорит она, убирая от меня руки. – Все остыло, а я старалась.
– Малыш, да я ее даже из морозилки готов грызть, лишь бы это было сделано твоими руками, – но послушно присаживаюсь на табурет, с удовольствием вдыхая аромат любимого блюда. – Расскажи мне об отце, – не даю ей вновь уйти в себя. – Что произошло на самом деле?
– Когда ты исчез, – с укором произнесла Настя, – он стал пить сильнее, но я смогла
уговорить его закодироваться, и все вроде стало вставать на свои места. Папа устроился на работу, нам стало легче жить. Я радовалась, что все наладилось, но в одно из его дежурств магазин обокрали. Вынесли самые дорогие украшения на баснословную сумму. Вызвали полицию. Те выяснили, что в момент нападения камеры в ювелирном бутике, где работал отец, были отключены. Естественно, подумали на него, но хозяин магазина заявление писать не стал, понимая, что так он не покроет свои убытки, ведь преступников будут искать очень и очень долго. Он поставил его на счетчик, заявив, что теперь папа должен вернуть ему эти деньги и быть благодарным, что не сел в тюрьму.
Я давно перестал есть, слушая нервный рассказ своей маленькой смелой девочки.
– А если не вернет, они убьют меня. Дали срок – месяц! – Она подняла на меня свои огромные глаза, полные слез. – Но собрать такую сумму для нас было нереально. Продать квартиру? И куда мы тогда? На улицу? У него нет работы, а моя зарплата и
стипендия – это еда и проезд. И тут вдруг нарисовался Даренко. Я даже не помню, как он однажды появился в нашем доме. После его визита отец ушел в запой, а потом объявил, что я выхожу замуж. Сереж, я видела, как ему тяжело, я понимала, что это фактически единственный выход, но не смогла. Трусливо сбежала, бросив отца одного. Мне так стыдно! – Она наконец разревелась. Больно, горько, громко.
Я быстро оказался рядом, пересадил к себе на колени, прижал крепко к груди.
– Твоему отцу всего-то и надо было позвонить мне! – рычу ей в макушку.
Настя подняла на меня удивленные глаза.
– У него есть мой номер, Насть. Ему всего лишь надо было позвонить.
И все. Моя малышка скатилась в жесткую истерику. Ее стало трясти, маленькие кулачки стиснули мою футболку. Я молча дал ей выплакаться, выпустить все, что рвало ее изнутри, мучило, уничтожало.
– Вернемся, я со всем разберусь. Найду деньги, слышишь? – успокаивающе глажу девушку по спине. – Поехали отсюда? – вдруг принимаю решение.
Сначала думал остаться еще на пару дней, но сейчас понял, что нет, нам надо ехать домой.
– Поехали, – всхлипывает Настя, сползая на пол.
В местном магазине купил девушке новую одежду, собрал свои вещи, попрощался с командой. Быстро выехать не получилось, никак не хотели отпускать, так что за территорию небольшого военного городка мы попали только поздним вечером.
Громко включил музыку, выжал газ на всю и погнал по трассе домой, увозя с собой самое ценное – шанс на новую жизнь.
Он сосредоточенно следит за дорогой, пальцы сжимают руль так, будто тот может убежать. Я сползла чуть ниже на сидении, устраиваясь удобнее. Сергей молча куда-то нажал, и спинка кресла откинулась назад, давая возможность принять полулежачее положение.
– Спи, Насть, – говорит он, не глядя на меня с того момента, как мы сели в машину.
– Почему ты исчез? – рассматриваю своего мужчину сквозь приспущенные ресницы.
Он изменился за эти долгие годы, что мы не виделись. В темных волосах появилась седина, в глазах усталость. Руки стали мощнее, их, словно змеи, обвивают крупные вены. Сергей обрезал волосы, и мне немного не хватает того хвоста на его затылке, но так тоже хорошо. Мне все равно нравится.
– Спи, – повторяет Сережа.
Он напряжен и очень внимателен, но не ко мне. Здесь, в машине, его словно подменили. Я понимаю, что зону вечного конфликта мы еще не проехали, но все же неприятно видеть его таким.
– Я хотела тебя найти, – протянула руку, погладила его чуть выше колена.
Мужчина дернулся и напрягся сильнее. А мне просто прикоснуться захотелось. Тугие, налитые мышцы под штанами ударились в пальцы, я отдернула руку.
– Дура ты! – взрывается Сергей, с такой силой ударяя по рулю, что тот дергается, вибрирует. Он вновь ловит его руками, впивается пальцами, тяжело дышит. – Ненормальная! Куда тебя понесло, скажи мне?! Ты погибнуть могла! – кричит мужчина, глуша своим севшим от нервов голосом громкую музыку.
– Не могу без тебя, – отвечаю сквозь слезы, льющиеся по щекам против моей воли.
– Настя, так нельзя, понимаешь?! А если бы я не нашел? Если бы я не успел?! Тогда что? Чего бы ты добилась?
Обняла плечи руками, облизнула соленые губы и спрятала лицо в волосах. Мне так стыдно и страшно. Даже думать не хочу над ответами на эти вопросы.
– Но ты же успел, – выдавливаю из себя. – Я так хотела найти, – откуда-то изнутри рвется наружу очередная истерика.
– Я мог не успеть! – рычит он. – Мог, понимаешь ты это, глупая девчонка! Шансы найти тебя были минимальны, Настя! Это чистое везение, что мой старый знакомый оказался там, где нужно, что меня допустили к розыску террористов, что смогли найти убежище! Ве-зе-ни-е! – загибает пальцы на каждом слоге. – Призрак умереть должен был не так! Эта сука должна была сдохнуть в муках у меня на глазах! – его понесло, а я слушаю, понимая, что лишила его чего-то важного.
– Прости, – все, что могу сказать в ответ.
– Я посажу тебя под замок, – говорит он, выдыхая сквозь зубы и пытаясь достать ими сигарету из пачки.
– Давай помогу, – протянула руку, чтобы забрать и вытащить одну
