Но что я могла в этой ситуации, когда у меня были лишь секунды на то, чтобы попытаться достучаться до нее? И вдруг осознала: я могла сказать правду. Единственную на свете правду.
Горло сжало, как клещами, но я себя преодолела. Через силу, через боль вытолкала наружу слова:
- Я люблю тебя. Если передумаешь - позвони мне. Просто позвони… Я всегда тебя приму. Всегда, слышишь?
Секунда напряженного ожидания - и дверь за ними молча захлопнулась.
* * *
Никогда не думала, что буду проходить через такой ад. Никто, наверно, об этом заранее не думает, никто не бывает к такому готов…
Мне хотелось где-нибудь схорониться, остаться наедине с самой собой, позволить себе попросту сорваться… бить кулаками стены, реветь раненым зверем… просто дать выход всему тому, что бурлило внутри, отравляло, убивало…
Но я не могла. В чужой квартире меня ждала младшая дочь. Дочь, которую мне пришлось оставить одну на то время, что я искала ее сестру, которая во мне, как она старательно это показывала, вовсе не нуждалась.
Но я ведь знала ее, как никто. Я ведь помнила ее совсем малышкой, с которой мы столько пережили вместе…
Я, наверно, просто не хотела верить в необратимость того, что сейчас происходило.
Сделав глубокий вдох, я заставила себя собраться и, нащупав в кармане мелочь, решительно направиться к автобусной остановке.
Потому что было еще место, где меня по-настоящему ждали.
* * *
Лена вернулась из командировки вечером того же дня.
Ворвалась в квартиру порывистым сгустком энергии, вызывая невольную улыбку и ощущение, будто у меня самой - бесконечно усталой, отчаявшейся, надломленной - вдруг прибавилось сил в тот момент, как она только появилась на пороге.
- Ну как вы тут? - поинтересовалась она, проходя на кухню и на ходу небрежно скидывая с себя туфли. - Смотрю, ты постаралась… не узнаю собственный дом!
Это заставило меня почувствовать себя немного неловко.
- Прости, я просто… пыталась слегка навести порядок… привычка, наверно…
Я попыталась улыбнуться, но из этого вышло откровенно жалкое зрелище. Даже губы задрожали, выдавая слабость. Интересно, я хоть когда-нибудь смогу ощутить себя кем-то еще, кроме поломойки?..
Лена вдруг оказалась рядом, притянула меня к себе одним резким, решительным движением…
- Ну-ну… делай все, что хочешь. Просто не считай, что ты обязана здесь прибираться только потому, что вы у меня живете.
Я сделала глубокий вдох, упираясь носом в ее пушистый свитер. От подруги пахло стылым осенним воздухом и почему-то кофе. Все это, вкупе, успокаивало бесконечно расстроенные нервы. Ощущение, что на кого-то можно опереться, даже вот так, чисто физически, привносило в душу хоть какое-то подобие спокойствия и уверенности.
- Мне нетрудно, - ответила ей после паузы. - И… ты прости, ведь мы с Яной, наверно, тебя сильно стесняем… не всем понравится жить в обществе чужого ребенка…
Лена слегка отстранилась и я тоже подняла голову, встречая ее удивленный взгляд.
- Ты шутишь? Яна сознательнее, чем некоторые взрослые! По крайней мере, я помню ее именно такой.
- Она не изменилась, - улыбнулась я и следом, к своему ужасу, всхлипнула.
- Так… - бодро проговорила Лена. - Вы хоть ели? У меня тут было шаром покати…
- Яна отдала мне свои сбережения, - ответила, смахивая с лица упрямую влагу, текшую из глаз против воли. - А еще приходила свекровь… тоже оставила нам денег.
- Это что-то новенькое, - откровенно присвистнула подруга. - Я тут купила кое-что… Яна уже спит?
- Читает…
- Ну, значит, тем более не помешает, - хмыкнула Лена, кивая на бутылку в пакете. - Сейчас мы с тобой расслабимся и все обсудим… В том числе - как жить дальше и всякое такое прочее.
Глава 32
Слова Лиды упрямо полыхали в голове Агнии, даже когда за ними с Алиной сомкнулись двери лифта.
Это было невыносимо. Она сама ведь тоже была матерью… С тех пор, как родился сын - прежде всего именно ею, и только потом - женщиной. И оттого было совершенно невозможно сейчас абстрагироваться, отвернуться от этого крика души, сделать вид, будто ничего и не было… Хотя именно она занималась тем, что пыталась годами не думать о том, что обкрадывает другую женщину, спит с чужим мужем…
Наверно, это просто стало наивысшей точкой кипения. Моментом, когда просто не могла промолчать.
Мысленно ругая себя, она негромко произнесла, не глядя на Алину:
- Может, стоило ее выслушать?
Злой, хмурый взгляд, который девочка бросила на нее в ответ, обжег кожу, как удар кнута.
- Не лезь куда не просят, окей?
Агния молча сделала глубокий вдох. Что ж, этого стоило ожидать. Наверно, она это даже заслужила. Но, по крайней мере, хотя бы попыталась…
Говорить больше было не о чем. Но Агния ясно понимала, что следовало дальше делать.
Они молча вышли на нужном этаже. Алина открыла дверь квартиры, прошла вперед… Первое, что бросилось Агнии в глаза, когда она шагнула следом за девочкой в прихожую - это сваленные на полу кое-как сумки, которые она приволокла в чужой дом…
Из кухни вдруг донесся резкий крик:
- Это моя игрушка!
Ворвавшись в помещение, Агния успела увидеть, как Алина вырывает из рук Артема мохнатого игрушечного енота, порядком потрепанного жизнью…
- Это мне его подарили!
Девочка крепко прижала к себе игрушку, как наивысшую ценность, а на лице сына читалось непонимание и обида…
Агния перевела взгляд на Славу, который, судя по всему, был вынужден отвлечься от чего-то важного, что читал на экране стоявшего перед ним ноутбука…
- Ты уже взрослая, - проговорил он, одарив дочь недовольным взглядом. - Дай брату поиграть…
Девочка замотала головой, еще сильнее сжав в руках енота, и выглядела сейчас как маленький, беззащитный ребенок, а вовсе не подросток, которым являлась…
- Это мое, - повторила она и голос ее резко упал до шепота, но звучал все так же упрямо. - Мое!
Словно боясь, что игрушку у нее отберут, Алина отступила и спешно скрылась в одной из комнат. А Агния с ужасом поняла одну вещь: никто из них ведь даже не объяснил Артему, почему они здесь и что эта девочка - его сестра…
Просто Агния не была готова ни к чему подобному. И теперь еще больше укрепилась в мысли о том, что должна сделать…
- Мы же взяли с собой кучу игрушек, - проговорила она, привлекая к себе сына, обнимая его так, чтобы тот понял и почувствовал: она рядом, все будет хорошо. - Ты мог бы дать Артему что-то из его любимых…
- Я понятия не имею, где у тебя что лежит, - резко отрезал Слава. - И мне некогда искать. У меня куча работы!
Ее словно холодным душем окатило. Никогда еще он не говорил с ней так… строго, почти безразлично. В этом чужом, незнакомом доме, человек, которого она любила, словно бы тоже стал… незнакомцем.
- Мы уходим, - выпалила она, пока на два этих коротких слова хватало духу. Повторила еще раз, уже увереннее:
- Уходим. Сейчас.
Он резко вскинул голову, взглянул на нее с удивлением и неверием зверя, которого смертельно ранил тот, кому он безоговорочно доверял…
- Ты что, бросаешь меня?
В его вопросе было столько боли и непонимания, что у нее самой что-то мгновенно кольнуло в груди, отозвалось изнутри болезненным спазмом…
- Нет, - попыталась растянуть губы в ободряющей улыбке, но они нервно дрогнули. - Конечно нет. Я просто…
- Ты меня бросаешь.
На этот раз он не спрашивал - утверждал. И вместе с тем, словно бы пробовал каждое произнесенное им слово на вкус, будто так и не сумев до конца в это поверить.
- Бросаешь сейчас… когда так нужна мне.
Он открыто ее обвинял. И это ранило настолько, что трудно было произнести в ответ хоть слово…
- Я просто… не могу здесь находиться, - выдавила Агния из себя, пытаясь остановить хаотично мечущиеся мысли, подобрать правильные слова. - Нам тут не место, понимаешь? Здесь все… повсюду… напоминает, что это - чужой дом. И я… я не могу, понимаешь? Мы ведь только что видели ее и я…
