не только меня, но и сестру. Однако я не желала ему смерти. Разве можно спокойно знать, понимая, что могла вмешаться, что-то сделать, но не сделала из-за обиды. Никто не заслуживает свершения самосуда. Он виноват – пусть ответит перед законом.
Кариму об этом я, разумеется, не сказала. Смолчала и побежала собираться, потому что легкий сарафан, что был на мне надет, в последнюю очередь подходил для такого рода поездки.
Выбрала удобные обтягивающие джинсы и топ. Надела их и поняла, что похудела за эти дни. Ткань стала болтаться на бедрах, а под топом явно угадывались торчащие рёбра. Сглотнула. Нужно будет в будущем хорошо питаться, потому что быть сильно худой мне определенно не шло.
Уже в машине попыталась расслабиться, но куда там, когда рядом находился Карим. На удивление, он почти не смотрел на меня, что-то печатал в телефоне, отвечал на звонки, матерился в трубку. Я же украдкой за ним наблюдала, отмечая, что за эти несколько дней черты его лица ожесточились. Интересно, куда он ездил по ночам? К женщинам, которые могли удовлетворить его потребности, или же к брату, чтобы выбить из него показания?
Склонялась все же к первому варианту, потому что иначе он бы не предложил мне поехать с ним. А может, это и был урок? Показать, к чему он может дойти в достижении своих целей? Карим хотел, чтобы я не увидела на теле брата ни единого живого места?
– Прекрати смотреть на меня так, будто я сейчас же на тебя наброшусь, – услышала и, густо покраснев, отвернулась.
Неужели я действительно так на него смотрела?
Остаток пути проехали молча. Осмотрелась, когда мы вышли из машины.
– Мы в клуб приехали? – спросила пораженно, увидев неоновую вывеску, которая, впрочем, именно сейчас не светилась.
– А чего ты ждала? Заброшенного мясокомбината и твоего брата в цепях посреди огромной площади?
Пожалуй, да. Чего-то подобного я и ждала, насмотревшись фильмов про бандитов и наслушавшись одно время рассказов сестры. На входе нас встретил охранник, провел вглубь и ретировался. Я осматривалась по сторонам, не понимая, где именно здесь мог находиться брат.
Он оказался в одной из комнат, впрочем, именно туда мы не пошли, хотя я думала, Карим позволит мне с ним поговорить.
– Он нас оттуда не видит, – прокомментировал Карим, кивнув на прозрачную перегородку.
За ней я увидела почти то же, о чем и думала по дороге сюда: связанного брата, сидящего на стуле. Правда, нужно было отдать должное Кариму, с Лешкой все было в порядке. Ни единого синяка на теле. Хотя не удивилась бы, узнай я, что его избивали правильно. Не оставляя ни единого следа на теле.
Брат сидел, низко опустил голову. Создавалось впечатление, что он спал, но это было не так. Я поняла это, когда он поднял голову и посмотрел прямо на меня. Я даже отпрянула, уткнувшись спиной во что-то твердое и горячее. Карим. Он стоял сзади меня. Положил руки мне на плечи, сжал их, призывая не бояться и успокоиться.
– Что я тут делаю? – спросила у него. – Я думала, ты дашь нам поговорить.
– Зачем же? – искренне удивился он. – Так не терпится услышать поток оскорблений в свой адрес?
– Я не могу так, Карим.
По ту сторону стекла избивали моего брата. Выбивали признания и учили жизни. В свободном правовом государстве, в мире, где давным-давно есть правосудие. Я пыталась это осознать, но не получалось. Даже смотреть не могла, отвернулась. Понимала, что Карим не прекратит, это его способ показать противнику место. И в его мире наверняка не было правосудия.
– А как можешь? – усмехнулся. – Терпеть оскорбления и унижения?
Ответа у меня не было, поэтому я лишь нахмурилась, но поворачиваться и смотреть не стала. Хорошо хоть звуков ударов и криков слышно не было, иначе бы я не выдержала и попросила у Карима отпустить его. Или увезти меня отсюда.
– Тебе, может, нравится такое отношение к себе? – допытывался Карим.
– Какое такое? Он мой брат. И у нас всегда были нормальные отношения. Он любил меня и сестру!
– Да, это он из благих целей сестру решил продать, а та, чтобы не подставляться, тебя предложила, – скептически заметил Карим. – Семейная гармония у вас. Это я, видимо, лишний. Влез, не подумав.
Захотелось его ударить, хотя я понимала, что он был прав. Сама думала об этом, просто не хотела, чтобы мне говорили подобное… чтобы замечали, давили, насмехались. Свои ошибки я привыкла видеть и анализировать самостоятельно.
Решив ничего не отвечать, просто обняла себя руками за плечи. Устала. Как же ужасно я устала от всего этого! Если брат найден, значит ли это, что я могу быть свободной? Повернулась к Кариму, чтобы спросить об этом, но взгляд непроизвольно зацепился за красное пятно за перегородкой. От брата не оставили и живого места. Крови было много, но вопреки этому, он был в сознании.
– Боже, прекратите! – закричала. – Прекрати, слышишь?!
Я встала напротив Карима и пыталась заглянуть в его глаза. Взгляд мужчины полыхал яростью и ненавистью. Создавалось впечатление, что меня он не слышал вовсе. Смотрел на того, кого зверски избили. Что он испытывал кроме злости? Удовлетворение? Как можно быть… таким?
– Каким? – с усмешкой спросил.
Я отшатнулась, а после поняла, что подумала об этом не про себя. Сказала вслух.
– Жестоким, бесчувственным. Скалой, в конце концов. Он ведь живой человек!
На эмоциях ударила его кулачками в грудь, но он даже не шелохнулся. Лишь его взгляд опасно блеснул. Я даже отошла на пару шагов, чтобы подальше встать. И рот тут же захлопнула. Взгляд у него такой был… опасный.
– Все сказала?! Добавляй, если нет, потому что меня не проняло, Таисия.
Истерить как-то разом перехотелось. Наверное, потому что я больше не смотрела на брата, хотя образ его окровавленного лица будет еще долго меня преследовать.
– Молчишь, – утвердительно кивнув, начал Карим. – Я скажу тебе, почему он там. Думаешь, из-за денег? Из-за сраных пятисот тысяч?
– А почему тогда? – спросила, шокированная его признанием. – Твои люди его избивают ведь не просто так.
– Не просто. Я бы его и пальцем не тронул из-за денег.
– Из-за чего тогда?
– Ты правда не понимаешь?
Он шагнул ко мне. Остановился в паре метров и посмотрел сверху вниз. Я опустила голову, и колючий подбородок тут же коснулся моего виска. Он выдохнул совсем рядом со мной. Не шевелился, не предпринимал попыток меня коснуться. Просто стоял и, я была уверена, смотрел. Дышал тяжело. За моей спиной было плохо
