— Антон
— Фамилия, — рявкнул Олег.
— Бураков, — ответил подельник долговязого.
— Почему с вами его не было? — продолжил допрос Олег.
— Это не его работа.
— А его работа значит….. — протянул Олег.
— Он только инфу сливал — куда, зачем, что в доме происходит.
— Давно сливает?
— Месяца три, — ответил блондинчик
— Кто заказчик? — спросил я
Ответа не последовало.
— Ну? — не выдержал я, — мне за сестрой твоей послать, чтобы думалось быстрее?
— Да не в курсе мы, — заорал долговязый, — мужик какой-то сам на нас вышел полгода назад, предложил на него работать без лишних свидетелей, без вопросов, оплата наличными, Антона тоже он привел.
— Наемнички значит, — кивнул я, — и много вас таких?
— Человек сорок, — ответил долговязый, — может пятьдесят.
— Внешность мужика, кличка, что-нибудь?
— Да обычная внешность, лет тридцать, высокий, брюнет, глаза светлые.
— Обращались к нему как?
— Бес.
— Говорит тебе что-нибудь? — посмотрел на Олега, тот помотал головой.
— Связывались как?
— Он сам звонил, всегда с разных номеров.
— Ну что ж, — вздохнул я, — не нравится мне все это, лапшу мне вешаете, наведаемся мы все-таки в гости, раз по-хорошему не хотите.
— Да не знаем мы больше ничего, — подал голос тот, что все это время молчал, — пацаны все рассказали.
— Ни черта вы не рассказали, — не согласился я, — не хотите по-хорошему, будет по-плохому. Бери людей, развлекитесь там, — повернулся я к Олегу.
— Не убивайте только, сюда притащите, пусть посмотрят в глаза родным.
— Да все мы сказали, — орал долговязый, еще чуть-чуть и в истерике биться будет, — не трогай семью.
— Заприте их пока, — обратился к одному из охранников, — будут чудить, пристрелить.
Развернулся и пошел на выход, в след послышались крики, мольбы, проклятья и обещания скорой расплаты. Ни хрена они не знают, обычные шавки, хорошо хоть имя крысы удалось выяснить, если, конечно, правду сказали.
— Антона мне этого сюда приведи, — приказал Олегу, — живым.
— Ребята уже выехали, должен быть дома.
— Веришь, что он крыса?
— Я уже ни в чем не уверен, — ответил Олег, — Антон на меня полтора года работает, биография чистая, нареканий к работе не было.
— В доме в момент смерти Мартынова он был? — поинтересовался я
— Нет, — ответил Олег спустя пару минут, посмотрев что-то в телефоне, — он ночью заступил.
— Есть у него кто-то? Женщина? Сестра? Кто-то кто мог в ментовку позвонить?
— Девушка есть, постоянная, невеста даже.
— Ее тоже привезти.
— Ты в своем уме? — не сдержался Олег, — это слишком, не кажется тебе? Одно дело угрожать, совсем другой творить такое в реальной жизни.
— Ты о чем?
— Что ты с девчонкой делать собрался? Реально пацанам отдашь?
— Ты идиот? — взорвался я, — побудет рычагом давления.
— А потом?
— А потом по обстоятельствам.
Что я мог ответить, если девчонка звонила ментам, то виновата не меньше своего жениха, я мог поверить в ведь этот бред и пострадать могла Саша, а любой, кто хотя бы косвенно ей навредил, подписал себе приговор. Я не святой и никогда таковым не был, есть у меня определенные табу, но на убийства они не распространяются и неважно, мужчина передо мной или женщина, нужно понимать, что за свои поступки придется отвечать.
Антона привезли спустя полтора часа, помяли, правда, знатно. Но ребят понять можно, эта мразь поспособствовала смерти трех наших парней, еще двое в больнице, один тяжелый. По глазам видел, что виноват, мразь. Чего, спрашивается, не хватало, охрана моя не бедствует ведь, а расплачиваться бы все равно пришлось. Надеялся, что меня раньше порешат?
— Вещи собирал, — отрапортовал Кирилл, — еще чуть-чуть и опоздали бы.
— Никуда бы не делся, — подал голос еще один охранник, — нашли бы.
— И то верно, — согласился Кирилл.
Молча кивнул и дал распоряжение закрыть его в подвале, отдельно от остальных, пусть посидит пока, никуда не денется, а мне с женой нужно все точки над i расставить.
— Отпустите меня, — послышался истошный женский крик, — да я вас ментам сдам, это похищение.
Огляделся, оказывается девчонку Антона привезли, разукрашенная, как елка новогодняя, ярко алые, явно накаченные губы, юбка короткая, еле жопу прикрывает, каблуки хрен знает сколько сантиметров.
— Рот закрыла, — громко приказал я, — еще раз откроешь, тебя прямо здесь поимеют, усекла?
— Да пошел ты, да ты. ты..
— Я дважды не повторяю. Запри ее в одной из комнат наверху, — обратился к Олегу, — пусть посидит.
Девка, видно, поняла, что шутить с ней здесь никто не собирается, заткнулась, хоть и упиралась, пока ее в дом тащили.
Саша уже не спала, судя по чистой одежде и мокрым волосам уже и душ приняла, непроизвольно покосился на повязку — не намочила. Молча прошел в комнату, приблизился к жене и заключил ее в объятья, отнюдь не нежные.
— Сейчас ты мне все расскажешь, — прошептал ей на ухо, Саша невольно дернулась, но вырываться не стала, — жду в кабинете.
******************************************************************************************
— Ты не сильно на девчонку напирай, — посоветовал Олег, расположившись у меня в кабинете.
Ишь ты, защитник, блядь, нашелся. И с каких это пор, не с той ли самой попойки? Не собирался я на нее напирать, в глаза хотел посмотреть, понимал, если хотела бы мне навредить уже бы навредила, возможностей было предостаточно.
Тут что-то другое и мне очень хотелось знать что. Хватит уже хранить от меня секреты, я и так достаточно долго ни о чем не спрашивал, давая ей время привыкнуть, пора бы уже выложить карты на стол. За это время выучил ее досье наизусть, ничего в нем особенного не было, абсолютно ничего.
Обычная девочка, студентка, жила с опекуном, потом с мачехой. Что я упускаю? Даже приказал Олегу глубже копнуть и ничего, все до безобразия банально и скучно, только вот Сашу банальной и скучной точно не назовешь.
Послышался стук в дверь и на пороге появилась Саша, немного помялась, но потом все же прошла в кабинет.
— Сядь, — резко приказал я, указывая на кресло, к которому она уже успела привыкнуть. И я привык к тому, что она вот так напротив меня сидит, кажется, будто так и должно быть, будто всю жизнь оно так и было.
— Рассказывай.
— Что ты хочешь знать? — как-то устало произнесла Саша.
— Все Саша, я хочу знать, все, — ответил я, начиная терять терпение, — для начала расскажи мне, девочка, какого хрена ты, блядь, стреляешь, как чертов профи? Ты, мать твою, правша, а стреляла левой. Так не стреляют восемнадцатилетние сиротки.
Саша молчала, видимо, раздумывая над ответом, и над тем, стоит ли вообще отвечать.
— Я задал тебе вопрос, — громче напомнил я, — где ты научилась стрелять?
— Отец научил, — послышался тихий ответ.
— Твой отец умер больше восьми лет назад, ты идиота из меня не делай — потерял я терпение, — хочешь сказать, что тебя малявкой учили стрелять и за восемь лет ты не растеряла навыки стрельбы от слова совсем?
— Я не про родного отца говорю, — повторила Саша фразу, произнесенную в день нашего знакомства.
— Ты издеваешься? — заорал я
— Дим, — встрял Олег и покачал головой
— Твой опекун был обычной канцелярской крысой. С каких пор экономисты у нас учат детей стрелять? Краснов даже в армии не служил. Прекрати вешать мне лапшу на уши, Александра, так сложно сказать правду?
— Я и говорю правду, — также повысила голос Саша.
Смотрел в ее глаза и не понимал ни черта, не похоже, что врет, ощущение, что сама в это верит, но бред же. Неужели такая хорошая актриса?
— Саша никогда не был простым экономистом, — нарушила молчание Саша, — и помощником отца он тоже не был.
Она надо мной издевается? Знает ведь, что я всю ее подноготную от и до изучил, и все равно продолжает нести чушь. Я вдоль и поперек изучил биографию этого самого Саши, обычный офисный червь, секретарь, мать его.
