Чарли охает.
— У меня очень мерзкая слава, — говорит он. — Хотя не могу сказать, что это совершенно незаслуженно. Но тебе не о чем беспокоиться, мой мальчик, клянусь. Герцогиню отключают от системы жизнеобеспечения. Сегодня она умрет. Я поклялся не убивать, не калечить и не наносить телесных повреждений в течение следующих двадцати четырех часов в ее честь.
Итак, Герцогиня, в конце концов, вышла из игры. Это неудивительно. Однако, если это так, то в какие игры играет Чарли? Он должен быть с ней.
— Почему ты в моей квартире, Чарли? Чарли? Чарли!
На линии тишина, Чарли закончил разговор, и сейчас он в квартире с единственными двумя людьми в мире, которые хоть что-то значат для меня. Я чувствую такую злость, хочу измазать руки в крови. В крови абсолютно любого, кто подумает о том, чтобы встать между этими девушками и мной. Бросаю телефон между ног и прижимаю кончики пальцев ко лбу. Это п*здец. Это очень, очень х*ево.
— Быстрее отвези меня домой, Майкл. Проезжай на красный. Нарушай все ограничения скорости. Отвези меня в гр*баную квартиру.
СЛОАН
Чарли Холсан — чертова свинья. Никогда не думала ни о ком так плохо, чтобы мечтать о его страданиях. Противно это признавать, но я не испытывала такой сильной ненависти, как к нему, даже к парням, которые украли мою сестру. В данный момент я презираю его, потому что он выпустил Лэйси из комнаты и направляется с ней к парадной двери.
Чувствую себя такой жалкой, ничего не могу сделать, чтобы помешать им уйти. Мои запястья сцеплены за спиной, связаны вместе, безумно горят.
— Лэйси, пожалуйста, не делай этого.
Я пыталась воззвать к здравому смыслу, но он, похоже, совсем покинул ее. Она смотрит на этого парня так, будто он чертов Далай-лама, а не кровожадный, мерзкий кусок дерьма. Между мной и Лэйс стоят два прихвостня Чарли — те самые, с которыми я столкнулась у себя дома, кажется, целую вечность назад, — и блокируют обзор. Один из них сжимает правую руку в кулак с выражением жестокости в глазах, направленным, конечно же, на меня.
— Ты слышала, что я сказал, принцесса, — говорит мне Чарли, обхватывая рукой плечи Лэйси. — Женщина, поддерживающая меня последние тридцать лет, скоро умрет. В данный момент меня переполняют очень благожелательные, грустные чувства. Но, бл*дь, не дави на меня, девочка. То, что ты шлюха Зета, для меня мало что значит.
Глаза Лэйси наполняются слезами. Она снова стала той спокойной, тихой девушкой, которую я успела узнать. Не могу поверить, что она так резко изменилась.
— Прости меня, Слоан. Я не имела в виду то, что сказала, — шепчет она. — У меня… у меня никогда раньше не было родителей. Можешь передать Зету, что я сожалею?
Я в растерянности. Буквально не могу придумать, что еще ей сказать, чтобы она передумала. Я перепробовала все. Пиппа, со связанными за спиной запястьями, сидящая на полу в углу комнаты, пытается уговорить ее:
— Лэйси, помнишь, о чем мы говорили на последнем сеансе? Я сказала, что считаю твои отношения с братом немного нездоровыми. Мы обсуждали, что в своем сознании ты превратила его в отца, потому что отчаянно нуждалась в нем на протяжении всей жизни? Этот человек использует твою потребность в отце. Думаешь, он будет заботиться о тебе? Он ужасный человек. Останься со своим братом и Слоан. Они на самом деле заботятся о тебе.
После того, как Пиппа так сильно подвела меня, это заявление, возможно, поможет мне простить ее. Не до конца, но она на верном пути. Даже она видит, что хрупкой девушке не пойдет на пользу, если ее заберет маньяк-убийца. Чарли покраснел, похоже в отличие от меня, ему не нравится, что она вмешивается.
— На твоем месте, солнышко, я бы обратил внимание на то, что вылетает из твоего рта. Независимо от того, какую чушь ты вбила в голову моей дочери, она моя дочь, и я заберу ее с собой.
— Как она может быть твоей дочерью, Чарли? — огрызаюсь я. — Ты сказал… ты собираешься навестить женщину, которая была рядом с тобой последние тридцать лет. Мать Лэйси и Зета погибла в автокатастрофе.
Чарли пожимает плечами.
— Герцогиня — мать Лэйси. С*ка, укравшая у меня детей, была просто шлюхой, с которой тр*хался один из моих парней. Она хотела детей, но не могла их иметь, поэтому забрала моих. Я не мог этого допустить.
Он не мог этого допустить? Звучит зловеще. И новая информация, несомненно, многое объясняет — почему Лэйси ранее слетела с катушек, крича о том, что хочет поехать к Герцогине. Он сказал ей, что она ее мать, и бедная Лейси настолько сломлена, что поверила в это. Я собираюсь спросить его, как, черт возьми, он может нести подобную чушь, но с Чарли уже достаточно. Он наклоняется и вплотную приближает свое лицо к моему.
— Когда Зет вернется домой, скажите ему, что я разочарован в нем. Он вел себя очень неуважительно по отношению ко мне. Большинство отцов не потерпели бы такого поведения. Но Лэйси была хорошей девочкой, верно, милая? — Через плечо о смотрит на Лэйси, которая лучезарно улыбается ему в ответ, словно он только что достал ей Луну с неба. — Она просила меня не причинять ему вреда. Поскольку она была такой хорошей девочкой, я позволю Зету вернуться домой. Его место в семье все еще доступно, если он согласится никогда не задавать мне гр*баных вопросов. — Он наклоняется вперед, обхватывает ладонью мое лицо, пальцы впиваются в щеки, и целует в губы. Я сжимаю губы, сопротивляясь, но он прижимается еще сильнее, заставляя меня открыть рот. Я практически задыхаюсь, когда он просовывает свой язык в мой рот. Чувствую вкус крови — он рассек мне губу. Слишком поздно, мне приходит мысль о том, чтобы откусить его гр*баный язык, но Чарли уже отпустил меня и выпрямился. — Знаешь, в средневековые времена в Англии было принято, что лорд, управляющий территорией, мог тр*хнуть в первую брачную ночь любую девушку, которую хотел. Или, когда бы ни захотел на самом деле. И это включало в себя шлюх, с которыми спали их сыновья. К счастью для тебя, я должен быть в другом месте, принцесса, потому что уверен, что мог бы тр*хать тебя до тех пор, пока бы ты не начала умолять о пощаде.
У меня сводит живот, кажется, я сейчас блевану. Сплевываю на пол, пытаясь избавиться от его вкуса. Не удивительно, что в моей слюне кровь.
— Может, сделаешь мне одолжение? Давай договоримся, что ты не будешь даже представлять, что прикасаешься ко мне. Я и так чувствую себя достаточно запачканной. Зет убьет тебя, ты же понимаешь. А если этого не сделает он, то сделаю я.
Никогда раньше никому не угрожала, но я серьезно. Правда. Возможно, если дойдет до дела, я не смогу этого сделать, но сейчас хочу нанести ему серьезный ущерб.
Чарли с жалостью смотрит на меня.
— Ох, принцесса. Думаешь, он убьет меня и рискнет причинить боль своей сестре? Не думаю.
Он указывает на Лэйси, но его точка зрения не убедительна: она уже не смотрит на него с прежним обожанием. На его лбу появляются тревожные морщины. Она только что наблюдала, как этот ублюдок пытался задушить меня своим языком и угрожал тр*хнуть у нее на глазах. Даже я вижу, что его ореол на мгновение померк в ее глазах. Однако Чарли это, похоже, не беспокоит. Он поворачивается к своим головорезам.
— Уходим. Пора выбираться отсюда.
Он выходит первым, за ним двое мужчин, толкающих Лэйси между своими телами, словно боятся, что она может убежать. Она отклоняется назад, смотрит на меня через плечо, выглядя немного встревоженной.
— Прости, Слоан. Мне очень жаль.
А затем все четверо уходят.
Срань господня.
Двадцать минут спустя у лестничной клетки рядом с квартирой раздаются крики Зета. Дверь все еще свисает с рамы длинными разбитыми щепами, а мы с Пиппой, несмотря на совместные усилия решить проблему, все еще связаны, как полные идиотки.
Зет врывается в квартиру, один, с тяжело вздымающейся грудью, и смотрит на нас.
— Что за?..
Кажется, у него нет слов. Он подбегает ко мне и перерезает стяжку, удерживающую мои запястья, ножом, который я дала Пиппе для защиты. Это не принесло пользы. Она бросила его, как только парни Чарли вломились в дверь. Никогда не ожидала этого от него, но Зет притягивает меня в свои объятия, крепко прижимая к своей груди. Я так потрясена, что едва могу дышать. Страх и тревога за прошедший час ни в коем случае не исчезают, но они определенно немного ослабевают. Вдруг чувствую себя в огромной безопасности. Слышу, как сердце Зета колотится в груди, он сильно волнуется.
