потратить изрядное количество энергии и своих замечательных умственных способностей, чтобы найти этот способ и получить все же то, что хотела.
Честно говоря, он тогда не мог дождаться, чтобы избавиться от нее, но он никогда никому не рассказывал об этом. Дэррин был и остался его другом даже после их разрыва с Дэбби. Майк слишком уважал Холлидеев, чтобы говорить гадости об их дочери. А потом появилась Дасти.
— Хорошо, — ворвалась в его мысли Дасти, — мне нужно пойти снять обувь и приготовиться к обыску с раздеванием, потому что я блондинка, а таможенникам, как всегда, нужен кто-то, чтобы доказать, что они обыскивают не только по расовому признаку, мне просто везет, что всегда на эту роль выбирают именно меня.
Майк ухмыльнулся ей сверху вниз, его объятия стали крепче.
Затем его ухмылка погасла, как только глаза скользнули по ее лицу.
Черт, она была прекрасна.
— Я позвоню, — прошептала она, и он снова посмотрел ей в глаза, чтобы увидеть, она больше не улыбалась. Свет исчез, но теплота, как всегда, осталась.
— Я тоже.
— Я скоро еще раз приеду домой, — пообещала она.
— Хорошо, — пробормотал он.
— Хантер позаботится обо мне, — продолжила она, и его объятия стали крепче.
— Я знаю.
Она замолчала, но не двинулась с места. По-прежнему крепко прижимаясь к нему, обхватив руками его спину.
Затем улыбка изогнула губы, заметила:
— Если честно, я рада, что ты ввалился ко мне в номер, малыш.
Он улыбнулся в ответ и прошептал:
— Я тоже.
Дасти склонила голову набок и спросила:
— Может ты прикажешь мне поцеловать тебя, чтобы я почувствовала покалывание, или ты просто будешь пялиться?
Он знал, что его улыбка коснулась его глаз, когда пробормотал:
— Поцелуй меня, милая.
Ее руки переместились с его спины, обвились вокруг его шеи, она привстала на цыпочки и сделала то, что ей сказали. В поцелуе он взял на себя руководство, они целовались, как подростки.
Он отстранился первым и прошептал:
— Иди.
Она кивнула, ее глаза сияли, и ему чертовски понравилось, что она показывала ему, как не хочет уезжать.
Затем она вырвалась и подошла к таможенному контролю.
Он видел, как она показала билет. Видел, как расстегнула ремень, сняла куртку и туфли. Он видел, как она прошла через металлоискатель. Ухмыльнулся, когда ее вытащили из очереди, и женщина, обхлопывая, прошлась по ее телу. Потом развернула ее спиной, и Дасти поймала его взгляд, закатила глаза, Майк начал хихикать.
Затем он смотрел, как она надела туфли, ремень и куртку и пошла вглубь терминала.
Он наблюдал, когда она остановилась, повернулась и послала ему воздушный поцелуй. Это был грандиозный жест, драматичный, привлекающий внимание, но ей было плевать, что может кто-то увидеть. Для него этот жест говорил о многом.
Затем она широко улыбнулась, подняла руку и помахала.
Он поднял руку и щелкнул пальцами.
Затем видел, как она повернулась и пошла, потом она скрылась из виду.
Затем он повернулся и пошел, думая: «Черт возьми, в сорок три года я наконец-то нашел ту единственную, зная ее два с половиной десятилетия, и когда мы наконец соединились, она оказывается живет в чертовом Техасе».
Он пристегивал ремень безопасности во внедорожнике, когда у него в заднем кармане джинсов зазвонил телефон. Он вытащил его, посмотрел на дисплей, ухмыльнулся, нажал кнопку и приложил к уху.
— Ангел, — пробормотал он.
— Я же говорила тебе, что позвоню, — ответила Дасти.
Майк расхохотался.
* * *
Кларисса вышла из своей комнаты, отправившись на кухню за чипсами.
Босиком она прошла по устланным коврами коридорам, но остановилась как вкопанная, услышав веселый голос отца, разговаривающего по телефону.
— Ты дома в безопасности, Ангел?
Ангел?
Кто такая Ангел?
— Хорошо, — услышала Кларисса, как тихо сказал отец. — Что? — продолжал он. — Да. Они дома. Вернулись минут пятнадцать назад. Ты распаковала вещи? — Пауза, затем еще одно странное, мягкое: — Хорошо. — Некоторое время молчание, затем слегка удивленный вопрос: — Ты сейчас собираешься работать? — Затем пауза: — Сколько у вас времени? — Еще одна пауза, затем: — Ты часто так делаешь? — Пауза, затем тихий смешок и: — Это прочищает тебе голову, дорогая, тогда работай. — Последовало некоторое молчание, затем более мягкие смешки: — Вернешься, сделаешь это, дорогая. Но я буду ждать, что ты захватишь с собой вазу большого размера, и не пытайся мне всучить среднего размера это барахло.
Это был ее отец. Он разозлился, когда она выругалась, но сама слышала, как он часто ругался, думая, что она его не слышит.
Она навострила уши, он продолжал:
— Через некоторое время я должен помочь Ноу с домашним заданием. Если хочешь, я позвоню тебе позже. — Пауза, затем тихо, мягко и очень странно: — Это определенно план, дорогая.
— Господи, Рис, ты подслушиваешь папу?
Кларисса обернулась и увидела брата позади себя, который смотрел на нее так, как он всегда смотрел на нее. Будто ее перенесли сюда с другой планеты.
Она прищурилась, приложила палец к губам, другой рукой уперлась ему в грудь и затолкала его по коридору в его комнату. Как только она завела его внутрь, закрыла за собой дверь.
Затем повернулась к брату и прошипела:
— Мне кажется, папа разговаривает с женщиной.
Брат моргнул.
Затем спросил:
— И что?
— Что значит, и что? — спросила в ответ Кларисса.
— Да. Что? — Повторил Ноу.
— Папа разговаривает с женщиной! — воскликнула она тихо.
— Э-э... он одинокий парень, — сообщил ей Ноу, она и так знала.
— И что? — выпалила она в ответ.
— Итак, Рис. Черт. Ты это серьёзно? Думаешь, ему круто провести остаток своей жизни с тобой и ужастиками по пятницам вечером, пока ты не выйдешь замуж или что-то в этом роде? Я имею в виду, он мужчина. Девчонки в школе говорят, что он красавчик. А красавчики трахают малышек. Так устроен мир.
Туловище Клариссы наклонилось назад, внезапно у нее во рту появился странный и не очень приятный привкус.
Ноу не ухмыльнулся.
— Я надеюсь, он найдет с кем потрахаться.
Кларисса наклонилась к брату и прошипела:
— Не хами.
Ноу скрестил руки на груди, и его ухмылка стала шире.
— Знаешь, папа трахал маму, вот как мы с тобой получились.
— Черт! Перестань!
— Но это правда.
— Знаю, что правда,
