в этом роде…
— Да в пекло твой номер! Просто исчезните из моей жизни, это единственное, что меня волнует! — вспылила я. — Надеюсь, больше никогда тебя не встретить. А нет, постой… Не так. Надеюсь, в следующий, раз, который станет последним, мне просто передадут бумажки о разводе и после этого вы навсегда пропадете из моей жизни, тьфу! — выпалила я и вылетела пулей из такси.
Хорошее время я выбрала для возвращения домой: отчим на работе, брат на занятиях, мамы тоже не было…
Вот я и дома. Все по-прежнему, все хорошо… Я смогу. Все-все смогу!
С этой мыслью рухнула на кровать в новенькой одежде…
Надеялась, что мне дадут хотя бы немного времени побыть наедине со своими мыслями, но не тут-то было…
***
Вечером семья устроила мне допрос.
Неугомонные налетели почти сразу же, стоило мне перешагнуть порог большой столовой. Думала, вечер пройдет в небольшом составе. Хотя бы раз, боженька. Пусть наши дела останутся достоянием только нашей семьи: мама, папа, я и брат, но…
В столовой, кроме нашей семьи, пожаловали тетя с дядей и двоюродная сестра.
Словом, мини-банда, и всем было жутко интересно знать, где я была и почему не ночевала целых два дня дома!
— И когда мы его увидим? — поинтересовался отчим.
— Пора бы и познакомить, — согласно кивнула мама.
Не унимался даже брат:
— О, у сис новый бойфренд?
Во мне медленно, но верно начало закипать раздражение.
— Расскажи, поделись с нами. Кто он такой, чем занимается…
Вопросы посыпались как из рога изобилия. Над всем этим витало настроения общего осуждения: как я посмела утаить что-то в секрете?
— Нет у меня никого, — вяло отмахнулась я.
— Иди ты! — фыркнул дядя. — А разве ты не писала, что с молодым человеком у тебя кое-что намечается…
— Доча, ты же понимаешь. Мы хотим знать, кто он…
— Хороший ли человек. Достойный или… так… Просто смазливый тип, который верностью не может похвастаться, — добавил отчим.
Как они мне… надоели!
Вот честное слово, достали. С ними же никакой личной жизни. Никаких секретов. Сообщение с мого номера отправили маме, а теперь вся родня перемалывает и гадает: кто он, мой новый ухажер!
Поверьте, вам лучше не знать!
— Мама, — сказала я, дрожа от гнева. — Хватит.
— Что такое?
— Да ничего! — психанула я, подскочив. — Вот зачем вам знакомиться, а? Снова о свадьбе разговоры заведете. Когда-когда, когда-когда… Неужели вам вообще плевать, лишь бы меня замуж поскорее отдать и неважно за кого, и ляльку… Тоже… неважно, от кого?!
— Что ты такое говоришь? — ахнула мама. — Мы, напротив, переживаем! Чтобы ты и на этот раз не ошиблась. Не обожглась, доченька!
— И как вы это выясните? Вот как вы выясните, что у человека на уме. Как? Никак! Или сразу окольцевать потребуете, чтобы ни шаг в сторону, иначе расстрел на семейном сборище… А у меня… нет никого. Представляете, да? Я это сообщение специально написала.
— ЧТОООО?! — ахнули почти одновременно.
— Да. Вот так. Проверяла я вас, мои дорогие. Насколько крепко у моих самых близких язык за зубами держится. Но если честно, я чего-то подобного и ждала… Уверена, уже и до Моти дошло, да? Небось, кто-то прогулялся нечаянно до «Бургер Пит» и проболтался, что у Маши новый роман, серьезные отношения, да?
Я посмотрела на брата, он сконфузился и начал ковырять котлеты.
— Агаааа! Вы и ребенка в свои делишки втянули. Хватит… Хватит следить за моей личной жизнью и перемывать мне кости. Я… Я решила жить отдельно!
Есть расхотелось.
Я встала и побежала вверх по лестнице, в свою комнату.
— Маша, вернись! — позвала мама. — Маша, мы же как лучше хотели.
Как лучше.
Да.
В особенности, когда праздновали «мою беременность» или когда обсуждали всем табором, как лучше намекнуть Матвею, что пора бы сделать предложение.
Или…
Да просто целая тысяча случаев!
И в каждом из них они намеренно лезут, в самую душу…
Сейчас мне тем более хотелось, чтобы меня в покое оставили.
Просто. Оставили. В покое…
Съеду.
Да, съеду.
Квартиру сниму…
С деньжищами Тиграна даже купить квартиру могу. Но лучше просто сниму квартиру и поживу отдельно.
Как было, уже никогда не станет…
Родня пыталась уговорить меня вернуться к ужину, но я закрылась в комнате и начала слушать музыку в наушниках…
Начала искать квартиру по объявлениям.
Внезапно пришло сообщение
«Как дела, Мария? Извини, что пишу так поздно. С делами совсем замоталась. У меня есть предложение о работе по твоей специальности. Если еще актуально, сообщи. Венера»
Что ждем от Венеры, мои хорошие?
Маша
— Машенька, мы же ничего плохого не хотели. Мы хотели только хорошее, — пыталась завести со мной разговор мама. — Ни у кого не было в планах обидеть тебя.
— Я знаю, ма. Верю в это.
— Тогда зачем тебе переезжать? — спросила осторожно за завтраком.
Снова один и тот же разговор начинался, вот уже который день подряд. Я уже и квартиру нашла, и веши упаковала в коробки. Те, что планировала с собой перевезти.
— Одни и те же разговоры заводите. Не только ты, мама. Но и остальные, понимаешь?
— Не очень.
— В том и дело, мама. Вас… много. Слишком много для меня на этом этапе, только и всего.
— А раньше? Это никак не мешало! — немного возмутилась мама.
— Как сказать, ма… Я не знаю, иногда мне кажется, будто вы коллективно за меня пытаетесь прожить жизнь, а это не должно так быть.
— Вот спасибо, доченька. Еще ни разу я не слышала, что сую нос не в свое дело. Вот и услышала!
Обиделась.
Она все-таки обиделась…
Но и я так больше жить просто не могла, когда каждое движение находилось под пристальным вниманием всей многочисленной родни и каждый не преминул сообщить, что думает на этот счет.
Может быть, хватит? Хватит решать за меня, подталкивать…
Я понимала, что была больше зла на Тиграна, который распорядился мной без моего согласия. По большей части я была зла на него, но досталось моим родным. Понимала это, честно, понимала! Однако сейчас, когда я просила их просто… божечки, немного умерить свой пыл — только и всего, они действовали с точностью до наоборот, придавая моему нежеланию делиться сокровенным новые масштабы.
Так и съехала от родственников, под перекрестным огнем осуждающих взглядов и множества телефонных звонков, где между строк читалось «Что же ты наделала, Маша? Бессовестная!»
Радовало только одно — братишка вызвался помочь мне с переездом, активно таскал коробки, потом расставлял мелочи.
— Что, не торопишься домой, да?
