скажешь, — легко согласилась я.
Так и разрешилась моя дилемма со свиданием. Я привела на него сестру. Точнее у нас получилось что-то вроде двойного свидания. Андрей пришел с другом Сережей, а я с Дианой. Мы много смеялись, катались на коньках, а потом посидели в кафе. Сейчас мне казалось, что жизнь налаживается. Спешить я не собиралась, но Андрей понравился и Диане, а ее мнению я привыкла доверять.
Новогодние праздники завершились, и я возобновила занятия у репетиторов. Урок математики вымотал меня, в очередной раз доказав мне, что я не создана для точных наук. Домой я возвращалась уже вечером. С неба сыпал снежок, дул легкий ветерок. Когда же уже весна? Я медленно брела по тротуару, свернула в проулок, ведущий к моему дому. По пути мучительно размышляла о необходимости поиска работы. Только в январе не особо с вакансиями. Но пока и проблем с деньгами нет, так что задержка с поиском работы не так страшна. Валентин Владимирович вернул Диане те триста тысяч, которые она отдала Максиму, да еще и «компенсировал неудобства», как он выразился, хорошей суммой. Мы с Дианой решили отложить эти деньги на оплату обучения, если я не смогу поступить на бюджет.
Взгляд выхватил знакомую машину, припаркованную у въезда в парковочную зону, организованную соседями. Я резко остановилась. Эту машину сложно не узнать, в городе мало таких вот спортивных, ярко-синих. Но я все же надеялась, что припаркована именно вторая такая. Но прогадала.
Глава 17
Артемида
Водительская дверь открылась и из машины вышел Максим. В красно-синем пуховике, без шапки. На растрепанные волосы опускались снежинки. Видеть его вновь, даже находится рядом с ним было неприятно. Возвращалось забытое чувство беспомощности, которое я испытывала при нем. Взглянула на вход в подъезд, потом обернулась назад, прикидывая расстояние. Только перед подъездом он меня перехватит, бежать обратно далеко, но можно обогнуть дом по другой тропинке. Мои пальцы крепко сжали ручку сумки. Мне было страшно, но я оставалась на месте, пока Максим приближался. Сегодня он не улыбался, скорее на его лице застыла задумчивость.
— Привет, — он наморщил лоб. Кажется, и сам не знал, с чего начать разговор.
— Что тебе нужно? — старалась говорить твердо, но голос все же дрогнул в конце фразы, выдавая мое состояние.
— А ты как думаешь? Я хотел поговорить, — он отвечал немного раздраженно, и все не сводил с меня напряженного взгляда.
— Не о чем нам разговаривать, — отрезала я. — Или извиниться решил?
— А если решил?
Горько рассмеялась силой воли заставляя смотреть четко в его глаза, не отводить взгляда, не показывать своих чувств, своей растерянности.
— Как ты себе это представляешь? Прости что изнасиловал? — иронично приподняла брови, растянув губы в кривой улыбке. Он дернул головой, нервно заходил кадык на его горле. — Максим, просто оставь меня в покое. Это ты можешь сделать?
Я попыталась обойти его, чтобы скорее дойти уже до подъезда, а потом и до квартиры. Чтобы скорее закрыть за спиной двери своего дома, спрятаться от Максима.
— Артемида, мне правда жаль, — он попытался перехватить меня за локоть, чтобы я остановилась. Как ошпаренная, я отпрянула от него.
— Не прикасайся ко мне!
— Артемида, я просто выпил, я не хотел…
— Все ты хотел, — ожесточенно возразила я.
Резко развернувшись, я чуть ли не бегом устремилась прочь от Максима по другой дорожке. Сделаю крюк и пройду к подъезду через арку.
— Просто уезжай. Оставь меня в покое, — бросила я, не оборачиваясь.
Я шла так быстро, что поскальзывалась на только выпавшем снегу. Глаза щипало от слез. Стоило только начать забывать о нем, о произошедшем между нами, как он снова появился. Ненавижу, как же я его ненавижу.
— Артемида, сзади! — догнал меня крик Максима. Я обернулась через плечо и тогда поняла, о чем кричал Максим.
Незнакомый мужчина подбирался ко мне со спины, выступив из-за деревьев. Он схватил меня за плечо, второй рукой пытаясь ткнуть мне в лицо тряпку. Я отпрянула от него, он не удержал меня за скользкую ткань пуховика. Я не понимала, что ему нужно, даже до конца не осознавала своих действий. Просто пыталась отбиться. Собираясь бежать, я развернулась, но мужчина все же схватил меня за запястье, дернул к себе. На краткий миг пахучая тряпка накрыло мои рот и нос. Но тут между нами на бегу вклинился Максим.
Я упала вперед в сугроб, громко вдыхая свежий воздух, обернулась, забарахтавшись в снегу. Мужчина в отличии от меня не упал. Мое сердце громко стучало, кровь носилась по венам с бешенной скоростью. Наверное, поэтому события воспринимались так четко. В руках нападавшего появился нож. Мужчина ринулся на Максима под мой громкий вскрик. Максим попытался отклониться, даже перехватил руку с ножом мужчины. Но инерция движения мужчины оказалась сильнее. Максим с громим вздохом подался вперед, я вновь закричала, понимая, что это нож достиг своей цели. Максим с силой оттолкнул мужчину от себя и сразу же рванул на своего оппонента, занося кулак для удара. Мужчина поскользнулся, и не смог защититься. Кулак Максима ударил точно в скулу незнакомца. И похоже достаточно сильно, потому что мужчина повалился в снег и больше не шевелился. Максим прижал руку к боку и припал на колено, морщась от боли. Сквозь его пальцы проступала кровь.
— Максим! — я подскочила на ноги, но чуть тут же не растянулась вновь. Настолько дрожали ноги после пережитого. Из проулка в этот момент выехала машина и с пробуксовкой тронулась к основной дороге. К нам спешили прохожие, что заметили драку.
Я подбежала к Максиму и буквально упала перед ним на колени. Он тяжело дышал, кожа побледнела, он прижимал ладонь к кровоточащей ране на боку. Что делать?! Вроде в фильмах рану зажимают. Я стащила с головы шапку, спешно расстегнула куртку Максима, приподняла свитер. Рана находилась ближе к боку, чуть выше бедренной кости. Из нее сочилась кровь, и мне почти моментально стало плохо. Я зажала рану своей шапкой, одновременно пытаясь найти в кармане телефон. Вот тогда я и поняла, что не помню измененных номеров экстренных служб, потому что никогда не пользовалась ими. Благо 112 набиралось даже с заблокированного телефона. Запинаясь и путаясь в словах, я объяснила, что произошло и назвала адрес.
— Не волнуйся ты так, Артемида, — Максим улыбнулся, сквозь гримасу боли. — Царапина же только.
— Тебя пырнули ножом! — возразила я, даже не знаю зачем. Видимо из чувства противоречия.
Неужели он не понимает, насколько все плохо? Может, это шок? Или шок другой бывает? Или это у меня шок? Почему
