любовницу мужа.
— Лиль, есть кое-что, — сказал на том конце Макс. — Могу скинуть тебе. Но читать не советую.
— Почему? — подула на чашку с кофе. — Я ко всему готова.
— Там переписки с Настей.
— То, что она всё Давиду рассказывала? — хмыкнула. — Так я знаю. Что там, они меня обсуждали? Или Настя говорила ему, что…
Осеклась, вспомнив тот вечер, когда я приехала к подруге за поддержкой. В спальне к кровати был шарф привязан. А Настя хвалилась, что у нее появился мужчина.
И между ними такая африканская страсть, что мне и не снилось.
Неужели…
— Настя тоже его любовница? — выдохнула и закусила губу.
По молчанию Макса поняла, что права.
Хотела кофе отпить, но не удержала чашку дрожащими пальцами, она рухнула на пол и покатилась, оставляя за собой лужу капучино.
Рассеянно глянула на официанта, что побежал исправлять беспорядок и прикрыла ладонью глаза.
Боже, Давид, что же ты творишь.
— Твой муж — непроходимый кобель, — сказал в трубку Макс.
— И сволочь, — шепнула.
— И это тоже.
— Мерзавец…
— Лиль, мне приехать?
— Нет, я сейчас, — встрепенулась, когда рядом с моим столиком простучали каблуки. Подняла голову. И наткнулась на знакомое лицо.
Да, это самая женщина, что тогда спрашивала у Давида, как здоровье его мамы.
Вероника.
— Я перезвоню, — пообещала и сбросила вызов. Показала на стул напротив. — Привет. Вероника? Присаживайся. Можно на «ты»? Все-таки, не чужие люди, — усмехнулась. — Ты же знаешь, кто я? — дождалась ее настороженного кивка. И продолжила. — В общем, есть к тебе дело.
Глава 29
ЛИЛЯ
— Классно ты спела! — похвалила меня Ника, когда я отложила микрофон.
Рассмеялась на её комплимент и махнула рукой.
— Я пою неплохо, а вот скрипачка я отличная. Жаль, карьеру не стала строить, дом выбрала. А вот ты, кстати, поёшь действительно восхитительно.
Вероника смутилась, но Элина меня поддержала.
— Согласна! Ника, тебе бы на сцене выступать. Зато мне, девчонки, медведь на ухо наступил и как следует оттоптался на нём. Но, — девушка залпом выпила шот, — меня это не останавливает, и я всё равно спою еще одну песню. А может и не одну.
Элина дождалась, пока другая женщина закончила петь про шальную императрицу, и взяла микрофон. Поёт она и правда так себе, зато драйва эта девушка выдаёт так много, что всем в караоке плевать на исполнение.
Мы с Никой подпевали, поддерживая боевую подругу, и снова наполнили бокалы.
Если бы мне кто-то сказал месяц назад что я буду отрываться с любовницами моего мужа, я бы рассмеялась этому человеку в лицо и пальцем у виска покрутила. Это же невозможно, противоестественно. Да я и не собиралась, просто хотела с помощью Ники и Элины наказать Даву.
Но предательство Насти меня добило. И странным образом оказалось что ближе Элины и Ники сейчас для меня людей нет.
«Родная, ответь на звонок. Или напиши что с тобой всё в порядке. Я переживаю. Люблю тебя»— пришло очередное сообщение от мужа с нового номера.
— Ну вот, опять нос повесила. А что это значит? А это значит что нужно выпить, — задорно воскликнула Элина, и мы подняли бокалы. — За сильных женщин! До дна.
Выпили, похлопали очередной исполнительнице, телефон опять вибрирует.
А мне вдруг кажется что у меня совести нет.
— Девочки, я помню что просила вас помочь мне наказать Давида. Но… вы из-за чувства вины согласились мне помочь? Если да, то не нужно. Забудьте его как страшный сон, а я сама справлюсь.
— Ну уж нет, — процедила Вероника. — Пусть Дава тоже хлебнёт, ему на пользу пойдёт. Нельзя так с людьми поступать. Он же знал как я к изменам отношусь, — с лица Ники сползло всё веселье, — Жених у меня был, с детства знакомы. Думала, мы друг у друга первые и единственные, а за три дня до свадьбы выяснилось что гулял мой Женечка от меня лет с шестнадцати со всем что движется. И свадьба, оказывается, это одолжение мне, не знал он как от меня отвязаться. И вообще пошла бы я со своими претензиями… Давиду я рассказывала о своем прошлом, он жалел меня, Женьку ругал. А сам-то!
— А он умеет красиво говорить, — поддакнула Элина. — Этого не отнять. И я тоже за месть. Он всех нас за нос водил, врал, предавал. Пусть тоже получит! Может, благодаря этому он меняться начнет, и хоть что-то осознает. А подружка твоя — гадина, кстати! Выпьем?
Выпили, и пошли танцевать.
Хорошо-то как! Я в дичайшем напряжении жила. И не только последние дни. Годы! Верила не тем людям, подстраивалась, пыталась стать всем удобной — маме, свекрови, мужу. Моя вина в этом есть и немалая, я сама позволила из себя домашнюю мебель сделать. Но Давид виновен больше! Обещал мне верность, защиту, любовь. И вот он — итог его обещаний.
— И всё же я не понимаю. Зачем ты 5 лет назад его простила? Всё же понятно было, — Элина плюхнулась на стул, когда мы все вернулись с танцпола.
— Эль, не начинай, — нахмурилась Вероника.
— Да ладно, я расскажу. Простила потому что дурочкой была, а Давид умело сыграл на моих чувствах, — я сделала глоток холодного сока, и принялась рассказывать: — Я твердо намерена была развод получить, а предателя не прощать. Дава приходил сначала к моим родителям, затем на квартиру, которую я сняла. На лестничной клетке ночевал, хвостом за мной ходил.
— И ты сломалась?
— Нет, — хмыкнула. — Он всё твердил мне что не изменял с теми проститутками. Вроде как это его друзья их позвали для себя, а он и не собирался, и телом и мыслями был мне верен. В это я не верила. На развод в итоге подала, и Давид изменил показания. Попросил о встрече в кафе, и начал «признаваться». Говорил, что измены не было, но он был на пути к ней. И если бы я не пришла в тот день, вероятно Дава бы не сдержался. От неверного шага его спасло моё появление. Каялся, благодарил что я пришла в тот день и уберегла его от измены, молил о шансе. Меня его честность подкупила, девочки. Я легко посылала мужа к черту, когда он кричал что чист передо мной, но когда он показал что был в шаге от предательства — я в итоге решила поверить ему. Самого страшного же не случилось, мы поговорили, он признался.
Вероника покачала головой, лицо её стало мрачным. Влюблена она, и ей больно почти также сильно как и мне.
Вспоминаю своё возвращение к мужу. Он красиво меня добивался,
