А можно сделать и черно-белые, да еще пришить для интереса кисточки на уголки, допустим, на черное белые кисточки, а на белое – черные. А еще можно попробовать делать аппликации из старых лоскутков… Я полезла на антресоль, выволокла еще материн старый фибровый чемодан и нашла кучу подходящего тряпья. Хорошо, что руки не дошли выбросить его при переезде, теперь все в дело можно пустить. У меня уже заработала фантазия.
Кроме пончо можно наделать еще красивых фартуков с аппликациями, кухонных прихваток. А еще я вспомнила сумку, которую видела когда-то. Одной девчонке из нашего класса мать из ФРГ привезла – на простой холстинке аппликация из яркого ситца. Что ж, я сама такую не сошью? У нас народ кинется, неизбалованный…
Вопрос только, где взять на все это время, ведь надо еще и заниматься… Ничего, управлюсь, главное – позвонить завтра Надьке, чтобы натаскала тряпочек со своей фабрики. Права Райка, некогда мне будет думать о Никите.
Неужели трудно позвонить, хоть два слова сказать? Ой, а вдруг он заболел? А я тут его ругаю. Нет, не буду ругать…
Подожду. Завтра никуда не пойду, буду заниматься, а вечером Райка придет…
Утром я встала в жутком настроении. Первым делом проверила, работает ли телефон. Конечно, он работал. Просто Никита решил, что в Москве ему со мной неинтересно. Там можно было всем показать: вон я какой лихой, выписал себе из Москвы влюбленную дурочку, которой еще и двадцати нет, а в Москве… Мало ли где можно столкнуться с дочкой или с женой… Вон мы один раз в ресторан пошли и сразу же на жену напоролись.
Зачем ему эта головная боль? Побаловались и хватит.
Он небось думает, я вон ей платье подарил, свитер дорогущий, серебряный браслет, вроде как расплатился.
От обиды я разревелась. Но потом взяла себя в руки. Ну и ладно! И черт с ним! Зачем мне такой старик? Я лучше начну деньги зарабатывать, может, еще кооператив какой-нибудь с Райкой откроем, разбогатеем, я куплю себе все самое-самое шикарное, шубу какую-нибудь отпадную, найду кавалера покрасивее, можно, например, Витьку Круглова, и пойду с ним в Дом кино… Пусть тогда локти себе кусает, а я на него только гляну и пройду мимо… Как королева.
Когда под вечер явилась Райка, у меня внутри уже все дрожало от отчаяния, я еле сдерживалась.
– Ну ты чего, Татьянка? Не звонил?
В ответ я только всхлипнула.
– Все они такие… Дерьмо свинячье… Да не расстраивайся. Главное, не залететь, а с остальным как-нибудь разберемся. Я же вот держусь, ничего… Хотя и обидно, если не придуриваться. Еще как обидно. Ничего, он еще пожалеет, как увидит меня по телевизору, всю в блестках, а потом посмотрит на свою жирную врачиху с маринадами… Танька, ты ржешь?
– Ага! Я тут перед твоим приходом тоже размечталась, как пойду в шикарной шубе в Дом кино…
– Наверное, все бабы об этом мечтают. Танька, мы с тобой теперь кто? Бабы. А задача наша в чем?
– В чем?
– В том, чтобы стать не бабами, а женщинами. Экстра-класса! А что для этого надо? Начальный капитал.
Вот мы и будем его добывать! За дело, подруга, вперед и с песней! Я тут еще кое-что надумала… Можно шить юбки, на резиночке…
Я рассказала ей о своих идеях. Она расхохоталась.
– Танька, нам, похоже, надо бригаду целую сколотить, но тогда будет мало денег. Нет, давай пока попробуем с пончо начать. Если получится, тогда и будем думать.
Никита так и не позвонил. При виде Сашки я всматривалась в ее лицо, нет ли на нем следов грусти по поводу болезни любимого папы. Но ничего не замечала.
Один раз в отчаянии все-таки набрала его номер. Ответила домработница. И я, замирая от страха, попросила позвать Никиту Алексеевича.
– Так нету его, в Болшеве он.
И она повесила трубку.
В Болшеве… Что это такое? Дача у него там, что ли?
Когда вечером пришла Райка, я спросила, знает ли она что-нибудь про Болшево.
– Естественно, знаю. Там Дом творчества киношников. А что?
Пришлось признаться.
– Вот гусь! Не мог, что ли, позвонить? Плюнь, Танька, и разотри. Да, между прочим, ты в порядке, не залетела?
– Нет.
– Уверена?
– На все сто!
– И то хлеб. Ну все, к черту всех киношников и летчиков! Первым делом, первым делом наши пончо, ну а е…. а е… потом! – пропела она и вправду дивным голосом.
Глава 6
РАДОСТИ ТОРГОВЛИ НА СВЕЖЕМ ВОЗДУХЕ
Мы впряглись в работу и, надо сказать, дело у нас пошло. Райка очень неплохо вышивала, я делала аппликации и строчила на машинке. Когда через неделю, как раз к началу каникул, мы взглянули на результат, Райка заметила:
– Во, Танька, что значит быть заодно! Мы с тобой две брошенки, нам позарез нужны башли, и мы кое-чего добились! Но главное, что мы обе брошенки…
– Почему это главное? – удивилась я.
– Сама, что ли, не понимаешь? Если бы я, к примеру, сейчас горевала, а ты бы сияла от счастья, что бы у нас получилось? Ни хрена! Ты бы бегала со своим Никитосом, а я бы завидовала и от зависти все бы испортила…
А так – самое оно!
– Ну ты и дура! – засмеялась я, хотя вообще в последние дни почти разучилась смеяться. Одна радость – хорошо сдала сессию. – Ну что, Рай, когда в Измайлово двинем?
– На выходные, когда же еще! Там в будни торговли почти нет.
– И ты думаешь, мы за выходные это все распродадим?
– Не сомневайся! Тань, только я сегодня до вечера не останусь, у нас тусовка намечается на курсе, по случаю каникул. Хочешь со мной? Пошли, чего сидеть тут и кукситься?
– Нет, не пойду. Меня тоже наши звали в общежитие, но я не хочу. Лучше еще что-нибудь сошью.
– Ладно, тогда до завтра. Слушай, а ты мне свитерок новый не дашь надеть?
– Не дам!
– Ну почему?
– Не дам, и все!
– Жадоба!
– Какая есть!
– Ну точно, кулацкое отродье, – беззлобно сказала Райка и с этим удалилась.
А я остервенело принялась строчить новые пончо.
У меня уже в глазах рябило, в висках стучало, а я как ненормальная все строчила…
Утром я проснулась от того, что в дверь отчаянно звонили. Я испугалась.
– Кто?
– Открывай, свои!
– Райка, ты что, офонарела? Звонишь как на пожар…
– Ой, Танька…
Она плюхнулась в дубленке на диван. Вид у нее был крайне взволнованный. Я подумала, что, наверное, прикрыли торговлю в Измайлове, об этом все время говорили.
– Танька, его фамилия Вдовин, да?
У меня оборвалось сердце.
– Ага, побледнела, значит, в точку. Танька, я вчера его видела! Охренительный мужик, это правда, хоть и старый…
– Где ты его видела?
– В Доме кино!
– Как ты туда попала? – помертвевшим голосом спросила я, чувствуя, что ничего хорошего Райка мне не скажет.
– Случайно. Меня Игорь Глотов пригласил, он на театроведческом учится, заглянул к нам на огонек и с первого взгляда втюрился. А у него родители критики, отец киношный, а мать театральный, мне Игорь сам сказал, что их семью называют «союз аспида с коброй»!
