- В августе? Когда у нас свадьба?
Светлана растерялась. Она всегда считала, что мужчина, предавший одну женщину, способен предать и другую. Был бы повод. Каждое новое предательство даётся всё легче. И для него уже не ищутся серьёзные оправдания, не подводится солидная теоретическая база. Нужен ли ей муж, который бросил жену с грудным младенцем? И ради кого? Ради неумной, несуразной, неуклюжей фитюльки. Уходить немедленно. Вот сейчас повернуться и уйти навсегда. От него уйти? От того, под чьим взглядом, неважно, весёлым, лёгким или хмурым, ноги подкашиваются, дыхание перехватывает? От того, чьи поцелуи в невменяемое состояние приводят? Посоветоваться бы. Только с кем? Родители обрадуются. Это ясно. Алексей им с самого начала не нравился. Натальи нет. Уехала. С Дроном? Распалась их дружба. Светлана сама виновата. При последней встрече сказала, чувствуя себя предательницей, смотря куда угодно, только не в глаза Дрону:
- Юр, ты извини, я на свадьбу вас с Лёшей позвать не могу. Очень бы хотела, но…
- Овсянников твой против? - зло усмехаясь, перебил Дрон.
- Ага, - отчаянно покраснев, прошептала Светлана.
- Да я бы и не пошёл. Даже, если бы ты меня год уговаривала, - сплюнул Юрка. - И тебе не советую на эту свадьбу идти.
Помолчал. Смягчился.
- Приспичит если чего - звони.
- А ты? Ты тоже звони, - попросила она тогда.
- Не-е… Я - пас. Без меня как-нибудь…
Да, распалась дружба. И дружба ли то была? Они тянулись друг к другу по одной архиважной причине. Дрон для Светланы, Светлана для него были единственным звеном, связующим с Натальей. Прощальный и невольный подарок Мальковой близким ей людям. Подобно терпящим кораблекрушение, они схватились за один плотик. Жаль, плотик не выдержал тяжести третьего лица. Так что с Дроном теперь не посоветуешься. Он же ещё и позлорадствует, скажет: “Я тебя предупреждал”.
Надо было Светлане всё-таки уйти. Подчиниться первому интуитивному порыву. Но пока у неё в голове мелькали разные соображения, Алексей многое понял по её лицу. Сделал невозможным отступление. Шагнул к ней. Процедил сердито:
- Она сама от меня ушла. Понятно? Сама. Я её не бросал.
И так же сердито, властно и жёстко притянул к себе. Крепко обхватил, не давая вырваться. Залепил ей рот своими губами, не давая слова сказать. Целовал долго, с ожесточением. Никогда раньше так не целовал. Наверное, раньше испугать боялся. А теперь - нет! Светлане нечем было дышать. День померк. Померкло сознание.
СТУПЕНЬ 2. ПЕРВЫЕ ШАГИ.
Жизнь не удалась. Это же надо? Просуществовать почти до двадцати четырёх лет и ничего не сделать, ничего не добиться! Ещё никем не стать, ничего не представлять из себя. До двадцати пяти лет осталось так немного. А дальше семимильными шагами начнёт приближаться старость. Светлана сидела на скамеечке детской площадки в одном из дворов неподалёку от дома. Рядом со скамейкой вылизывала лапу кошка. Не бездомная. В отличие от Светланы. Сквозь длинную шёрстку проглядывал ошейник. Наверняка, антиблошиный. Кошка вышла погулять, погреться на неярком осеннем солнышке, сделать вид, что охотится на голубей и воробьёв, пококетничать с окрестными котами. Потом она вернётся домой, вернётся к хорошенькому матрасику и блюдцу с молоком, нет, с вискасом, к любимому месту на подоконнике среди горшков с комнатными цветами. У Светланы по неизвестной причине сложилось твёрдое представление, что кошек кормят молоком, и они непременно подолгу сидят на подоконниках, глядя в окно. Она где-то слышала утверждение, будто кошки привязываются не к людям, а к месту. Наверное, это лучше и безопасней. Привязываться к людям чревато самыми разными неприятностями. В любой момент тебя подстерегают предательство и боль. Люди не любят себе подобных. Зато очень любят домашних животных. Хотя, бывает, и домашних любимцев предают. Например, отдают в хорошие руки, выкидывают на улицу или, упаси боже, отвозят в ветеринарку на усыпление. Вот в их подъезде одна жиличка, вдова малоизвестного художника, дама, так сказать, с претензиями, вдруг завела себе кошку какой-то модной египетской породы. Имя выбрала в соответствии с другой модой - Лукерья. И носилась со своей египтянкой, точно с писаной торбой. Но мода на экзотических кошек прошла. Лукерья превратилась в Лушку, была безжалостно выставлена за дверь и осталась, холёная и балованная, одни на один с суровой действительностью жизни. Светлана сама два месяца каждый вечер выносила в подъезд мелко нарезанные кусочки мяса, рыбы, курицы, колбасы на газетке, консервную банку с водой. Никакие призывы к совести, никакие упрёки на вдову не действовали. Так бы и сгинула Лушка. Да, к счастью, одна старушка из соседнего дома взяла её к себе, приговаривая: “Где двум кошкам место есть, и третьей уголок найдётся”. Могла бы и Светлана взять кошку к себе. Вот именно, что к себе, не к родителям. И всё же с животными поступают плохо много реже, чем предают ближнего своего. Отчего так?
Несмотря на то, что светило солнце и день был не по-осеннему тёплым, Светлана подмёрзла. Надо не сидеть на лавочке в плохо знакомом дворе, а идти домой, к родителям, с нетерпением ожидавшим её. Домой. Нет, это не её дом. Это дом родителей. А где её? Её собственный? Нигде, получается. Странно. Потерять одно и не найти другого. Когда она вышла замуж и переехала к мужу, то в считанные недели перестала ощущать родительский дом своим. Но и мужнин своим не воспринимала. Вот так. Иметь крышу над головой и чувствовать себя бомжем. Невольно вспоминалась давняя встреча с двумя бомжами на железнодорожной станции. Как звали того дядьку? Профессор, кажется. Профессору повезло, его подобрали. Он оказался кому-то нужен. Подобрать Светлану никому и в голову не придёт. Не кошка Лукерья. Да и оскорбительно такое в её положении. Молодая, здоровая, крыша над головой есть, любящие родители. Только настроения совершенно упаднические. До чего всё неправильно устроено в подлунном мире. Может, просто Светлана неправильно устроена? Около месяца прошло, как она вернулась к родителям. И они были рады. Даже счастливы, если честно. Но у Светланы не получалось вновь прижиться на родной почве. Будто, переехав после свадьбы к Алексею, она сама себя вырвала от родителей с корнем. А надо было приживаться. Надо было. Требовалось начинать с чистого листа. Зачеркнуть прошлое. Забыть его, как плохой, тяжёлый сон.
Светлана поёжилась, заёрзала на скамейке и спугнула кошку. Та выгнула спинку, встряхнулась, пошла к ближайшему подъезду. Неторопливо пошла, всем видом излучая спокойную уверенность. Вот бы Светлане так. Ведь именно уверенности ей катастрофически не хватало - ни в себе, ни в людях, ни в завтрашнем дне. Интересно, все остальные в себе абсолютно уверены? Или притворяются? Светлане тоже тогда надо притвориться. Чтоб никто ничего не понял, не смог догадаться. Ой, сколько всего теперь надо! Развестись до конца. Работу найти. Устраиваться поудобней в новых обстоятельствах. Самое сложное - это, конечно, найти работу. Надо бы побыстрей. Не век же сидеть у родителей на шее.
