– Наташа, позвоните в дизайнерский отдел и попросите их распечатать мне еще один экземпляр проекта жилого комплекса, – сурово сказал он и добавил с легкой запинкой:
– Этот… того… испортился.
Инна смотрела на Димку с легкой насмешкой.
Ее забавляла нервозность ее потенциального подопечного. Егора все не было, и это тревожило, потому что от переговоров с Боталовым можно было ждать чего угодно. В том, что бывший муж откажет даже родному сыну, она почти не сомневалась, и длительное ожидание только подтверждало это.
Как же ей надоела такая жизнь!
Светские рауты рублевских богатеев – тоска. Показы и дефиле – тоска. Выходы в свет – тоска. Если только ты сама не представляешь собой ничего интересного, в рубрике светской хроники тебя упомянут мельком: «спутница великого и ужасного» или «жена такого-то», что, в принципе, одно и то же. Иногда Инна, сопровождая Боталова, с завистью смотрела на юных звездочек, с жадностью приглядывающихся к олигархам. Даже их жизнь, не украшенная особыми перспективами, казалась куда интереснее. Что уж говорить о признанных и маститых дамах!
Эпатажная Лилит вновь вышла на сцену в идиотском наряде – балетной пачке и свитерке с глухим воротом, но стилист Вася Крайний сказал: это шик! А спорить с Васей никто не отважился, да и к чему?! Шик так шик.
Гламурная Гайчук вновь разругалась с балериной Анжеликой Клочковой, расколов отечественную тусовку на тех, кто «за», и тех, кто «против». Тусовке было все равно, кого поддерживать, лишь бы назойливые репортеры мельтешили перед глазами и снимали их при свете софитов.
Инне не доставалось ничего: ни света софитов, ни славы, ни скандалов. И больше с этим мириться она была не намерена.
Разведка Боталова донесла ему лишь часть информации. Инна действительно пробовала петь, но быстро поняла, что стать великой певицей не сможет. Та же самая ситуация повторилась и с кино. Провалилась и попытка стать телеведущей, даже для прогноза погоды она оказалась старовата. И если супругу олигарха Боталова на тусовках всегда ждали с удовольствием, то жену с приставкой «экс» видеть жаждали куда меньше. А переходить в категорию вечных тусовщиц, не имеющих официального статуса, Инна не желала.
Оптимальным вариантом стало продюсирование. Начинать новый проект было слишком хлопотным делом. Инна сознавала, что не обладает чутьем, и любой ловкий проходимец выдоит ее, как денежную корову. В идеале – хорошо было бы подхватить какой-то яркий проект, не дав ему скатиться вниз, и самой вознестись на славе своего подопечного. Таким вариантом стал Димка, уже известный и любимый, коего светское общество безжалостно перевело в категорию «сбитых летчиков».
Операцию Инна провела без шума и пыли.
Она так долго надоедала Егору с просьбой уступить ей долю в «Индиго», что тот наконец-то начал шевелиться и вдруг сам предложил ей заняться Димкой.
Офиса у нее пока не было, потому она притащилась в Димкину квартиру, в которой пахло чем-то кислым. Похоже, тот несколько дней не выбрасывал мусор. Первым делом она обратила внимание на книжный шкаф, поразившись подбору литературы. Среди пухлых томов нашлись даже Кант и Ницше, но, судя по девственному состоянию переплетов, эти книги никто никогда даже не открывал. На журнальном столике валялся глянцевый журнал, раскрытый на изображении голой красотки. Инна глянула и отвела взгляд.
В некогда шикарных апартаментах наспех сделали уборку, рассовав барахло по углам. Из-под дивана, на краешек которого Инна уселась, торчали носки: белый и черный, весьма сомнительной свежести. Она даже посмотрела на Димку, носившегося туда-сюда: не надеты ли на нем разные носки.
Носки были одинаковыми: белого цвета с грязными пятками.
– Дим, ты бы присел, а то у меня от тебя уже голова кружится, – пожаловалась она.
– А? – вскинулся Димка.
– Сядь, говорю. Давай обсудим наши планы.
– Давай…те, – робко сказал Димка и уселся в кресло.
На Инну он смотрел набычившись, словно подозревая, что она стащит фамильное серебро, стоит ему отвернуться.
– Ну… Я думаю, начать нужно с убойного хита и съемок клипа, – важно сказала Инна.
– Наверное, – осторожно сказал Димка, которого вдруг осенило, что его потенциальный продюсер ничего не понимает в этих делах. – А у кого мы будем покупать песни? Хотелось бы каких-то незаезженных авторов… Но и не старперов. Вон Крутин и Миколайченко пишут – так у них такая муть в последнее время. Исписались! Да и возраст не тот. Нужно что-то такое, чтобы молодежь вовсю колбасилась…
– Колбасилась? – переспросила Инна.
– Ну да! Чтобы с первого аккорда врубались!
– Понятно…
Инна, для которой Игорь Крутин и Игорь Миколайченко, уже лет двадцать работавшие в тандеме, были эталоном вкуса и успешности любых начинаний, вдруг почувствовала, что рухнула с небес на землю. Заявление Димки показалось ей святотатством, но потом она припомнила: в последнее время она действительно не слышала от дуэта двух Игорей настоящих хитов. Может, в словах Димки и есть зерно истины?..
Она вдруг почувствовала себя невероятно глупой. Может, не стоит затевать все это?
Помолчав, Инна скосила глаза вбок и встретилась взглядом с глянцевой журнальной красоткой, которая усмехалась с просторов журнального столика неправдоподобной голливудской улыбкой.
Димка опять сорвался с места и начал метаться от окна к дверям, поглядывая на мобильный. Егор строго-настрого запретил звонить и отвлекать от процесса.
Зараженная Димкиным беспокойством, Инна сама то и дело прикасалась к лежавшему на диване сотовому и тут же испуганно отдергивала руку. Она постаралась придать своей позе как можно больше изящества и даже ноги поставила не прямо, а слегка наискось, словно на великосветском приеме у президента. Посмотрев на себя в отражение зеркального шкафчика, Инна осталась довольна.
– Может, чаю? – нервно спросил Димка.
– Можно, – кивнула Инна.
Получив из его рук чашку, Инна подула и осторожно отпила.
Чай пахнул веником и был слишком слабым, чтобы она почувствовала вкус.
Димка курил одну сигарету за другой.
Инна снова отхлебнула, поймав себя на мысли, что не имеет представления, сколько времени она сидит вот так, строит планы, в то время как вполне вероятно, что Егору отказали. Часы в квартире были, но все показывали разное время, а трогать телефон она не хотела, чтобы не подвергать себя соблазну позвонить пасынку.
Звонок домофона заставил обоих подпрыгнуть.
Инна расплескала чай, на светлых брюках расползлось отвратительное пятно. Димка уронил на ковер пепельницу и вприпрыжку понесся к дверям, врезавшись по пути в кожаную банкетку.
– Да? – нетерпеливо сказал он и нажал на кнопку. Домофон закурлыкал, пропуская визитера в дом.
