– Да, малыш, я знаю, – он качнул головой и его кудри подпрыгнули, – Прости, что я не рядом.
– Я все понимаю, – сухо бросила я, пытаясь сконцентрироваться на его изображении.
– Я обещаю, что мы отпразднуем, когда я вернусь.
– Угу.
– Люблю тебя, – сказал он своим обыденным тоном.
– Я тебя тоже, – ответила я так же обыденно.
– Мам, зачем ты его пригласила? – вырвалось у меня, когда я покончила с нарезкой оливье.
Мама шумно вздохнула за моей спиной.
– Мне кажется, здесь его место.
– В смысле? – я развернулась к ней, держа пластиковую миску в одной руке, а другой перемешивая майонез с салатом.
– Алиса, ты не обижайся, – начала мама, потупив взгляд, – Но мне не нравятся твои отношения с Никитой.
Я хотела что–то возразить, но она подняла руку с ножом, останавливая меня.
– Подожди. Дай договорить и ничего не отвечай, – она вздохнула, и вернулась к свежему огурцу, который под движением ее рук превращался в мелкие кубики, – Алиса, я редко лезу в твою жизнь и стараюсь тебя не трогать. Но сейчас я хочу поговорить с тобой откровенно.
– Мам, я, между прочим, замужем… А ты пригласила моего бывшег…
– Дочка, я прекрасно понимаю, что это не правильно, – она перебила меня, и я захлопнула рот, – Но я вижу, что ты с ним совсем другая. Ты вся светишься, когда он рядом.
Я замолчала, а потом честно спросила:
– Ты хочешь, чтобы я встречалась с Сашей?
– Алиса, неважно чего я хочу. Важно то, чего хочешь ты, – спокойно ответила она, поднимая глаза на меня и останавливая руку с ножом, – Пора определиться и сделать свой выбор.
Я отставила миску на столешницу за спину и закрыла глаза. Сделав глубокий вдох, я подошла к столу и села напротив нее на стул с серой кожаной обивкой. Согнув одно ногу, я обхватила ее руками.
– Мам, я не знаю, чего я хочу, – я покачала головой и положила подбородок на колено, – Мне хорошо с ним, это правда. И за последние дни он открылся и стал совсем другим. Но эти отношения никуда не приведут.
– Почему ты так решила? – мама отложила нож и уставилась на меня непонимающими глазами
– У нас все не правильно, – я закрыла глаза, – Все это началось не правильно. И продолжается так же. Сейчас я чувствую, что кое–как я смогла выстроить свое поведение с ним. Мы просто друзья. Мне кажется, что так и должно быть.
Неожиданно мама рассмеялась. Я открыла глаза и посмотрела на нее нахмурившись.
– Алиса, вы смотрите друг на друга так, как будто в мире больше никого не существует.
– Это так заметно? – буркнула я.
– Конечно. Он любит тебя, и ты его тоже. Мне кажется, что решение выйти замуж за Никиту было не правильным. Тебе надо было подождать и дать Александру сказать свое слово.
– Он все сказал, когда я застала в его номере Кристину, – процедила я сквозь зубы, переводя взгляд на стену.
– Он ошибся, с кем не бывает, – мама дернулась на стуле, – Ты тоже совершала ошибки, – с укором сказала она, – Не тебе его судить.
Я посмотрела на нее и залилась краской. Она абсолютно права, только я этого не понимала.
Как я могла винить его в том, то он обманул меня? Он сделал то, что сделал, потому что так получилось. У него были свои методы, чтобы бороться с болью. У меня, в мои семнадцать, были другие, и доказательство этому сейчас играет с конструктором в соседней комнате, постоянно напоминая мне о том, какой я была.
Блин, да я же изменяла мужу, пока он работал. Кто я такая, чтобы осуждать людей?
– Алиса, в твоей жизни только ты принимаешь решения, – сказала мама, смягчив голос, – Только ты отвечаешь за свой выбор.
– Я знаю, мам. Но как сделать все правильно?
– Кто сказал, что выбор обязательно должен быть правильным? – улыбнулась мама, – Выбор должен исходить из твоего сердца. А каким он будет – покажет жизнь.
После этого разговора, мы вернулись к приготовлению праздничного ужина. Я загрузила кровяные колбаски с клюквой в духовку, положив на каждую по кусочку сливочного масла. Почищенный картофель уже кипел на плите. Стол придется тащить в гостиную, но без помощи я не справлюсь. Мама у меня сейчас одноногая, так что накрывать придется, когда появится Саша.
Приняв душ и высушив волосы, я уложила длинную челку за ухо, открывая лицо и, немного подкрасилась. Потом я надела серые брюки от костюма мамы и черную рубашку, в которых я была в свой первый день в «Палаццо». Вставив в уши маленькие гвоздики с топазом, я оценивающе посмотрела на свое отражение и улыбнулась.
Неплохо.
Потом я помогла переодеться маме, спрятав ее загипсованную ногу под широкими шелковыми брюками изумрудного цвета и натянув на нее белоснежный шифоновый топ. Заплетя ее светлые волосы в косы, я собрала их в пучок. Одну, самую тоненькую, я закрутила вокруг него.
– Класс, – проворковала мама, крутя головой в зеркале.
– Я видела эту прическу в «Голодных играх». Красиво, правда? – спросила с улыбкой я, разглядывая переплетение на ее голове.
– Очень. И просто. Надо взять на вооружение.
Зазвонил домофон, и я пошла открывать дверь. Когда на пороге появился босс с большим подарочным пакетом в руках, я удивленно заморгала. Он снял пальто и остался в серых брюках и черной рубашке, плотно обхватывающей его руки и плечи, а мои глаза медленно поползли из орбит.
– Вы что, сговорились? – спросила мама, опираясь на костыль.
Саша удивленно моргнул, окидывая меня фирменным взглядом с ног до головы, а потом лукаво улыбнулся.
– Нет, мы просто читаем мысли друг друга даже на расстоянии.
Я фыркнула, а босс с мамой разразились смехом.
– Нужно стол в гостиную перенести, – сообщила я ему.
– Без проблем.
Мы направились на кухню и, встав в противоположные концы стола, одновременно взялись за его края.
– В проем пролезет? – спросил Саша.
– Да.
Мы подняли стол и перетащили его в комнату, где горела праздничная елка. Тео ходил около нее, бросая любопытные взгляды на подарки. Я забрала их накануне, когда отвела его в садик. Упаковка переливалась под крошечными огоньками гирлянд, и удачно завершала праздничную атмосферу.
Саша принялся помогать мне, расставляя посуду и приборы на столе, и притащив из кухни два стула. Он поставил их рядом, так же, как и две тарелки с вилками и ножами. Водрузив бокалы для шампанского и воды на стол, он довольно оглядел комнату, задержав взгляд на елке.
– Я сто лет не встречал Новый год в домашней обстановке, – вырвалось у него.
Он отодвинул стул и жестом пригласил меня за стол. Я села, а он опустился рядом. Я не смогла упустить тот факт, что он поставил стулья немного ближе, чем можно было. Его плечо то и дело задевало мое, пока он накладывал салаты по тарелкам. Но я не испытывала неловкость. Напротив, мне казалось, что сейчас все на своих местах.
