Из его глаз исчезла насмешка, она увидела яркий блеск стали.
– Я пытался поговорить со своим сыном. Но что касается его матери, его воспоминания о прошлом оказались настоящим препятствием. В Синтии не было ничего приятного, все в ней было плохо. Прочитав Джеймсу лекцию о правде, вы хотите, чтобы я начал ему лгать?
– Она не могла быть совсем плохой, – расстроенно выпалила Алисса и встала из-за стола. – Никто не может быть совершенно плохим.
– Поверьте мне, я ее знаю. На самом деле я очень скоро обнаружил, что, в ней нет ни капли тепла и доброты.
– Как вы можете быть настолько уверены, что им будет лучше без нее? – спросила Алисса, направляясь к двери.
Он встал и схватил ее за руку прежде, чем ей удалось сделать несколько шагов.
– Поверьте мне, я сделаю все возможное для того, чтобы дети чувствовали мою заботу и защиту, – грозно проговорил Киран. – Дайте мне повод предположить, что вы сочувствуете Синтии, и…
– И что?..
Алисса заставила себя смотреть ему прямо в глаза и постаралась не обращать внимания на страх, охвативший ее.
Казалось, что, несмотря на ее вызов, его ярость улеглась так же быстро, как и вспыхнула. Его сильная рука, державшая ее руку, расслабилась, но не настолько, чтобы дать ей улизнуть.
– О, я знаю, что с вами могут произойти события, не выходящие за рамки закона, – язвительно заверил он. – Плоть может очень быстро стать податливой.
Алисса задохнулась от оскорбления, ощущая одновременно страх и возбуждение.
Он увидел это в ее глазах так же быстро, как ей это пришло на ум.
– Но с другой стороны, – закончил Киран, отпуская ее и возвращаясь к столу, – я чувствую, что за свою жизнь пожертвовал уже слишком многим. Мне не хотелось бы связываться с вами ни в каком качестве, даже в качестве временной любовницы.
– Подойдите – и вы увидите, что я скорее временная террористка, – с трудом произнесла Алисса.
Он весело рассмеялся и сел, чтобы приняться за еду.
– Мне поднести вам обед на подносе?
Его голос прозвучал вкрадчиво и вместе с тем зловеще. Алисса не ответила. Она вышла из комнаты и специально хлопнула дверью.
Гораздо позднее Алисса сожалела о том, что вела себя столь импульсивно. Она сожалела о словах, о своем вмешательстве в его жизнь и о том, как ушла и снова оставила еду нетронутой.
Ей пришлось признать, что главной причиной раскаяния был голод. Ей потребовалось много времени, чтобы успокоиться, потому что она устроила Кирану забастовку со смешанными, чувствами. Ее ярость смягчилась под воздействием эмоций более коварного свойства – шока, волнения и страшной тоски.
У нее был только один выход – лечь в постель. Но для этого Алисса была слишком взволнованна. Чем больше она выжидала, расхаживая по комнате и оглядывая вулкан с балкона, тем сильнее чувствовала голод.
К двенадцати часам она была согласна отдать что угодно за бутерброд с ветчиной и чашку чаю. Один раз представившись ее мысленному взору, аппетитная картинка никак не желала пропадать. Подумав о том, что ей предстоит бессонная ночь, сопровождающаяся приступами голода, Алисса надела шелковый халат и осмелилась покинуть комнату. Остальные обитатели погруженного в тишину дома явно крепко спали. Алисса облегченно вздохнула и потихоньку спустилась по большой лестнице, выходившей в коридор. Оттуда было легко добраться до кухни, из которой не доносилось ни звука. Она тихо устремилась туда, думая только о еде.
Там не было свинины, чтобы сделать бутерброд, но там был сыр и буханка восхитительного хлеба местного производства. Алисса поставила чайник на огонь, сделала себе огромный бутерброд и вонзила в него зубы. Божественно!
Она тихонько замурлыкала и протанцевала до буфета, размахивая бутербродом. Сменив мелодию, Алисса несколько раз провальсировала вокруг огромного стола, ожидая, пока закипит вода. На обратном пути к чайнику она сделала грациозный поворот, наблюдая за тем, как кружится подол ее халата. Алисса воображала, что присутствует на большом балу с красивым черноволосым мужчиной, который по неизвестной случайности имел лицо Кирана. Она улыбалась, уплетая бутерброд. Что-то привлекло ее внимание, и она подняла голову. Киран стоял, опершись на открытую дверь, и изумленно взирал на нее. Было видно, что он тоже еще не ложился. Радость Алиссы мигом улетучилась.
Если бы она была с ним в хороших отношениях, все было бы гораздо проще. Но сейчас, когда их последняя встреча была преисполнена вражды, когда ее последние действия по отношению к нему были высокомерными и угрожающими, она чуть не задохнулась от смущения. Бутерброд, который она положила в рот, чтобы иметь возможность размахивать руками с еще большей грацией, был все еще зажат зубами. Алисса чувствовала себя словно собака, пойманная в тот момент, когда пытается стащить мясную кость. Она почувствовала нелепость происходящего. Ее щеки вспыхнули, прежде чем она пришла в себя и взяла бутерброд в руку.
– Я… э-э-э… делала бутерброд, – неловко объяснила она, проглатывая то, что находилось во рту. – Чайник еще не закипел.
Он медленно и вежливо кивнул, но ничего не сказал.
– Теперь он вскипел, – нервно заметила Алисса. – Я сделаю себе чаю, прежде… прежде чем вернуться обратно в постель.
Киран лишь кивнул еще раз, и она подумала, не принял ли он ее за сумасшедшую. Ее лицо горело, она отвернулась от него и с отчаянием взглянула на чайник. А что еще оставалось делать? Алисса слишком сосредоточилась на том, какой странный у нее был вид, когда она дирижировала мелодией, слышной только ей. Когда она подняла чайник, руки задрожали, и она вынуждена была поставить его обратно.
Сверху легла еще одна рука. Руки Кирана были уверенными и надежными, когда он наливал воду в чайник для заварки. Алисса не знала, что ей предпринять, чтобы выйти из затруднительного положения.
– Спасибо.
Она собиралась произнести это твердым голосом, но в итоге получилось нечто чуть более громкое, чем шепот. Киран усугубил ситуацию, ничего не ответив, и Алисса налила себе чаю немного трясущимися руками. Взяв чашку с блюдцем, она понесла ее к столу, разбрызгивая чай. Покосившись на Кирана, Алисса заметила, что он с интересом за ней наблюдает. Она знала, что сейчас скажет какую-нибудь глупость, если откроет рот, поэтому сделала все, что смогла, – нервно прикусила нижнюю губу.
Вдруг он громко засмеялся теплым веселым смехом. Алисса глазам своим не верила. Она беспомощно смотрела на него.
– Несите чашку обратно, вылейте ее и начните снова, – предложил он, широко улыбаясь, – если только вы не собираетесь пить чай из блюдца. Впрочем, как хотите – можете пить и из блюдца. Я не прочь на это посмотреть. Вы заставили меня понять, чего мне недоставало много лет. Я явно нуждаюсь в хорошем развлечении.
