— Это не МОЙ дизайн помещения.
— И сколько ты в нем живешь?
— Пять лет.
— Вот и я том же.
Выяснив размеры комнаты, количество рулонов и объемы клея, Женька направился в прихожую.
— Аривидерчи, бамбина. Деньги вернешь по чеку, — отсалютовал рукой Змей, и матерясь про себя, двинулся к машине.
Вернулся он спустя час, вполне довольный своими приобретениями.
— А это что такое?
— Это бордюр, Лиза, — Женька буквально влюбился в довольно широкий, сантиметров 20, виниловый бордюр с египетскими мотивами. И главное, он идеально шел в цвет, объединяя более светлые обои, которые Змей докупил, и те, что уже были.
— Женя, я ценю твою заботу, но сама в состоянии декорировать свою комнату.
— Ага! Вот эта стенка — тому достойное подтверждение, — он брезгливо кивнул в сторону опустошенной мебели.
— Она досталась мне в наследство, — оправдываясь, ответила Лиза.
— Лизавета Сергеевна, не всё, что достается в наследство, является антиквариатом.
— Знаешь, я же твою квартиру не критикую! — возмутилась обладательница совдеповской мечты.
— И правильно делаешь. Там критиковать нечего.
— Да-а-а…, — протянула Лиза. — Скромность — не твое украшение.
— Я не женщина, — парировал Женька, — в украшениях не нуждаюсь.
Сняв вместе с Лизой довольно легкие антресоли, Женька, используя древнюю технику аборигенов с острова Пасхи, угол за углом сдвинул шкафы на достаточное от стены расстояние.
— Так. Клеить начинаем от окна, стены мажем, потом на них кладем обои. Разглаживаем, подрезаем. Вопросы, предложения есть?
— Есть. Ты сколько раз в жизни клеила флизелиновые обои? — поинтересовался Змей, предугадывая ответ.
Ответом было молчание.
— Вот и не нужно мне указывать, что и как делать. У тебя уровень есть?
— Чего?
— Правильный вопрос «Какой?», но уже некритично. Почему ты не попросила его у меня?
— Ну, мы же договорились без девайсов… — с наивным выражением лица сообщила Зеленая Шапочка.
— Договор касался исключительно приспособлений сексуального характера, насколько я понимаю.
— О! Я как представлю тебя с уровнем… Та-ак сексуально! — пропела эта коза, закатив глаза. Поэтому Змей успел шлепнуть ей по попе.
— Но-но! Оставьте эти свои доминантные замашки! — Лизка отскочила в сторону. — Нет у нас уровня. Проехали.
— А нитка-то у тебя есть? И гаечка тяжелая. Или гвоздь. Будем делать отвес. Раз у нас нынче все через пятую точку.
— Мы договаривались без анального секса! — возразила блюстительница закона.
— Во-во! — согласился Змей.
Вертикаль была прочерчена, полосы нарезаны, клей разведен, кисти взведены…
— Кто сверху? — поинтересовалась Лиза, поглядывая на стремянку.
— Ты, разумеется, — ухмыльнулся Змей. — Ремонт — не повод отказывать себе в эстетическом удовольствии.
Женька волевым решением оставил припуск на угол, и не зря. Стены по кривизне не то чтобы дотягивали до Пизанской башни, но возводил их, похоже, все тот же умелец. Которого карма в наказание переродила в России.
Работа шла споро, Лиза оказалась вполне вменяемой напарницей с хорошим глазомером. Еще бы клеем ему на голову не капала…
Поверху, на полосе, оставленной под бордюр, обои торчали кривокосыми выступами, но бывалого ремонтника они не тяготили, поскольку в дальнейшем убирались одним росчерком ножа. В случае данной конкретной квартиры — скальпеля. Был бы здесь его старый добрый строительный уровень… По нему можно было бы и резать, и горизонталь держать. Но тащиться за ним от Лизы до дома и обратно — еще один час коту под хвост. А время и так стремительно улетало.
— А что ты на пол планируешь? — поинтересовался Змей, обрезая полосу обоев понизу. — Лично я рекомендую паркет.
— Думаю, обойдусь линолеумом, — неуверенно ответила Лиза. — Паркет я, пожалуй, не потяну.
— Да куда же у тебя деньги уходят?
— На платья с блестками, — обрезала хозяйка дома и пошла мазать последний открытый кусок стены.
— Подожди, нужно размерить полосу, — Женька взял в руки метровую рулетку, благо она у него на ключах вместо брелока болталась.
— Зачем? Давай просто загнем, — предложила Лиза.
— Мысль мне нравится, но в другом контексте, — согласился Змей. — А на твоих углах с их уникальным и непредсказуемым профилем только и остается, что полосы целиком клеить, ага.
— А там, где не пойдет — ножиком подрежем.
— Гм. И заплаточки подложим. Шла бы ты… красавица, кушать готовить.
— Я так понимаю, что «красавица» в данном случае — антоним к слову «умница»?
— Я этого не говорил, — возразил Змей. — Но в проницательности тебе не откажешь, — добавил он после небольшой паузы.
— Когда говорят пушки, музы умолкают, — согласилась его персональная Муза и упорхнула в сторону кухни.
Женька не торопясь разметил и отрезал полосу, нанес клей на стену и наложил на нее сверху бархатистое персиковое покрытие. Напуск оказался удачным, полностью закрывая угол и выходя за него небольшой полоской. Женька убедил Лизу пустить более светлые обои на самую темную, противоположную окну стену. Подготовив все к поклейке, он заглянул на кухню позвать помощницу. Все-таки одному с широкой полосой не так просто справляться. На кухне чем-то шипела и постреливала сковорода, булькала кастрюля, а Муза утирала слезы, шинкуя лук.
— Можешь оторваться на минутку? — поинтересовался Змей.
Лиза кивнула головой.
— Ты что, в нахлест их класть собираешься? — возмутилась она, когда Женька протянул ей очередную полосу.
— Тебя не интервью проводить позвали, — наступил на горло ее песне святотатец. — Выводим по вертикали, напускаем на угол пару сантиметров, — распорядился он.
— Ужас какой! — фыркнула Лиза.
— Дуракам полработы не кажут. У тебя широкий шпатель есть? Давай. Всё, спасибо. Можешь возвращаться на место.
— Место! — передразнила его Лиза, но послушно побрела к плите, поджав хвост. Все-таки хорошо, когда женщина тебе чем-то обязана, рассуждал Змей, продавливая сгиб обратной стороной скальпеля, а затем аккуратно, по шпателю, прорезая линию угла. Никаких тебе выяснений отношений, никаких споров. Смирение — вот истинное женское богатство. Жаль, что представительницы слабого пола им так бедны.
Пока Лиза готовила еду, — то ли поздний обед, то ли ранний ужин, — Женька успел привлечь ее к поклейке еще одной полосы.
