Затем он в очередной раз спросил себя, не связался ли он с Дианой только для того, чтобы хоть в чем-то превзойти Феликса?
Как он мог быть таким подлым и мелочным? О чем говорил этот поступок?
Он никогда раньше не думал, что завидует Феликсу, но сейчас начал сомневаться в своих мотивах.
— Феликс пришел в ярость. Я никогда его таким не видел. — Аларик помнил, как сильно его брат разочаровался в женщинах и в любви. — Он обвинил нас в том, что мы его предали.
Слова брата ранили его в самое сердце. Феликс был единственным человеком, который его по-настоящему любил.
— А как Диана себя повела?
— Она пришла в ярость из-за того, что совершила такую глупую ошибку. Она не знала, что Феликс собирался на ней жениться. Она его не любила, но была не прочь стать принцессой.
— Что произошло?
Аларик обнял Тамсин, понимая, что, возможно, делает это в последний раз.
— После этого Феликс изменился. Он стал очень резким, причем не только со мной. На него стало нельзя положиться. Он начал злоупотреблять алкоголем. Однажды я увидел, как он садится в мою спортивную машину, чтобы отправиться на ней на вечеринку. От него пахло виски.
— О, Аларик. — Тамсин положила ладонь ему на грудь, и он накрыл ее своей.
— Я не мог отпустить его одного в таком состоянии и запрыгнул в машину, когда он выезжал со двора. — Его охватила знакомая тупая боль, и он снова сделал глубокий вдох. — Мы поругались.
Аларик помнил каждое из обидных слов, которые ему бросил в лицо Феликс, и вряд ли когда-нибудь сможет их забыть.
— Феликс потерял управление на крутом повороте, и я схватился за руль. К несчастью, было уже слишком поздно, и мы врезались в ограждение. — Его прошиб холодный пот. — Я был пристегнут, и меня спасла подушка безопасности. Феликс не пристегнулся. Он погиб на месте.
Аларик заставил себя разомкнуть объятия, зная, что Тамсин сейчас отстранится.
Потрясенная его рассказом, Тамсин потеряла дар речи. Сколько страданий выпало на его долю! Он прятал все свои переживания за маской обаяния.
Очевидно, он очень любил своего брата. Феликс был для него единственным близким человеком.
— Я сожалею, — наконец пробормотала она.
— Я тоже. Каждый день. Но это не умаляет моей вины.
— Не говори так! Ты не виноват.
— Если бы я не соблазнил Диану, ничего этого не случилось бы. Если бы я его остановил…
— Если бы Диана его любила, их ничто не смогло бы разлучить.
За ее ответом последовало молчание, словно Аларик впервые принял во внимание эту идею. Затем он покачал головой:
— Мне не следовало подчиняться зову плоти.
Тамсин не могла с этим поспорить.
— Твой брат винил тебя, потому что был разочарован. Ты не виноват в том, что он полюбил женщину, которая не смогла ответить ему взаимностью.
— Я виноват в том, что предал его. Он заслуживал моей преданности. Я должен был ему помочь. Должен был защитить Феликса от него самого, когда он напился. Я даже это не смог сделать. Я подвел его, когда он во мне нуждался.
Тамсин с трудом сдерживала слезы. Она с самого начала заметила, что он предъявляет слишком высокие требования к самому себе. Было ли это повышенное чувство ответственности результатом того, что отец постоянно к нему придирался?
Тишину нарушил его громкий смех.
— И мне, возможно, придется надеть корону. Управлять страной и защищать ее народ. Как я могу быть уверен, что не провалюсь снова?
Сердце Тамсин разрывалось на части. Неужели он не видит, насколько он способен и талантлив?
Неудивительно, что он постоянно меняет женщин и занимается экстремальными видами спорта. Что не может спокойно сидеть на месте. Постоянная активность помогает ему на время убежать от воспоминаний. Теперь ей стало ясно, почему он ни с кем не хочет сближаться и боится брать на себя ответственность за страну. Еще одного поражения он просто не вынесет.
Она испытывала большое облегчение оттого, что не сообщила ему результаты исследования.
— О, дорогой. — Она принялась покрывать поцелуями его лицо и шею. — Ты должен себя простить. Поверь мне, ты тоже жертва.
Аларик покачал головой:
— Скажи это людям, которые вернулись домой со шрамами, и матери погибшего мальчика.
Тамсин взяла в ладони его лицо:
— У тебя завышенное самомнение, если ты думаешь, что стал причиной всего этого! Твой брат пришел бы в ужас, если бы узнал, что ты винишь себя в его смерти. Неужели ты думаешь, что он хотел бы этого? Ты хороший человек, Аларик. Я доверяю тебе свою жизнь.
— Моя дорогая Тамсин. — Он смахнул с ее щеки слезинку. — Не трать на меня слезы.
Какой же он все-таки упрямый!
Однако это упрямство, равно как и повышенное чувство долга являются неотъемлемой частью мужчины, который ей небезразличен.
Мужчины, которого она любит.
Это открытие лишило ее дара речи. Каким-то образом он незаметно превратился из ее работодателя в ее возлюбленного.
Ее сердце учащенно забилось, руки задрожали.
Она думала, что, поехав с ним, рискнула только своей гордостью. На самом деле ее потеря оказалась куда серьезнее: она отдала свое сердце человеку, не верящему в любовь.
— Мы можем поговорить об этом позже. Тебе нужно поспать.
— Я пойду в другую комнату.
— Даже не думай об этом! Я последую за тобой. — Она уютно устроилась рядом с ним. — Закрой глаза и отдыхай. Я не буду спать, так что ты не причинишь мне боль.
— Я могу привыкнуть к тому, как ты мной командуешь, — поддразнил ее он, напомнив ей прежнего Аларика. — Я слишком устал сопротивляться.
Он положил руку ей на талию и крепче прижал ее к себе, как делал много раз. Только сейчас он искал в ее объятиях не сексуального наслаждения, а утешения и поддержки.
Тамсин надеялась, что он почувствует, как она его любит, и это придаст ему сил в борьбе с призраками прошлого.
Совсем скоро чувство, которое она испытывает к этому человеку, погубит ее, но сейчас оно наполняет ее сердце такой радостью, какой она никогда не знала.
Когда Тамсин спускалась по лестнице, на горизонте уже загорелась розовая полоска рассвета. Поежившись, она плотнее закуталась в шелковый пеньюар. На первом этаже было еще тепло, однако ничто не в силах изгнать холод, поселившийся у нее внутри.
Как она может помочь Аларику и самой себе? Ситуация очень сложная. Она влюбилась в принца Рувингии. В мужчину, который не способен на серьезные отношения. В мужчину, с которым ей не суждено быть вместе.
Аларик привык ко всему самому лучшему. Захочет ли он иметь рядом женщину без роду и племени? Скромную сотрудницу архива, которая сама зарабатывает себе на жизнь?
