— Не могла бы ты все-таки сказать, чего ты так опасаешься?
— Ты хочешь узнать, что меня смущает? Тогда получай правду-я боюсь тебя!
— Меня?! Как, ты боишься меня?!-Он даже отстранился, чтобы внимательно глянуть ей в глаза и понять, не шутит ли она. Нет, не шутит!-Я догадываюсь, дорогая, что тебе никак не дает покоя наша первая встреча. Тебе тогда действительно пришлось тяжеловато! я конечно, виноват, но у меня так сложился день что я был просто на грани срыва. Накануне я провел в аэропорту Лондона часов пять, ожидая вылета. Не успел прилететь, как сразу-нате вам!-Дуглас натворил дел! Он поссорился с Холли, а я изволь улаживать!-И Ральф снисходительно усмехнулся.
Но Элис уже знала, что скрывается за этой его самоуверенностью, — Ральф прятался за ней, как за удобной ширмой.
— Нет, — возразила она, — дело даже не в нашей первой встрече. Меня страшит то, как мы общаемся с тобой. У нас с тобой как-то все уж очень скоропалительно, а это…
— Ну и что?
— Так вот, я никогда не предполагала, что со мной может случиться такая головокружительная история. Мало того, что это просто не в моем характере! Наша встреча была сама по себе непредвиденностью, а дальше вообще пошли сплошные странности.
— Ты говоришь, что наша встреча была неожиданностью, — с этим я согласен. Но, может, ты считаешь, что она была нежелательной?
— Да нет, почему? Просто я себе все представляла совсем иначе. Все, что с нами происходит, кажется мне сном, чем-то нереальным. Я никогда ранее не испытывала подобных чувств. Ну как мне объяснить? Это превосходит все мыслимые я немыслимые желания. Я как ребенок, которому подарили что-то, о чем он даже и мечтать не смел! И представь, каково будет, если окажется, что подарок заберут или он мне приснился во сне. Мне, наверное, этой боли не выдержать…
— Элис, а ты поверишь, что я думаю об этом же и боюсь того же самого?
— Но у тебя ведь была любовь, ты уже к кому-то испытывал нежность. Знаешь, что такое страсть. До меня у тебя была какая-то жизнь…
— Конечно, — ответил Ральф, — мой любовный опыт побогаче твоего. Но с тобой я пережил то, чего не переживал с другими. — И, не услышав ответа на свои слова, Ральф торопливо договорил:-Давай решим нашу проблему по-иному. Все равно на дорогах заносы, каникулы заканчиваются не сегодня, выехать ты не сможешь, пока не растает снег. Пойми, у нас с тобой сейчас прекрасный шанс узнать друг друга. Давай сами себе не будем мешать, дадим волю чувствам, хотя бы на то короткое время, что мы пробудем здесь. Отключись от реальности! Это лучше, чем терзаться самой и терзать меня разными вопросами.
Простая мысль была высказана прост словами. Все правильно! Но даже в его объятьях Элис все никак не могла успокоиться. Слишком уж все получается легко, прямо-таки через чур легко! В этом-то вся беда.
После нескольких счастливых часов, перевернувших все в ее жизни, Элис сто раз задавала один и тот же вопрос: как же она жила прежде встречи с Ральфом? И еще одна мучительная мысль не давала ей покоя: что случится, если они вдруг расстанутся, и как ей быть, если придется жить без него? Проще на секунду закрыть глаза и уговорить себя устроить себе праздник хотя бы на несколько дней, полностью предавшись чувствам. Любовная лихорадка порождала такое напряжение, что, казалось, жизнь Элис сопровождается теперь громкими ударами сердца, которые слышны повсюду.
— Хватит волноваться, милая, я прекрасно понимаю, о чем ты задумалась и что тревожит тебя. Слышишь-все у нас с тобой будет хорошо! Ты для меня-человек-праздник, ты мое Рождество! За всю мою жизнь у меня никого не было лучше. Думаю, что и не будет…
Ральф еще долго шептал слова утешения в полураскрытые губы Элис, а она тихо говорила то о своих страхах, то ворковала слова любви и благодарности.
* * *
Элис и Ральф провели вместе четыре дня. Три последних-в снежном плену: дороги завалило, и движение на них прекратилось. Образовавшиеся ранее снежные заносы покрылись ледяной коркой.
Что и говорить-оба были рады этому! Сама судьба дарила им еще немного времени. С каждым часом Ральф казался ей все лучше и лучше. Теперь в нем не было и тени самовлюбленности и бездушия. Ему было далеко не безразлично как сложатся их отношения дальше.
— Элис, ты исключительная женщина, ты создана для меня!
После таких слов она уже не сопротивлялась. Зачем спорить с судьбой и противостоять бешеному темпу, в котором развивались их отношения? Какой смысл отрицать очевидное? Где взять силы, чтобы отказаться от переполнявшей ее любви к Ральфу Уорбертону?
— Честное слово, не могу поверить, что это в действительности происходит со мной, — шептала она на ухо Ральфу в их четвертое утро.
Голос Элис был грустен и тих. Снег начал таять, дороги открылись. А значит, предстояло ехать домой, и какое-то время они не увидятся. Изменятся обстоятельства, придется перестраиваться со сказки на реальность. Сомнения нахлынули на нее опять, а Ральф утешал, видя ее мучения.
— Нет, дорогая, у нас с тобой все происходит наяву. И еще я думаю, что так будет отныне всегда. Мы с тобой вместе до конца жизни, поверь мне!
Они вышли из дому, чтобы принести дров. Ральф снял фуфайку, взял топор и принялся за дело. Элис, стоя поодаль, наблюдала, как он работает. В джинсах и рубашке, он ловко колол дрова, и мышцы напрягались на его груди и спине. Что-то есть особенное в том женщина видит своего избранника за физической работой. Да, этот мужчина обладает совершенной, мужественной красотой. И как приятно наблюдать за ним-вот взлетает топор, вот Ральф временами останавливается, чтобы стереть пот со лба.
Но, увы, прекрасное время, которое они пор водили вместе, подходило к концу. Как им теперь расстаться? У них все началось очень быстро— наверное, так же быстро и закончится.
— На сегодня хватит, — сказал Ральф, откидывая топор и не замечая ее напряженного состояния. — Мне надо будет ненадолго слетать в Лондон, а к выходным я вернусь.
Да, она знала, что у него уже заказан билет и ему предстоит вести очень важные переговоры. Дело, но поводу которого Ральфу Уорбертону предстояло лететь в Лондон, было начато еще до Рождества.
— Жаль, что я вынужден уехать, но, по крайней мере. Новый год мы встретим вместе! Скажи, как скоро твои родители собираются вернуться из Японии?
— Не знаю. Думаю, что не раньше конца февраля.
— Долго. Иди ко мне!
Элис подошла. Он погладил ее щеку, руки его восхитительно пахли свежей древесиной. Ладонь была шершавая и жесткая. Снова по ее телу пробежала сладкая чувственная дрожь…
— В конце января я смогу выкроить несколько свободных дней, и мы с тобой слетаем в Японию. Я бы очень хотел познакомиться с твоими родителями.
