— Почему ты заламываешь руки?
— Разминаюсь.
— Зачем?
— На тот случай, если снова придется побить Макса!
Гордон сразу перестал смеяться и выпрямился как шпала, а тренер вместо того чтобы испугаться начал смеяться как ненормальный. Да что с ними?! Дурь приняла я, балдеют они, а у меня только глюки! Когда тренер перестал смеяться, он принял серьезное выражение лица, переложив чучело в другую руку, развернулся в сторону выхода из кабинета.
— Вернусь через час и, чучело пока побудет со мной! — голос Блейка был безапелляционным.
Он хлопнул дверью.
Я перевела взгляд с двери на Гордона. Может и правда побить его? Все равно мы в комнате наказаний, хуже быть не может.
Но веселый настрой Макса куда-то испарился, его глаза погрустнели, и он снова сел за свою парту, только его листок и карандаш отправились в сумку.
И мне тоже стало не смешно, то ли таблетки переставали действовать, то ли это затишье перед бурей по имени "Макс разнесет всю школу". Почесав нос, я задумалась, кто же это "тот" которого так боялась готка, неужели это, совсем "тот" которого так ненавидят религиозные конфессии всего мира. И если я признаюсь, что выпила таблетку, настигнет ли меня кара адская?
Когда действие таблетки исчерпает себя, помою рот с мылом и проведу самовнушение, как нехорошо брать всякие таблетки у незнакомых людей!
Прошло минут десять, а может и больше, но ясно было одно, я больше не могла сидеть в этой чертовой комнате и ждать когда меня отпустят на волю или в конечном случае, Эйти откроет свой мужественный рот и скажет мне хоть слово, иначе я сойду с ума. Мне казалось, что я становилась адекватнее, и мои мысли приходили в порядок. Я зашла в туалет, который предусмотрительно разместили в пристроенной рядом комнате, сбрызнула лицо водой, чтобы освежиться, это действительно полегчало, и я ощущала себя прежней.
Вытирая лицо салфеткой, я случайно заметила, как Эйти коситься в мою сторону, не подозревая о том, что я все вижу через зеркало. И вид в зеркале был не самым радужным, отчасти я была виной этому. Эд приложился, как следует к парню, и его челюсть лихо разнесло, плюс потасовка на тренировке, выдохнув и переборов желание треснуть себя по лбу, я оторвала несколько салфеток, прополоскав их в ледяной воде.
Закрыв кран, я вышла с ледяными салфетками и уселась прямо напротив Эйти, угрожающе сузив глаза, чтобы не рыпался.
— Если ты хочешь снова побить меня, то, пожалуйста, не по лицу! — серьезно сказал парень, переводя взгляд на крышку своего стола, от его задорного смеха при тренере не осталось и ни следа.
— Не хочу, — по крайней мере, пока. Я вытянула руку вперед, не решаясь притронуться к его лицу. — Позволишь?
Гордон посмотрел на салфетки в моей руке, молча кивая. Я кивнула в ответ и приложила их к его лицу. Парень пшикнул, слегка прикрывая глаза.
— Извини, — поспешно ответила я, перемещая салфетки выше, к припухшей верхней губе. — Наверно пора завязывать с рукоприкладством, все-таки ты нужен этой школе живым.
Макс шмыгнул носом, аккуратно отталкивая мою руку от своего лица.
— Только школе? — вопрос был таким неожиданным, что я запнулась и забыла, что хотела добавить.
Пожав плечами, я посмотрела на свои руки с салфетками, которые уже потеряли холод.
— Может быть моей сестре.
На мой ответ, Гордон закатил глаза, иронично улыбаясь. Мне даже стало обидно, ведь эта идиотка была второй половинкой меня и совсем неприятно, что о ней ходит такая слава.
— Ты никогда не простишь меня, да? — Эйти взял меня за руку, слегка сжимая запястье. — Я, правда, не знал, что она твоя сестра.
— Разве это имеет значение? — попытку вернуть свою руку в безопасную зону, то есть выдернуть ее из хватки Эйти, я не рискнула. — Просто не напоминай мне об этом.
— И все? — Макс оживился и чуть ли не засветился от моих слов. — И наши отношения будут такими же, как и раньше?
— C рукоприкладством? — подколола я, считая все мои оплеухи парню. — Или безобидные с хорошей музыкой?
— Пожалуй, буду скучать по твоему хуку справа, но я переживу, — парень мило улыбнулся и поморщился, — черт, я убью Сент Лоу.
И почему-то мне стало не безразлично от этих слов, покачав головой, я решила перевести тему, лишь не думать о том, что Эд больше не хочет быть моим другом.
— Когда у вас будет игра? — из любопытства поинтересовалась я, — насыплю в кроссовки Моники перца, чтобы ей было веселей плясать.
— Через две недели, — Эйти покосился на свой рюкзак. Ой, нет, знаю я этот маневр! Вот его правая рука тянет собачку, открывая замок и ныряет внутрь… футболка! Снова меняет футболку!
Правое веко дернулось, и я залилась истеричным смехом, таким громким что Макс уронил сумку на пол. Наблюдая за ним, я никак не могла остановить свой глупый смех, но его эротические переодевания никак не укрепляли мою психику, а кубики на прессе, они уже в эротических кошмарах мне снятся, где есть только кубики и я. Жуть!
— Что с тобой?! — Гордон хотя бы оставил свою задумку с переодеванием.
— Таблетки! — выкрикнула я, не в силах терпеть свою глупость, к смеху прибавились слезы, и началась настоящая истерика, — это все таблетки! — продолжала я, шмыгая носом, который словно отек.
— Таблетки?! — эхом раздался голос парня, — какие таблетки?
— Белые! — совершенно честно ответила я, снова ощущая нехватку какой-либо логики в моем поведении.
Макс встал из-за стола, незамедлительно сотрясая меня за плечи.
— Кто тебе их дал?!
Я покачала головой, обещала же не выдавать готку и "его".
— Макс, это была девушка-гот?! — наверно мои расширенные от удивления глаза, выдали нас с потрохами, потому что он кивнул, сжимая губы в жесткой ухмылке. — Опять, Джулс развела новенькую!
— Не знаю я никакую Джулс и вообще она сказала, что нельзя говорить, что она дала мне таблетки… ой… я уже сказала, — рот растянулся в глупой ухмылке, слезы перестали бежать из глаз, — иначе "он", — я кивнула на пол, — все узнает!
Эйти неожиданно сгреб меня в охапку, как пещерный баскетболист и потащил мое сумасшедшее, с временным помутнением рассудка, тело в сторону выхода из комнаты наказаний.
— Мы куда?! А ну, поставь меня на место! — мои кулаки обрушились ему на спину, так как я свисала через его широкое и могучее плечо, — поставь, говорю!
— Поставлю, — резко ответил Эйт, — а сейчас мы идем приводить тебя в чувство!
— Я и так вся в чувствах! Пусти!
— Нет, — Макс вывернул в сторону спортзала, моя пятая точка чувствовала надвигающиеся на нее неприятности, — этот идиот Тай, снова стал продавать дурь школьникам. — Пыхтел баскетболист, будто на его плече не болталась невменяемая я, как макака на лиане.
