Она пела об одиночестве и думала о Франческе, о том, как разрушается их многолетняя дружба. Жози видела перед собой лицо p'tite soeur — невинное и любящее, оно постепенно становилось чужим, отдалялось, тускнело и наконец исчезло.
Контрастное освещение в зале подчеркивало экзотическую красоту Жози. Глаза ее казались больше и выразительнее. Бархатное контральто девушки завораживало слушателей, в зале воцарилась мертвая тишина.
Волнующая песня закончилась, и Жози снова услышала аплодисменты. Они согревали ее, поднимали дух, придавали силы. Зал заполнился людьми — откуда только они взялись? Громкие одобрительные возгласы убедили Жози, что ее не скоро отпустят.
Она пела почти целый час, то воспроизводя карибские ритмы калипсо, то позволяя Чарльзу увлечь себя блюзом, а закончила зажигательной тарантеллой, заставив гостей исступленно отбивать такт ногами. Уходила Жози под несмолкающие овации, на обращенных к ней лицах сияли улыбки. Принимая поздравления, Жози направилась к лестнице. Она радовалась, что, несмотря на свои страдания, сумела доставить удовольствие публике. Уже возле лестницы девушку остановил Чарльз:
— Разрешите пригласить вас завтра на обед. Мы отпразднуем ваш триумф.
— Наш триумф, — поправила Жози. — Вы просто виртуоз! — Она увидела его улыбку. Что ж, может, он и не так красив, как Джек Уэстман, но вполне хорош собой. Так почему бы не принять его приглашение? — Заедете за мной днем? Я буду ждать у входа в палаццо.
— Прекрасно. — Чарльз дружески чмокнул ее в щеку и растворился в толпе уходящих гостей.
Повернувшись к лестнице, Жози оказалась лицом к лицу с раскрасневшейся Франческой.
— Petite soeur! — воскликнула та. — Как это прекрасно! Какие аплодисменты! — Франческа казалась смущенной. — Я прощалась с гостями, потом папа попросил меня пойти с ним в золотую гостиную и поговорить с гостями из Испании. Очень жаль, что я не слышала твоего пения, Жози! Все от тебя в восторге.
— Не важно. — Жози быстро прошмыгнула мимо Франчески и поспешила наверх.
Но это важно, очень важно, поняла Жози. Франческа хотя бы понимает, чего лишилась, а вот Карло даже и не знает об ее успехе. Почему ее так интересует его мнение? Почему так больно ранит его пренебрежение? — спрашивала себя девушка, но не находила ответа.
«И что из этого? — Она поднялась к себе в комнату, закрыла дверь и теперь стояла перед зеркалом, обращаясь к своему отражению. — Даже если Карло узнает, что я пою как соловей, ему наплевать. Он все равно пошлет меня обедать со слугами. Ну и пусть, мне не нужно одобрение — ни его, ни Франчески».
Но грустные янтарные глаза, смотрящие на нее из зеркала в золотой раме, недвусмысленно говорили: ты обманываешь себя.
Жози разделась, повесила свое чудесное платье в шкаф и забралась на высокую мягкую кровать.
Уже забрезжил рассвет, когда Франческа проводила последних гостей, помахав им на прощание рукой. На канале не осталось даже репортеров. Только одинокий официант собирал пустые стаканы. Только тут Франческа сообразила, что уже утро, хотя вовсе не ощущала усталости. Ей даже приходилось делать над собой усилие, чтобы двигаться степенно.
«Я выдержала, справилась!» — думала она, идя по широкому коридору. Девушка остановилась у портрета матери и с гордостью посмотрела на него. Кажется, целая вечность прошла с тех пор, как она, трепеща от волнения, спускалась по этой лестнице. Теперь Франческа словно парила от радости. Ей нужно поспать хоть немного, ведь через несколько часов она встретится в Лидо с Джеком Уэстманом. При этой мысли у Франчески подкосились ноги. Кто он такой, в самом деле? Подумаешь, актер! Радостно улыбнувшись, девушка взбежала по лестнице, но пошла не к себе, а в комнату матери. Этот рассвет ей хотелось встретить с Сюзанной.
За две недели в комнате ничего не изменилось. Франческа направилась по абиссинскому ковру к туалетному столику и дернула за цепочку. Зеркало осветилось огнями, и девушка увидела себя: волосы растрепались, глаза блестят, щеки горят лихорадочным румянцем. «Наверное, я выпила слишком много шампанского, — подумала она и коснулась нежной розочки из жемчуга. — Ах, мама, если бы ты могла меня сейчас видеть! — Франческа вздохнула. — Я такая красивая».
Она была больше чем красивая, ибо светилась от радостного возбуждения.
Девушка выдвинула ящик и достала круглую коробочку с тенями для глаз. Кончиком пальца она нанесла на веки блестящий серебристо-зеленый порошок, потом чуть отстранилась, любуясь результатом. Лицо стало взрослее и загадочнее. Франческа подкрасила губы помадой матери и улыбнулась своему отражению. Яркая помада подчеркивала прекрасную форму рта. Приблизившись к зеркалу, она попыталась придать взгляду такое же выражение, как у матери на портрете, гордое, полное внутреннего огня. Никогда еще Франческа не видела в своих глазах такого победного блеска, и ей впервые показалось, будто из зеркала на нее смотрит Сюзанна.
Вдохновленная, Франческа стала искать потайную дверь в стене, ведущую в зеркальную гардеробную и запомнившуюся ей с детства. Девушка быстро отыскала пружину, стена расступилась, открыв вход в маленькую комнатку. Свет включился автоматически. Внутри висела одежда Сюзанны, от которой все еще исходил запах духов. В шкафу Франческа увидела зимние пальто Сюзанны — мягкие, пушистые, с меховыми воротниками; платья на тонких бретельках, украшенные воздушными кружевами; вечерние туалеты с блестками и несколько атласных халатов. В прозрачных коробках стояла обувь из крокодиловой кожи.
Франческа осторожно коснулась платьев, опасаясь, что они рассыплются в прах, как цветы, засушенные между страницами книги. Ткань оказалась гладкой и мягкой. Обнаружив длинную вечернюю накидку из синего бархата, девушка примерила ее, вернулась в спальню и покрутилась перед зеркалом.
— Я — это ты, Сюзанна, — прошептала она.
Вдруг в зеркале появилось бледное лицо. Франческа ахнула и быстро обернулась. В дверях стоял Карло с искаженным лицом. Он словно боялся шелохнуться. Сердце Франчески неистово забилось, когда она услышала сдавленный шепот отца:
— Сюзанна…
Медленно, едва дыша, он приблизился к дочери и осторожно протянул руку, будто перед ним было привидение.
Испуганная девушка отступила, задев туалетный столик, и серебряное деревце тихо зазвенело. Ее движение и этот звук вернули Карло к действительности, лицо его стало жестким, и Франческа поняла, что совершила нечто ужасное.
— Сними эту накидку и убирайся! — рявкнул Карло. — Никогда больше не входи в эти комнаты!
Франческа метнулась к гардеробной, сбросив на ходу накидку. Лицо горело так, будто отец дал ей пощечину. Возле двери она оглянулась. Карло стоял у туалетного столика, вперив неподвижный взор в поблескивающее деревце. Поняв, что он погружен в невеселые мысли, девушка решила удалиться в свою комнату, но, когда она попыталась проскользнуть мимо отца, тот схватил ее за руку и повернул к себе. Франческа с удивлением заметила, что взгляд Карло смягчился, а в глазах его стоят слезы. Успокоившись, она положила руки на грудь отцу.
