— Я подожду, Катюша… подожду. Ибо чувствую, что вскоре Ваше мнение изменится…
— Да оставьте меня! — выпалила она нервно и начала отталкивать его тонкими ручками. Он отпустил ее и, выпрямившись, отошел от кровати. Бросив на нее ехидный взгляд, он сухо заметил:
— Пойду, посмотрю баню. Она должно быть уже протопилась.
Он вернулся через четверть часа и увидел, что Катюша переоделась в домашнюю рубашку. Окинув девушку мрачным взглядом, он с порога заявил:
— Баня готова, пойдемте, я отнесу Вас.
— Пойдемте, — тихо вымолвила она.
Не снимая тулупа, молодой человек, захватил меховую накидку и приблизился к ней, Катя позволила ему укутать себя. И через миг он с легкостью поднял девушку на руки и стремительно направился к выходу. Вновь ощутив, его сильные объятья она занервничала, но виду не подала. Иван проворно донес девушку до маленькой баньки и посадил Катюшу на скамью в предбаннике. Сняв с нее накидку, он начал проворно раздеваться. Скинув тулуп, он повесил его на гвоздь, и снял валенки. Далее его руки умело стянули одним движением рубаху через голову. Еще было довольно светло, и вечерние лучи солнца проникали через маленькое оконце. Глаза девушки невольно устремились на высокую фигуру молодого человека и она, с интересом созерцая его обнаженный натруженный торс и руки, нахмурилась. Иван окинул ее беспокойным взглядом и заявил:
— Раздевайтесь! Отчего Вы сидите словно изваяние? Сегодня я, наконец-то, смогу попарить Вас как следует.
Катя испуганно замотала головой, ощущая, что все изменилась, и Иван после их близости, похоже, более не собирался держаться от нее в стороне. Он разделся донага и подошел к ней. Оторопев от его наглости девушка, судорожно проглотила слюну и прохрипела:
— Не прикасайтесь ко мне! То что произошло, было недоразумением и теперь Вы не должны так вести себя…
— Неужели? — произнес Иван напряженно и его руки вмиг опустились на ее рубашку и начали развязывать тесьму на ее вороте.
— Я буду мыться одна, — выпалила Катюша нервно, и попыталась скинуть его руки с рубашки. То обстоятельство, что он стоял перед ней полностью нагой, и Катюша видела близко все малейшие черты его большого мощного тела, вызывало в ней нервную неприятную дрожь.
— А я так не думаю, — заявил Иван властно и самодовольно. В следующий миг он схватил ее за талию руками и, приподнял девушку над лавкой. Его губы жадно впились в рот Катюши, и только спустя минуту он отпустил ее, не взирая, на ее молчаливое сопротивление. Когда он отпустил ее губки, Катюша тут же выпалила:
— Что Вы позволяете себе? Прямо срам один!
— А Вы? — тут же парировал он ехидно. — Я просто предложил попарить Вас, не более того. Но Вы видимо хотите, чтобы я вновь разорвал на Вас рубашку, раз пытаетесь сопротивляться мне. И если Вы желаете именно этого, то я могу продолжить наши игры…
Катя задохнулась от его гнусного намека. Она недовольно посмотрела на него.
— Да опустите меня, наконец! — выпалила она, легко ударив его кулачком в грудь. — Я сейчас разденусь.
— Здравое решение, Катерина Васильевна, — заметил довольно молодой человек и опустил ее на скамью.
Довольно ухмыляясь своей победе, Иван проследил за тем, как девушка сняла рубашку. А затем он отнес Катюшу сразу в парилку. Катя послушно терпела, пока он парил ее березовым веником, стегая ее вытянутое на лавке тело. А потом он помог ей вымыться. Затем, раскрасневшаяся и усталая, она сидела на скамье в мойке и наблюдала за тем, как молодой человек моется сам. Иван то и дело бросал на нее горящие взгляды и, Катюша, смущенно отводя глаза в сторону, пыталась неумело скрыть, что смотрит на него. В ответ он лишь хитро щурился, и глупая улыбка не сходил с его губ.
Вечером, после ужина Катя убрала все со стола и, помыв посуду, прилегла на кровать, устало, прикрыв глаза. Единственная лучина освещала небольшое пространство избы. Иван был на улице, и разделывал тушу медведя. Катя слышала, как он ходит то в сени, то по скрипучему снегу, и была рада уединению. Она попыталась уснуть, но не могла. События сегодняшнего дня бередили все ее существо. Сначала нападение медведя, затем натиск Ивана, а потом его наглое собственническое поведение по отношению к ней. Все эти мысли не давали ей расслабиться. Да, после их близости молодой человек лишь один раз поцеловал ее в предбаннике, но его хищный горящий взор и наглая ухмылка, постоянно появлялись на его лице, и до крайности смущали девушку. Ей думалось, что он вспоминает то, что произошло между ними и наверняка радуется своей телесной победе над ней.
Лежа с закрытыми глазами на медвежьей шкуре, разостланной на кровати, Катюша напряженно размышляла, как вести себя с молодым человеком дальше. Она прекрасно осознавала, что теперь заставить Ивана держаться от нее подальше будет не легким делом. Едва она подумала это, как предмет ее дум, появился на пороге в мохнатой шапке. Катюша открыла глаза и исподлобья взглянула на него. Он улыбнулся ей, но Катя сделала вид, что хочет спать и, быстро закрыла глаза. Она слышала, как он ходит по избе и потом вдруг, шум затих. Девушка, подумала, что молодой человек лег к себе на постель. Решив в этом удостовериться, она открыла глаза и тут же столкнулась взглядом с пламенем его темно-зеленых глаз. Он стоял у изголовья кровати, чуть склонившись над нею. Катюша попыталась тут же отстраниться, но он быстро поставил колено на кровать и ловко удержал ее рукой за плечо.
— Хватит, от меня шарахаться, — недовольно произнес Иван. — Вам более не удастся избегать меня, Катерина Васильевна. Неужели Вы этого еще не поняли?
— Вы ведете себя подобно мужлану, — попыталась оскорбить его Катя и вновь вознамерилась вырваться из его рук, но он удержал ее в опасной близости от себя.
— Так я и есть мужик! — ухмыльнулся он ей в ответ и стремительно, наклонившись над девушкой, приблизил свое взволнованное лицо к ее бледному личику. — И теперь я хочу Вас поцеловать…
Он быстро обхватил своим жаждущим и горячим ртом губки девушки. Сначала Катя попыталась сопротивляться, однако уже через пару минут она поняла, что у нее не осталось сил для этого. Поэтому она покорно вынесла его настойчивые поцелуи. А затем он прилег рядом с ней на кровать и его ласки стали более настойчивыми. Он целовал ее до тех пор, пока девушка окончательно не смирилась с его страстным посылом и сама не ответила своими губками на его поцелуй. Он гладил своими сильными руками, через рубашку ее юное тело, перемешивая свое действо с жаркими поцелуями. Он тихо шептал ей ласковые слова, о ее прелестях и красоте, и уже спустя некоторое время, Катюша, окончательно растаяв от его нежного напора, позволила ему раздеть себя. Продолжив свои трепетные жаркие ласки, молодой человек с ликованием отмечал, что Катюша вначале, смущаясь под его жадным взглядом, чуть позже сама начала получать удовольствие от его ласк, которое отражалось истомой на ее личике и в ее срывающимся горячим дыхании.
В ту ночь, Катюша не принадлежала ему полностью, а Иван не хотел переходить грань поцелуев и нежных ласк, горя желанием лишь любоваться красотой девушки. Он знал, что плоть Катюши еще не зажила от его предыдущего напора. Еще в баньке молодой человек заметил на бедрах девушки кровь и понимал, что необходимы пара дней чтобы, плотское соитие могло доставить Катюше тоже удовольствие, что и ему. Уже поздно ночью, Катюша, раскрасневшаяся и убаюканная его руками, заснула, а Иван чуть приподнявшись на локте, долгое время рассматривал ее. Вид обнаженной девушки, мирно спящей на медвежьей шкуре, завораживал его и наполнял сердце Ивана огромной нежностью. Неожиданно, он заметил, что с края кровати гроздью свисают черные камни. Гранатовые четки, по-видимому, выпали из-под подушки и теперь освещаемые неярким светом лучины, создавали своей тенью причудливый рисунок на белом обнаженном плече девушки.
Часть вторая. Осада
“ Жизнь — веретено, колыбели стук, вот я и дошёл, до тех трех дорог. И стою словно у дверей, а за ними меня ждет та,что всех милей…“
