— Нет. Нет и нет.
— Может вода? Сок? Хоть что-то? Ты же не можешь ничегошеньки не пить, Лика?
— Послушай! — она резко обернулась и чуть не впечаталась носом в моё левое плечо.
— Твой рост шикарен, Лика. Твоя фигура шикарна. А веснушки божественно смотрятся на красивом лице.
Она отпрянула от меня как от прокаженного, и я увидел это снова. Я смотрел, как на её лице появляется румянец, как в допросной, а сама женщина становится похожей на девочку. Хотя Лика и не выглядит, как взрослая и зрелая аджума. Я даже не знаю, как мне описать это. Но её румянец только что отымел мне мозг и глаза.
— Я посажу тебя в камеру на трое суток, малолетний болван! Это тебе не игры, Хан! Ты до сих пор не понимаешь, кто я?
— Ты даже шипишь сексуально, моя госпожа, — прошептал, и тут же поджал губы, когда мимо нас пронеслась какая-то делегация в форме.
— Ким Хан Бин! Я не шучу!
— Сажай, я уже говорил тебе, что мне нравится допрос госпожи Адлер.
Она с досадой прикрыла глаза, а потом сложила руки на груди, и я снова заметил эти чертовы перчатки, которые скрывали весь вид на её нежные руки.
В этот момент я вспомнил, всё дерьмо которое сотворил вчера, и мне стало не по себе.
— Я достал пропуски. Где инспектор Ли Ю Чон? — спрашиваю, перебивая её новую попытку отчитать меня строгим голосом.
— Пойдем, — от чего-то я замечаю, как Лика надрывно делает вдох и это настолько возбуждает, что я не могу отлипнуть взглядом от её губ.
Но женщина разворачивается, и я только сейчас замечаю, что на ней спецформа для задержания.
— Ты… Что-то случилось? — обгоняю её и, замечая как она отдаляется на безопасную дистанцию, тоже отхожу немного.
— Ложная тревога. Это не наш клиент. Но… — она застывает у поворота в их офис, и кривясь чеканит, — Я устала повторять, что ЭТО не твоё дело!
— Да, понял я, понял, моя госпожа, — поднимаю руки в оборонительном жесте, а она указывает на дверь в конце коридора, и опять строго чеканит.
— Подожди его в допросной!
— Хорошо, — улыбаюсь и кланяясь направляюсь туда, куда мне велели.
И вот тут-то раздается трель самого дерьмового рингтона в моей жизни.
— Анъен, омони!*(Здравствуйте, матушка!)
— Где ты шлялся всю ночь? Почему у тебя выключен сотовый? — я отодвинул телефон от уха подальше, чтобы не слушать какой я плохой сын.
Мне это надоело, и не собирался терпеть подобное и дальше. В конце концов мне двадцать, а не восемь.
— Я остался в своём вольсэ. И ты прекрасно знаешь и так во сколько я туда вошёл, и во сколько покинул сегодня утром, — перебиваю гневную тираду, и мама тут же отвечает.
— Да, знаю! Как и то, где ты сейчас! Ты с ума сошел? Зачем ты заявился в департамент? Ты хочешь моей смерти? Или чтобы я тебя избила, негодник?
— Мама, я обязан доказать что не виновен. Поэтому не мешайся в мои дела и продолжай помогать отчиму в поднятии имиджа и процветания "Шинорацу".
— Хан Бин! Я сегодня же закрою все твои кредитные счета, если ты не вернёшься домой вовремя, а завтра не пойдешь на лекции. Ты позоришь память отца!
— КУМАНЭЭЭ!!! *(Хватит!) — я заорал в трубку так, что чуть сам не оглох.
Пошатнулся, но прикрыв глаза, дрожащим голосом продолжил.
— Я не отец, омони! Я ТВОЙ сын. Хватит… Слышишь, хватит насиловать меня этим дерьмом.
— Как ты смеешь кричать на меня? Что с тобой сотворилось, сынок? Почему?
— Спроси своего мужа, почему? Спроси, почему я не знаю что такое "мать"? Он мне это вчера утром объяснил в красках.
— Ты… Как ты смеешь…
— Мама, я ведь тоже очень люблю тебя. Но пожалуйста, оставь меня в покое. Я молю тебя, прекрати заниматься этой хернёй, пока я ещё способен терпеть. Умоляю тебя!
Мной била крупная дрожь, я не мог никак успокоиться, но поставить трубку не смел. Это как генетический код. Младший никогда не положит трубку раньше старшего. Поэтому терпеливо ждал, когда это сделает мама.
— Приди домой. Нам нужно поговорить, — севшим голосом ответила мать, и я услышал спасительные гудки.
И очень вовремя. Потому что в двери вошёл инспектор Ли, и окинув меня серьезным взглядом, ответил на мой поклон и приветствие.
— Ты сдержал слово, Хан Бин. И я рад, что ты идёшь на сотрудничество со следствием. Но ты должен понимать одну вещь. Это не снимает с тебя подозрений.
— Я понимаю, — кивнул и показал сообщение об оплате входа в Паноптикум.
— Что это за клуб такой? — нахмурился мужик, а я ухмыльнулся.
— Увидите, и уверяю — запомните надолго.
Инспектор Ли хмыкнул и вбив что-то в свой сотовый, приложил к моему.
— Это не слежка, не пугайся. Просто обычная процедура. Мне нужно запомнить "ip-адрес" твоего телефона, чтобы в случае экстренной ситуации быстро найти твои координаты.
— Да мне похер, я все равно собирался его выбросить, — ухмыляюсь, а мужчина качает головой и поджав губы тихо говорит:
— Ты ещё мал и очень разбалован. Но вот тебе совет, не повышай голос на мать никогда. Даже если она не права. Небо этого не прощает.
Я кивнул и тихо выдохнул. Тут мужчина был прав. Абсолютно. Но это не отменяет того, что внутри всё словно кипело от её поведения по отношению ко мне.
— Так когда нам готовиться? — приподнял бровь инспектор, а я тут же ответил:
— В этот четверг, в одиннадцать вечера. Инспектор Адлер и я идём точно, выбирайте третьего, кого можно выдать за мою охрану. Только такой вариант проглотят все, как бобовую пасту.
— Хорошо, Хан. Тогда можешь быть свободен, — инспектор кивнул мне на двери, а я вздрогнул от непривычного обращения.
Так ко мне не говорил ещё никто. И это тоже было необычно.
Уже выйдя из здания, я так и не встретил Лику, поэтому поморщился от нависающих над головой туч, и пошел в сторону парковки за парковой зоной.
— Отойдите, пожалуйста!
Я расслышал этот звонкий вопль, еще даже не свернув за поворот здания департамента. Этот голос. Мне теперь не забыть его никогда, бл***. Как и то, что к ней нельзя прикасаться.
Только раз я это сделал, и чуть не умер, смотря на то, что стало с Ликой.
Вбежал в парк, и начал оборачиваться по сторонам, но здесь было пусто.
Кто будет гулять в дождь?
— Отойдите! — опять громкий вскрик более уверенным голосом.
Я оборачиваюсь и, наконец, вижу её. Лика стоит у развилки парковых дорожек, за небольшим памятником или булыжником. Один хрен! Это неважно, потому что я смотрю на то, как какой-то дебил хочет схватить её за руку.
— Щибаль! *(Бл***) Убью!! — рычу сквозь зубы, и срываюсь с места.
Несколько секунд и я бы не успел. Но в последний момент, сумел отпихнуть женщину за спину и схватить идиота за руку, остановив.
— Что? Подозреваемый Ким? Вы что себе позволяете?
Значит этот пижон в наглаженном костюмчике знает кто я, а мне его рожа вот не знакома. Не порядок!
— Какого хера, вы распускаете руки, аджоси? Она же сказала, чтобы вы её не трогали!
— Ты хоть знаешь, кто я, сопляк? Ты как со старшими разговариваешь? — он притянул меня к себе, а я сдавил его руку сильнее и прошипел прямо в лицо.
— Да мне похер кто ты такой! Я сказал не прикасаться к ней, иначе я тебе эту руку в задницу запихну так, что будешь неотложку вызывать копаясь пальцами в собственном дерьме! Уяснил, господин старший!
— Прекрати… — я застыл от этого тихого голоса и обернулся к Лике.
— Хан Бин, отпусти господина инспектора. Я в порядке, — она посмотрела в мои глаза, и я медленно разомкнул руку.
Потому что пропал…
Я пропал в этих зеркалах навсегда, когда рассмотрел в них страх, смешанный с благодарностью и желанием. Она хотела меня, и сегодня я это, наконец, узнал.
7. Малика
Я потратила примерно две недели на то, чтобы понять чем можно питаться и что нарисовано на упаковке. Местами супермаркет мне напоминал такую себе квест-комнату с головоломками и ребусами на упаковках с полуфабрикатами. Спасал интернет. Если бы не священный "гугл-поиск" по картинкам и штрих кодам, я хрен бы разобралась, что помидор в Корее, следует покупать в отделе с фруктами. Потому что господа употребляли его в пищу, подобно десерту.
