не оказалось, но в баре продавали неплохие на вид сэндвичи, а Женя и Саня слишком устали для того, чтобы куда-то тащиться. Почти не разговаривая друг с другом, быстро поели и поднялись в номер.
– Я первый в душ, – Саня с отвращением содрал с себя пропотевшую футболку и швырнул ее куда-то в угол возле своей кровати. – И нам неплохо бы найти прачечную, у меня чистых вещей почти не осталось.
– Поищем завтра, – Женя старалась не смотреть в его сторону, но взгляд упорно соскальзывал на смуглые плечи, на яркий синяк, оставленный коварным шмелем, на темную поросль на груди. Может, ей тоже начать раздеваться при Сане? Отомстить, так сказать? Или это будет выглядеть совсем уж глупо?
Саня ушел мыться и вернулся посвежевший и довольный. Правда, по-прежнему полуголый – даже не потрудился натянуть на себя футболку. Ладно, хоть в шортах вышел – не в трусах. Или не в одном, прости господи, полотенце.
Женька тоже быстро сбегала в душ, сполоснулась и решительно уселась на кровать. Саня что-то увлечённо смотрел в телефоне. Она многозначительно покашляла, напоминая о себе.
– Сань.
– Женя, – вскинулся он, – ну вот блин, я устал как хрен знает что, а ты…
– Я же тебя не вагоны разгружать прошу, – перебила его Женька. – Мне просто нужно, чтобы ты мне ответил на несколько вопросов. И сам задал те вопросы, которые тебя волнуют.
– С чего ты взяла, что меня что-то волнует?
Женя выразительно закатила глаза.
– Ну давай хоть передо мной ты не будешь сейчас ничего изображать. Сань, я тебя десять лет знаю. Давай честно поговорим, а то ведь невозможно уже.
– Невозможно, – вздохнув, согласился он.
– Ты меня хочешь?
Саня поперхнулся и закашлялся.
– Блядь, Жень, ты дипломатичная как танк.
– И?
– Хочу, – мрачно сказал Саня. – Сама видишь. Не знаю почему. Раньше же нормально было, спокойно с тобой общались. А тут клинануло, и все. Ни о чем думать не могу.
– И что тебя останавливает? – Женьке стоило огромного труда вести эту беседу таким светским тоном, но она старалась.
– Жень, я ж тебя тоже не первый день знаю, – криво усмехнулся Саня. – Ты во всех своих мудаков, с которыми спишь, влюбляешься. И по итогу у нас будет несколько хороших ночей, потом куча неловкости, твои страдания и просранная дружба. Мне такой расклад нахер не уперся. Я лучше вон в ванной пойду подрочу, чтобы пар спустить.
– Подожди, – дошло наконец до Женьки, – ты думаешь, что я в тебя влюбилась?
– Ну…
– Да нет же! – она даже рассмеялась от облегчения. – Сань, честное слово, нет! Просто мы в эту поездку оказались так близко, а ты очень красивый… ой, да не морщись, как будто сам не в курсе. Скромник, блин, нашелся! Короче, я не понимаю, почему мы не можем помочь друг другу? Секс по дружбе – очень даже распространенное явление. И это всяко лучше, чем искать в барах кого-то левого на одну ночь. Ну для меня точно.
Саня перевел на нее потемневший взгляд.
– То есть ты предлагаешь, – внезапно охрипшим голосом начал он.
– Я предлагаю просто потрахаться, – Женя сказала это очень уверенно, но не выдержала и слегка покраснела. – Без всяких взаимных претензий, без изменений статуса наших отношений. Мы по-прежнему друзья, а не пара. И когда вернемся в Москву, просто все забудем.
– Все, что было в Вегасе, остается в Вегасе?
– Типа того.
– Уверена в себе?
– Уверена.
– Слово пацана?
Женя хихикнула. Саня так говорил не часто, только когда у него было на редкость отличное настроение.
– Слово пацана! – торжественно подтвердила она. И через секунду ее уже прижало к кровати большим тяжелым Саней.
– Я согласен, – интимно выдохнул он и жадно, по-звериному, лизнул ее в губы.
– Ты сказал, что устал, – прохрипела Женька, впиваясь пальцами в горячие твердые плечи, еще слегка влажные после душа.
– Уже отдохнул, – ухмыльнулся Саня, нежно подхватил ее под затылок и поцеловал. Глубоко, долго, сладко. Так, что моментально отъехала крыша. Похоже, что разговор у них получился плодотворным. И пожинать эти плоды Женьке предстояло прямо сейчас.
Глава 11
– Я хочу раздеть тебя, – Саня оторвался от ее губ и обжег потемневшим взглядом. – Посмотреть на тебя, потрогать, вылизать. Везде.
Женя задрожала от его слов, возбуждение плеснуло в кровь и огненной лавой растеклось по телу: сначала стало горячо щекам, потом соски затвердели и натянули тонкую ткань пижамы, а затем весь жар стек вниз, и пришлось слегка раздвинуть ноги, потому что там все стало таким горячим, набухшим и чувствительным, что ткань штанов ощущалась жесткой и неприятной.
– Саша, – с трудом проговорила она и облизала пересохшие губы. – Саша…
Он тихо зарычал, словно зверь, у которого забирают добычу, и запустил руку под Женину футболку. Выражение его лица, когда он понял, что там ничего нет, кроме ее тела, было таким, будто он выиграл миллион в лотерею.
– Ты…без белья? – выдохнул он.
– Это же. Пижама, – Женя с трудом разговаривала, каждое слово приходилось буквально выталкивать из себя. – Под нее ничего не надевают.
– И там тоже? – Саня втиснул колено между ее ног, заставляя развести их сильнее, и прижал ладонь туда, где должны были находиться предполагаемые трусы. На темной ткани пижамных штанов осталось небольшое влажное пятно. Саня судорожно сглотнул.
Женю выгнуло от этого прикосновения так, будто по всему телу прошел электрический разряд.
– И там.
– Пижама тебе больше не нужна, – хриплым, будто сорванным голосом шептал Саня, стягивая с нее штаны, а потом и футболку, и вел ладонями по ее обнаженному телу так благоговейно, будто перед ним святыня. – До самого конца отпуска будешь спать голой. Чтобы я всегда мог тебя потрогать. Каждую ночь. Каждое утро. Я люблю трахаться, мне много надо, ты же мне дашь, Жень? Дашь? Хочу тебя. Аж трясет всего, как хочу.
Его слова были как бензин, который кто-то неразумный подливал в костер. Пламя уже взмывало выше облаков
