душный воздух подъезда становится ветром в пустыне: таким же невыносимо жарким. – Место пару недель как вакантное. Отлично совпало, да? Отчёт был хорош, да и отзывы от Олега Борисовича самые наилучшие. Сегодня, считай, собеседование было.
Он говорит, вроде бы, о работе, но его пальцы настойчиво оглаживают мою кожу, оставляя на ней горящие огнём метки. Словно клеймо ставят, хотя сам Рома не переходит границ дозволенного, действуя нежно и деликатно. И это сочетание властного голоса и лёгких прикосновений – самый дурманящий в мире коктейль.
– Иди отдыхай, – говорит, резко отстраняясь, и направляется к лестнице, оставляя меня выброшенной на берег рыбой. – Завтра в восемь жду. Не опаздывай.
И, подмигнув на прощание, стремительно сбегает по лестнице.
Глава 15
Ксения.
Всю ночь я то проваливалась в зыбкий сон, то подскакивала в кровати с острым чувством, что опоздала. Когда выключалась ненадолго, мне снился Рома. Он почему-то жутко злился, требовал от меня каких-то отчётов и гневно сверкал чёрными глазами. Вокруг нас летали бумаги, Литвинов рвал их на части и разбрасывал в воздухе обрывки, а я изо всех сил пыталась перекричать его истерику, но получалось слабо.
Ещё в каждом из видений неизменно грузилась Светка, и всякий раз я искренне удивлялась её присутствию.
Приснится же такое, в самом деле.
И да, я снова не выспалась, но зато в половине восьмого выпрыгиваю из такси у дверей “Полиграфсервиса”. Не опоздала, ура!
Утром ещё прохладно, и свежий ветер ласкает кожу, а солнце едва касается лучами нежной травы, растущей плотным изумрудным ковром по периметру двора. Даже рядом с “Полиграфсервисом” очень ярко и празднично как-то: на клумбе распускаются тюльпаны, а кусты уже кто-то подстриг, придав зелени шарообразную форму.
Я присаживаюсь на корточки, утыкаюсь носом в тёмно-фиолетовый цветок, и его еле уловимый аромат рождает во мне надежду. Сегодня начинается новый этап в жизни, и эти яркие тюльпаны кажутся мне хорошим знаком. Всё будет замечательно. Обязательно будет!
Поднимаю взгляд и чуть не падаю на асфальт, потому что прямо на меня из окна на втором этаже смотрит Литвинов. Сколько он там стоит? Только поглядите на него: мощные ручищи на груди сложил, весь такой огромный и сильный. И самоуверенный. Очень самоуверенный.
И ещё смотрит так, что у меня все внутренние органы местами меняются, а пищеварительный тракт морскими узлами скручивается. А я ведь всерьёз нацелена на продуктивную работу. Хочется показать себя с лучшей стороны. А как это сделать, если он и дальше будет так себя вести?
Заметив, что я обратила на него внимание, Рома жестом указывает на вход, и я понимаю, что пора уже смело переступить порог новой жизни. Какой бы она в итоге не оказалась.
“Я профессионал, я хороший ассистент, у меня всё получится”, – мысленно повторяю мантру, и, взявшись рукой за продолговатую дверную ручку, чувствую уже себя значительно увереннее. Шаг, другой и я внутри.
Центральный холл пустынен, и как ни осматриваюсь по сторонам, не вижу ни одной живой души. Лишь яркие картинки на стенах, да лестница впереди. Хм, идти? Ну, я же, вроде как, работаю здесь, значит, нужно идти.
Бегом, перепрыгивая через ступеньки, двигаюсь вверх. Я помню, где кабинет Литвинова – не заблужусь. Но когда, поднявшись, заворачиваю в нужном направлении, меня ловят чьи-то руки. Знакомые, надо отметить, руки. Очень сильные и… шаловливые такие ручонки, которые вечно в движении, когда я рядом: трогают, поглаживают, касаются невзначай, щупают и обнимают.
Рома.
– Похвальное рвение поскорее приступить к своим прямым обязанностям, – усмехается, а я отстраняюсь на шаг. – Или по мне соскучилась?
Вот же невозможный человек! А ещё руководство.
Так, нужно держать дистанцию. Хотя бы мне нужно помнить, что он мой начальник.
– Я не люблю опаздывать, – вежливо улыбаюсь, включая режим личной ассистентки с опытом работы. – Там, внизу, не было никого… я слишком рано пришла? И здесь пусто.
Обвожу широким жестом просторное помещение, где, кроме нас, и нет никого.
– Ты пришла вовремя. – Смотрит на циферблат массивных наручных часов на светло-коричневом кожаном ремешке, а я осматриваю Рому с головы до ног.
На нём просторная белая футболка, длинная и, наверняка, очень удобная, а джинсы свободно болтаются на бёдрах. И да, излюбленные тяжёлые ботинки на ногах, словно он только что из горного похода вернулся. Странная одежда для руководителя – Олег Борисович всегда в костюмах ходил, собранный и накрахмаленный до скрипа. А тут… Впрочем, если внимательно посмотреть вокруг – на обстановку в офисе и царящий кругом творческий хаос, – можно легко понять, что здесь приветствуют свободу.
Я же чувствую себя немного глупо в классической юбке длиной чуть ниже колена и белоснежной блузке, застёгнутой на все пуговицы.
Рома пятернёй зачёсывает светлые волосы назад, но они снова падают на лицо, непослушные.
– Пройдём в мой кабинет, потом твой тебе покажу.
Я следую за ним к уже знакомой стеклянной коробке, и вскоре Рома закрывает за мной дверь.
– Присаживайся.
Я снова занимаю место на диване, а он такой удобный и мягкий, что я бы с удовольствием положила голову на подлокотник и поспала хотя бы парочку часов. Но да, хороша же буду, если захраплю на весь кабинет, ещё даже не приступив к работе.
– Ты хорошо смотришься на этом диване, – заявляет Рома, присаживаясь на край своего стола.
– Роман Александрович, я же работать сюда пришла, а вы… смущаете меня.
Это звучит по-детски, но иначе я никак не могу сформулировать свою мысль. Каждое его слово наполнено странным смыслом, и мне вовсе это не мерещится. Рома же смеётся, глядя на стену за моей спиной.
– Смущаю, говоришь… это хорошо.
Ничего хорошего, между прочим.
– Озабоченный, – бурчу, глядя прямо на него, но он продолжает пялиться на стену. Даже хочется повернуться, чтобы понять, что именно он там так усердно рассматривает, но я останавливаю себя.
– Ты – озабоченный маньяк. Свихнулся, точно говорю!
– Я маньяк, а ты снежная королева, – парирует и снова смеётся.
Ну хоть
