Дрожа, цепляется за моё плечо и плачет так невыносимо горько, что душа рвётся в клочья. И ничего с этим не поделаешь. Ей надо через это пройти, иначе психика просто-напросто не выдержит.
Рубашка становится влажной от её слёз и длинных, мокрых волос. Роуз часто-часто хватает ртом воздух, предпринимая попытку остановить истерику. Но не выходит. Её трясёт. Она плачет и плачет…
Дотрагиваюсь губами до её виска. Задыхаюсь вместе с ней, ощущая, как горячая кровь начинает сильнее стучать по венам. Потому что переступил черту, которую провёл сам. Клялся ведь себе, что не подпущу близко и больше никогда не позволю ей забраться под кожу. Но моя проблема в том, что Роуз всё ещё там. Всегда была. И будет. Не вытравить…
Грудь наполняется битым стеклом, когда она шепчет: «Её нет, Картер. Нет…»
Моя ладонь касается её затылка. Я что-то говорю в ответ, успокаивая. И какое-то время мы так и стоим. Цепляемся друг за друга, как за чёртов спасательный круг.
Я – потому что дико тосковал по ней.
Она – потому что я ей нужен. Пускай только здесь и сейчас.
Словно мазохист помимо воли наслаждаюсь тем, что она в моих руках. Такая сильная и хрупкая одновременно… Закрываю глаза и думаю о том, как сильно люблю её. До сих пор... Больше, чем кого-либо. Больше своей никчёмной жизни.
Её дыхание немного выравнивается. Смутившись, отстраняется, так и не рискнув посмотреть мне в глаза. Моё сердце, ударившись о грудную клетку, волнительно замирает, когда я замечаю румянец, так красочно вспыхнувший на её щеках.
– Не уходи, – тихо просит дрогнувшим голосом.
– Не уйду, – обещаю, глядя на её точёный профиль.
Оказывается, не так уж сложно переступить через собственное эго, когда того требуют серьёзные обстоятельства. Но в моём случае, это касается лишь Роуз. Она, сама того не подозревая, как и прежде, имеет особую власть надо мной.
Ради неё я был готов свернуть горы.
Готов и сейчас, если не кривить своей почерневшей от злости душой...
Глава 16
Иногда с Роуз надо обращаться как с маленькой. Вот и сейчас еле заставил выпить чай, который пришлось заварить заново. Предыдущий совсем остыл, пока она успокаивалась.
Открываю нижний ящик прикроватной тумбочки и сразу на глаза попадается то, что мне нужно. Здесь в её комнате всё как и прежде, ничего не изменилось. Наверное поэтому дурацкая ностальгия дерёт горло и подбрасывает воспалённому мозгу яркие картинки из прошлого. Сколько раз я пробирался в эту комнату не сосчитать…
– Подожди-ка… – не позволяю девчонке спрятаться под одеялом.
Роуз вздрагивает, когда мои пальцы касаются её стопы.
Ледышка… точно простынет, если так дальше пойдёт.
Она, кажется, совсем не дышит, пока я воюю с тёплыми вязаными носками. Сказать по правде, не дышу и я. Отвлекаюсь на грёбаных оленей как могу. Ну до чего идиотские морды! Такое ощущение, что эти парнокопытные насмехаются надо мной.
– Готово, – укрываю её одеялом, наконец поднимая взгляд.
– Спасибо, – краснея, шепчет в ответ. И опять глаза блестят так, будто вот-вот расплачется.
– Тебе надо поспать, Роуз.
Выключаю ночник, и комнату моментом поглощает тьма.
– Так и не бросил курить, – произносит с сожалением, когда я снова щёлкаю зажигалкой.
Что сказать? С этой вредной привычкой будет непросто завязать, но, если понадобится, я обязательно это сделаю.
– Расскажи мне… как твои дела, – просит она тихо.
Затягиваюсь, выдыхаю кольцами дым.
Дела… Как всё это неважно... Особенно явственно осознаёшь данную мысль, стоя на кладбище. Все мы к чему-то стремимся. В погоне за мечтой, сбивая в хлам колени. Теряем драгоценное время. Теряем своих близких. Во имя чего? Успеха, богатства, мнимого статуса?
– Картер…
– Зачем тебе знать, как мои дела? – спрашиваю напрямую.
– Просто скажи, что у тебя… всё хорошо.
Шмыгает носом. Всё-таки плачет.
– Да какая теперь уже разница, Роуз…
Выходит довольно резко, но я не хочу заниматься самообманом и думать, что ей не наплевать. Тешить себя иллюзиями – что может быть хуже? Такую участь избирают для себя лишь слабаки.
Молчит... а напряжение между нами тем временем растёт в геометрической прогрессии. Окутывает паутиной из невысказанных вопросов. Взаимных претензий. Обид…
Разумом понимаю, что сейчас нужно быть с ней помягче, но ничего не могу с собой поделать. Играть я не стану. Делать вид, что всё простил и забыл – тем более.
– Я очень благодарна тебе за то, что ты написал, – нарушает спасительную тишину её голос. – Мама скрывала от меня реальную ситуацию.
Как похоже на Элис… Вот пожалуйста. То, о чём я размышлял. Всё во благо «великой» цели!
– Ты могла бы сама навестить её, – срывается с языка.
– Не могла.
– Настолько занята? – сарказм. Куда без него в наше время.
Выбрасываю окурок.
– Нет. Я не хотела её видеть... Из-за того, что случилось… с нами.
– В том, что случилось с нами, виновата только ты. И вообще, давай не будем об этом, – нервно дёргаю шеей.
– Картер…
Ты ступаешь на минное поле. Не надо.
Но нет, она, увы, продолжает.
– Мы могли бы поговорить, – ломается её голос.
– Не надо, Роуз. Не поднимай эту тему, – предупреждаю, до хруста стискивая челюсти.
Поговорить?
Точно нет. Я не могу спокойно вспоминать тот наш последний вечер в Джексонвилле. Её слова оставили ожоги на моём сердце. Ведь, к сожалению, я всё ещё помню их наизусть.
«Я не готова рисковать спортивной карьерой. Я не готова жить с тобой сейчас и уж тем более – выходить замуж. Господи, да ты ведь мой первый парень!»
«Ты не подумал о том, что мне не нужны эти жертвы?»
«Всё, чего я хочу – это чтобы ты оставил меня в покое!»
«Всё кончено, слышишь?»
Накрывает… Опять.
– Не хочешь говорить… Тогда… тогда просто посиди со мной…
Её просьба выдёргивает меня из воспоминаний и сбивает с толку. Неужели не понимает, как тяжело мне находиться рядом с ней?
– Роуз…
– Побудь со мной ещё немного, Картер. Пожалуйста, ты ведь обещал, – всхлипывает, судорожно втягивая носом воздух.
Не знаю, сколько времени уходит на мою внутреннюю борьбу. Я не могу слышать её слёзы и в то же время не могу не думать о том, что уже завтра сяду в самолёт. Меня терзает чувство проклятого дежавю, но я всё равно делаю то, о чём она просит. Снова. Кладу выключенный телефон на тумбочку и опускаюсь на кровать.
– Хватит, успокойся, – дотрагиваюсь до её плеча. – Слышишь меня?
– Да. Только не уходи…
Голос Роуз пропитан острым отчаянием, и от этого мне чертовски не по себе. Только глупый идиот в желании потешить своё самолюбие мог бы расценивать это как нечто значимое.
Давай, ищи скрытый смысл, Лерой. Удачи.
– Можно? – спрашивает шёпотом.
Ложится рядом. Слишком близко. Доверчиво прижимается щекой к моей груди. И почти наверняка слышит, как разгоняя по телу вскипевшую кровь, неистово бьётся моё сердце. Сердце, которое принадлежит только ей.
Позволяю себе зарыться пальцами в её мягкие волосы. Склонив голову чуть ниже, воровато вдыхаю их аромат и закрываю глаза.
Как же сильно я скучал по тебе, моя девочка!
Как мечтал о том, что снова будешь рядом!
Как хотел вернуть назад то время, проведённое с тобой...
Скулил, словно раненый пёс. Зализывая раны, как мог. Но забыть так и не вышло...
Роуз довольно быстро засыпает в моих руках. Я же, подобно человеку, болеющему тяжёлой формой пневмонии, всю ночь страдаю от ноющей боли в груди. Слушаю, как накрапывает дождь и, так и не сомкнув глаз, с трудом доживаю до рассвета.
Плечо затекло. Осторожно пытаюсь вытащить свою руку и при этом не разбудить Её. Но стоит мне отодвинуться, увеличив расстояние между нами, как она, сонная и явно плохо понимающая что делает, вновь испытывает на прочность мою выдержку и нервную систему. Обнимает и утыкается носом в мою шею, обжигая кожу горячими губами. Что-то бессвязно шепчет во сне, но я, опьянённый её близостью, ни черта не слышу. Будто внезапно оглох. На доли секунд.
