А что ж ты раньше не сказал!? — размахиваюсь, чтобы отвесить ему оплеуху. Его беспечность меня скоро доконает.
Влад успевает перехватить мою руку. Он туго сжимает запястье, но тут же разжимает и отпускает.
— Мы друг друга не трогаем без надобности, помнишь?
А меня это мало волнует.
Я снова размахиваюсь, и ладонь моя достигает цели, звонко шлепнув по левой щеке. А он даже не моргнул. Не шелохнулся. Только алый отпечаток стремительно разрастается на его коже, да в глазах разворачивается стихия, что в совокупности не сулит мне ничего хорошего. Я разозлила его. Или путаю злость с чем-то другим...
— Ты это заслужил, — наезжаю на него возмущенным полушепотом.
— Ах, вот как? Заслужил? — угрожающе он произносит, подбираясь ближе ко мне.
Мускулы его напрягаются, лицо превращается в непроницаемую маску.
Не пойму, он хочет, чтобы я ударила его еще и по правой щеке? Чисто для симметрии.
— Нам же теперь свадьбу играть придется.
Молчит.
Сверлит меня почерневшим взглядом долго и мучительно, в угол загоняет мысленно, а затем Влад резко вскидывает обе руки. Не успеваю я опомниться, как он уже фиксирует мою голову своими ладонями, чем вынуждает меня приподняться на цыпочках и со свистом втянуть воздух. Жадно, как в последний раз.
Он сморит на меня, как волк смотрит на добычу. Оскаливается хищно, бегает расширенными зрачками по моему лицу, плавно опускает палящий взгляд на мои пересохшие губы. А я теряюсь, проваливаюсь в бездну его глаз, наблюдая за языками пламени, которые вьются в полуночной темноте радужки.
Влад подается лицом вперед, обездвиживая меня полностью и нагло воруя кислород. Кончики наших носов практически соприкасаются. Обжигающее дыхание уже во всю гуляет по моей коже. И только я понимаю, что Влад задумал, как его губы впиваются в мои. Но вместо того чтобы отпрянуть или дать отпор, я цепляюсь за его плечи и обмякаю в крепких мужских руках, чувствуя как земля плавно уходит из-под ног.
Голова кружится. Мысли в ней все путаются. Вчистую я забываю о навалившейся проблеме.
Каждая клеточка моего тела буквально дребезжит, коленки дрожат от трепета, зарождающегося внутри. Я будто бы всю жизнь ждала этого поцелуя. А ведь так оно и есть. Долгие годы мои губы скучали по нему. Целых шесть лет они не знали его ласки, и тут на тебе. Получите — распишитесь.
Ко мне моментально возвращается утраченное чувство целостности и наполненности. Это как раз то, чего не хватало мне все эти годы. То, что казалось уже нереальным. Как нереально лицезреть цепляющееся за горизонт яркое солнце в условиях полярной ночи.
И только я успеваю увлечься, как Влад разрывает поцелуй. Он отстраняется от моих губ так же внезапно, как и обрушился на них.
Я дезориентирована, легкие горят от нехватки кислорода и переизбытка чувств.
Я не понимаю, что происходит, в голове хаос поселился, ноги обратились в желе, а Владу хоть бы хны. У него даже дыхание не сперло.
— Не придется, ну или придется, но не взаправду... Или взаправду, черт бы знал, — произносит он у моего уха набор бессмысленных фраз.
— Что это было? — обомлев, проговариваю слабым охрипшим голосом.
Все силы уходят на то, чтобы усмирить свое глупое сердце, которое повелось на него.
— Ты о чем? — прикидывается он идиотом, отходя от меня на безопасное расстояние.
— Ты поцеловал меня.
Влад какое-то время испытывает меня глумливым взглядом, а потом руками разводит, ослепляя самодовольной улыбкой.
— Заслужила! Один — один.
Как ни в чем не бывало он обходит мою замершую фигуру, берет поднос со стола, разворачивается и сбегает.
Все силы уходят на то, чтобы усмирить свое глупое сердце, которое повелось на него.
— Ты о чем? — прикидывается он идиотом, отходя от меня на безопасное расстояние.
— Ты поцеловал меня.
Влад какое-то время испытывает меня глумливым взглядом, а потом руками разводит, ослепляя самодовольной улыбкой.
— Заслужила! Один — один.
Как ни в чем не бывало он обходит мою замершую фигуру, берет поднос со стола, разворачивается и сбегает.
12. Приступ хитрости на почве наглости
Прежде я была уверена, что во мне есть достаточно стойкости для того, чтобы давать отпор чувствам.
Ни фига это не так.
Влад высосал из меня всю силу воли. Выцеловал!
Как выяснилось, чувства все это время жили во мне. Эти вредители ютились на дне моего сердца и сдержанно выжидали удобного случая, не напоминая о себе. А, когда случай настал, они со всплесками вынырнули на поверхность.
Коварные чувства, которыми я теперь не могу управлять... Не могу доверять им...
Я ведь правда верила, что научилась блокировать воспоминания. Я перестала сопоставлять прошлое с настоящим. Разучилась искать в действиях и словах Влада какой-то скрытый подтекст, но, оказалось, что все это было сплошным самообманом.
Один фальшивый поцелуй доказал мне, что я размазня, падкая на лобызания с бывшим.
Я подвержена его влиянию. Рядом с ним я становлюсь слабой и уязвимой.
А после поцелуя я стала еще и скудоумной, словно он не целовал меня, а высушивал последние мозги.
Я не понимаю Влада. Хочу понять, но все мысли заводят меня в тупик.
Он выглядит так же, как и раньше. Его голос, манеры, привычки, и даже губы все те же, но меня не покидает чувство, будто я совсем не знаю этого человека.
Он стал каким-то чужим.
Я совсем запуталась.
Неужели ему настолько наплевать на мои чувства?
Когда чары Влада рассеиваются, я прихожу в себя и совсем некстати замечаю, как все пялятся на меня.
Боже, получается, они стали свидетелями моего временного помешательства.
И ведь я даже залиться краской не могу, иначе они поймут, что поцелуй был для меня полнейшей неожиданностью. Я могу лишь делать вид, что все прекрасно. Прекрасней и быть не могло.
И теперь становится предельно ясно, что со стороны Влада это был никакой не порыв. Это была даже не ответка на мою пощечину. Он играл на публику. То, как он целует меня, видели все присутствующие в доме. Это видела моя дочь и незнакомая мне девушка.
Влад притворялся. Ему нужно было подкрепить свою ложь доказательствами, и он не придумал ничего другого, кроме как поцеловать меня на глазах у всех.
Как же подло...
Спрятавших от всех, я упираюсь ладонями в край стола, голова моя безвольно падает на прохладную столешницу.
Я безмолвно хнычу, пытаюсь унять дрожь в руках и элементарно перевести дыхание.
Губы по-прежнему охвачены огнем. Я тру их, стираю тыльной стороной ладони въевшиеся следы Влада.
Я не понимаю, что со мной творится. Все, что могу — это злиться, но не на него, а на себя.
Была бы во мне хоть капля гордости, я бы не позволила ему даже притронуться к себе.
Наивная.
Думала, что справлюсь с ним, смогу выставить незримый барьер между нами, но при первом же его поползновении я сама разрушила все барьеры и позволила воспоминаниям атаковать меня со всех сторон, а отбиваться от них гораздо сложнее, чем от Влада.
Выпрямляюсь. На глаза попадается графин с
