даже не важна причина. Важно лишь то, сколько времени у меня ушло на то, чтобы вновь увидеть эту волну. Вновь попытаться ее словить. И в этот раз я готов, я уверен, что поймаю. По мне страшно сделать это.
Помоги мне, Фэй. Прости меня.
Я перечитываю несколько раз. Может раз пять.
Так мало слов, но сколько смысла.
Я не стану плакать. Нет, не стану. Но чувствую, как по щеке скатывается горячая слеза. Я нетерпеливо ее смахиваю.
Обернувшись, я вижу Уилла. Он стоит на берегу, поставив одну ногу на причал. Словно не решается сделать шаг первым. Я тоже стою, глядя на него и сжимаю в руке письмо.
Уилл поднимается на пирс и медленно делает шаг. Я делаю то же самое.
И так шаг за шагом мы встречаемся посередине пирса. Темные глаза Уилла полны надежды. Я никогда его таким не видела. Его волосы развеваются от легкого бриза. Он вынимает руки из кармана толстовки.
– Я все еще влюблен в тебя, – произносит он.
Наверное это лучшее, что я слышала в своей жизни. Меня любит тот, кого люблю я.
И я смело отбрасываю свои страхи.
– И я в тебя.
Он удивленно моргает.
– Правда?
Я киваю.
– Правда.
– Ты прощаешь меня?
– Прощаю.
Уилл делает еще один шаг навстречу и привлекает меня к себе. Я обвиваю его тело руками и утыкаюсь в его грудь. Он кладет подбородок на мою голову, и мы мерно раскачиваемся под шум волн. Наши сердца громко бьются друг напротив друга.
– Пора просыпаться, Фэй.
Открыв глаза, я не сразу соображаю, где нахожусь. Обстановка знакомая, но я точно не в нашей с Кирнан комнате. Твердое плечо под щекой напоминает о реальности. Я резко сажусь ровнее и тру глаза.
– Доброе утро.
Уилл сидит рядом со мной. Вчера вечером мы пришли к нему домой и проговорили всю ночь. И по всему видимому я уснула на его плече.
– Доброе утро, – я улыбаюсь ему.
Он выглядит сонным, но каким-то счастливым. Я смотрю на его губы. Они идеальные. И он сам красивый. Этой ночью мы просто говорили, говорили и говорили. Даже не целовались. Было важнее не это.
Но теперь я думаю о поцелуе.
Похоже, Уилл тоже об этом думает. Он медленно наклоняется.
Но тут в дверь стучат.
– Детки, уже девять утра. Завтрак готов. Конечно здорово, что вы помирились, но я бы посоветовала быть осторожнее с ночевками.
Мы с Уиллом смотрим друг на друга.
– Мама, – произносит он.
– Ребекка, – в это же время говорю я.
Я смотрю на плотно задернутые шторы. Они слишком толстые и не пропускают свет.
– Девять утра? – шепотом спрашиваю я.
Уилл невинно пожимает плечами и соскакивает с кровати. Он делает это так быстро и грациозно, что я невольно засматриваюсь им.
– Идем, мам! – кричит он и распахивает шторы.
В комнату врывается ослепительно яркий солнечный свет. Я морщусь и шиплю, как летучая мышь, прикрыв глаза руками.
– С ума сойти.
На моем телефоне несколько пропущенных от дяди Ллойда и Кирнан. Когда мы с Уиллом спускаемся вниз, я все еще смотрю на экран.
– Если дядя Ллойд скажет маме…
– Не скажет, – говорит Ребекка. Она жестом указывает нам идти на кухню. – Я позвонила ему и все уладила.
– Спасибо.
– Не вздумайте пользоваться этим. Больше я вас прикрывать не стану.
Мы с Уиллом обмениваемся крошечными улыбками и идем за Ребеккой на кухню.
И словно ничего не было. Мы завтракаем и разговариваем обо всем. О новом фильме, о бейсболе, о баскетбольной команде, которую любит Уилл. О новой сотруднице Ребекки, которая таскает ее йогурты из общего холодильника. О моем научном проекте, который я сдавала весной. О медузах, о серфинге. Мы говорим обо всем.
Словно не было этих двух лет. Будто мы с Уиллом вместе с того самого момента, как поцеловались. Ребекка ни словом не упоминает наш конфликт, и я так благодарна за это. Ведь какой смысл продолжать это обсуждать, когда мы все выяснили?
Все верно, смысла в этом нет.
* * *
В кармане моего худи лежит сложенное письмо. Я сжимаю его рукой, когда мы с Уиллом выходим из его дома.
– Надеюсь, это не последнее письмо? – спрашиваю я.
Он лукаво улыбается.
– Если ты обещаешь их больше не топить.
Я игриво толкаю кулаком его в плечо.
– Посмотрим.
Он смеется.
– Проведем этот день вместе?
Я с улыбкой смотрю на него.
– Конечно.
– Тогда я жду тебя в парке через час.
– Через час?
Он пожимает плечами.
– Сейчас ведь лето.
– Хорошо, – сдаюсь я.
– Может мне приехать за тобой?
– Нет, – поспешно отвечаю я. – Не будем делать все так напыщенно. Встретимся у колеса обозрения.
Уилл кивает.
– Ровно через час.
* * *
Час проходит быстро. Кирнан на работе, дядя Ллойд тоже. Я прибегаю домой, быстро отчитываюсь дяде по телефону, отвечаю Кирнан на ее сто пятое сообщение что расскажу обо всем позже, и принимаю душ. Утром Ребекка снова заплела мне несколько косичек в волосах. Я быстро привожу себя в порядок, переодевшись в белый топ и джинсовые шорты. Спрятав недосып за солнцезащитными очками, я иду в городской парк.
Уилл ждет меня там, где договаривались. В каждой его руке розовая сладкая вата. Он стоит спиной и когда поворачивается, я вижу в его зубах ромашку.
Он улыбается при виде меня и с цветком в зубах это выглядит забавно. Я поднимаю очки и смеюсь.
– Это для меня?
Он кивает и вытягивает челюсть. Я вынимаю из его рта ромашку, затем принимаю из его рук сладкую вату.
– Кто бы мог подумать, что Уилл Харлоу такой романтик.
Уилл берет меня за руку свободной рукой.
– Ты еще ничего не видела.
Мы катаемся на колесе обозрения и едим сладкую вату. Уилл много шутит, и мы вместе смеемся. Такое ощущение, что действительно ничего плохого между нами не было. Я хочу, чтобы это ощущение никуда не исчезало.
Прокатившись два раза, я тяну Уилла за руку.
– Все хватит, я хочу на землю.
Он послушно идет за мной.
– Уговорила.
День в самом разгаре, но солнце прячется за тучами и лишь редкий раз сквозь них просвечивают лучи.
– Что дальше? – поворачиваюсь к нему.
Уилл отвечает моментально:
– Дальше это.
Он берет мое лицо в руки и накрывает мои губы своими.
Я чувствую легкий сладковатый привкус сладкой ваты. Но лишь несколько секунд. Дальше ощущения другие. В нос ударяет запах Уилла, и я обнимаю его за плечи.
