быть, потому что ты правда поступил недостойно, решив увести из-под его носа жирный кусок прибыли. Это было нечестно, Арсен. По беспределу. Как в девяностые. Сейчас так дела не делаются.
– Я хотел его проучить. Совсем зарвался, засранец. Возомнил себя пупом земли. А ведь это мы с тобой его сделали…
– Не перегибай! Парень смышленый и фортовый. Его успехи давно уже не связаны с нашей совместной работой. А что, может, зайти со стороны семьи? Жена, дочь… Может, они помирят вас?
Капиев лишь усмехается в ответ.
– Кто? Эта овца ботоксная? Кого она там помирит? Ему на нее срать… А дочь уже как второй месяц у Камиллы во Флориде… Та еще семейка.
– Ну, идеальная в твоем понимании, забыл? Это ж ты руку к ней приложил. За счастье парня ратовал, – мрачной усмешкой напоминает Эльдар. – Кстати, я видел Бэллу вчера.
Капиев с интересом поднимает глаза на собеседника.
– Вебкамщицу его? А что так?
– Она же подруга моей жены. Забыл, я ж со Снежаной познакомился как раз тогда, когда Алан попросил дела Бэллы с Кесарем уладить…
– Точно… Давно это было, уже все и забыл… И что Бэлла? Как она?
– Королевишна, знаешь, какая… – хмыкает в ответ. – Архитектор перспективный, замужем, во Франции живет, красивая баба, породистая… Зря ты тогда вмешался и не дал им быть вместе… Мне кажется, Алан был бы с ней счастлив. Все бы по-другому сложилось…
– Интересно… – задумчиво произносит Арсен, сосредоточившись лишь на своих мыслях.
– Самое смешное, она на Алана сейчас по факту работает. Ну, вернее, на ту его телку козырную, Альбину, помнишь? – Мужчины переглядываются, усмехаются.
– На Алана, говоришь? – в глазах Арсена загорается странный огонек… Если бы не его циничность, можно было его принять за надежду.
– Ты что задумал, старый лис?
Капиев, чьё настроение заметно улучшается на глазах, вальяжно откидывается в кресле и улыбается.
– Слушай, а ведь это тема… Может быть, эта самая Бэлла меня и приведет и к сыну, и к жене…
Эльдар закатывает глаза.
– Чьей жене? Чьему сыну, Арсен?
– Камилла – моя жена, Эльдар. А Алан – мой сын. Ничего это не исправит, – твердо говорит Капиев и ломает карандаш, который все это время крутил в руках.
– Ты попридержи коней, Амур, – усмехается Эльдар, – она здесь с мужем и по ходу их мало что связывает с Аланом, она работает с Альбиной, говорю же…
– В жизни не поверю, что ее появление там – просто совпадение…
– Совпадения случаются. Вот мы со Снежей, например. Кто бы узнал все подробности, в жизни бы не поверил, что я просто влюбился в нее при всех тех обстоятельствах.
– Это не твоя история, Эльдар. Ты изначально был просто наблюдателем. Это наше, между нами. Мной, Аланом и Камиллой…
Бэлла
Я волнуюсь. Ничего не могу с собой поделать – никогда не любила публичные выступления, годы работы над собой этого не изменили, но Марко настаивает, чтобы презентацию делала именно я как руководящая проектом. Я и сама понимаю, что для меня это существенное продвижение со времен миланского опыта – и не только в рамках нашей команды, но и глобально, в профессиональном плане. Да и будет честным признать, что как минимум восемьдесят процентов идей проекта мои, но… Волнение не покидает.
А еще факт осознания того, что на презентации будет Он. Даже не так. По факту, это для Него мы будем делать презентацию. Альбина-то давно все утвердила и просто пищит от восторга от конечного варианта.
– Успокойся, – сотый раз говорит она мне, который день ловя меня в офисе за полночь корпящей над чертежами и документацией, – всё уже доведено до совершенства. Я говорила с Марко – ни довольны. Эта презентация простая формальность, Атабеков не будет вдаваться в детали, я ж его знаю…
Я глубоко выдыхаю. Может, она и права, но подсознательно мне хочется, чтобы все было идеально. Я словно бы готовлюсь сдавать экзамен и даже для себя не могу сформулировать, кто мой главный экзаменатор – он или я сама…
Все эти дни после нашего откровенного разговора в автомобиле мы не виделись. Я прекрасно понимала, что он сам специально сделал все так, чтобы избегать наших встреч, и была ему за это мысленно благодарна. И в то же время не могла себе не признать, что где-то глубоко внутри, подсознательно, Бэлла, а не Иза, ждала этой самой встречи, трепетала… Спросите меня, почему, и я не смогу ответить. Это какая-то внутренняя, на уровне инстинктов, тяга, которая на поверку разумом оказывается глупой, непоследовательной и… опасной. Именно эта тяга и является причиной всех женских неприятностей.
В день презентации мы в очередной раз прогоняем видеоряд в Пауэр Поинте, формируем презентационные папки, я в сотый раз проговариваю речь про себя. На самом деле есть вещи, которыми я не очень довольна. Например, тем фактом, что миланские ребята настояли в последний момент на организации общественно полезных зон в музейной и гастрономической части нашего пространства в соответствии с «международными стандартами». Это включало объединение туалетов по признаку так называемой «гендерной нейтральности». Не представляю, как это может прижиться в нашей реальности. Пыталась достучаться до ребят, но впустую. А еще я не согласна с их видением ресторанной зоны – именно ее они разрабатывали, в то время как я занималась выставочно-музейной частью. Это здание – не просто хламник, который нужно переделать. Это по факту история. Я делала ставку именно на этот формат. В ресторанной же части все просто стильно и в духе с современными тенденциями, но там ничего от того, что было когда-то в этом здании.
«Здесь истекали потом работяги и убивали свои руки прачки, Иза», – насмешливо возразил Марко. – Что именно из этого ты хочешь навязать мишленовским ресторанам? Одно дело – воссоздавать дух страданий и труда в музеях, другое – в зоне развлечений»…
Я рада, что Марко прилетел. Его присутствие дает мне уверенность, что я не одна, да и если что, он сможет поддержать, защитить…
Последние пятнадцать минут выделяю на то, чтобы собраться с силами, побыть один на один со своими мыслями и выпить кофе. Мы уже в гигантском офисе у Алана, в зоне для гостей. Кофе остается нетронутым. Я стою у окна и смотрю на то, как большими хлопьями с неба медленно летят снежинки. Нет, даже не снежинки, а их большие скопления, склеенные между собой. Снег, наверное, липкий-липкий. Из такого классно было бы лепить снежки и снежную
