Ускоряюсь. Чувствуя, как нагревается кровь в венах, сокращаю расстояние между нами.
Зачем?..
Так хочу. Догнать, схватить за руку, рвануть на себя, сдавить и затянуться сладким запахом.
В ушах шумит, зрение становится тоннельным. До цели всего несколько шагов, немного пьянею от предвкушения.
Но именно в этот момент в кармане звонит мой телефон. Останавливаюсь, будто в стеклянную стену врезаюсь. На миг темнеет в глазах, а потом я просыпаюсь.
Нет. Рано к ней… Нельзя.
Прохожие, обтекающие меня с обеих сторон, смотрят как на ископаемое.
— Да? — принимаю вызов.
— Уведомление пришло, заявка принята, — проговаривает Амелия в трубку, — беру билеты в Москву?
— Да, бери.
Провожая глазами Машин затылок, сбрасываю вызов и прячу телефон в кармане. Прохожу за ней еще несколько шагов по инерции, а потом, остановившись, окончательно прихожу в себя.
Терпеть надо. Ждать. Все идет по плану.
Если сорвусь сейчас, поставив в приоритет Машу, похерю все, чего добился. Одна оплошность, допущенная крохотная ошибка — и тебя выкинет из этой гонки навсегда. Я так рисковать не могу.
Развернувшись, стремительным шагом возвращаюсь к машине. Сажусь в нее и, набрав Черенцова, сходу ныряю в работу.
До офиса добираюсь только к вечеру. Посетители безропотно ждут в приемной. Пригласив их в кабинет, вызываю Майер и Бронникова. Быстро, без лирических отступлений выкатываем им наши предложения, больше похожие на условия, и отправляем с миром.
— Завтра позвонят, — хищно усмехаясь, заявляет Амелия, — они в такой жопе, что либо мы, либо банкротство.
Жека, закинув ногу на ногу, усмехается себе под нос.
— Милый, — остановившись за спинкой его стула и обвив руками его плечи, томно шепчет она, — ты сомневаешься в моих прогнозах?
Бронников немного краснеет, но не отстраняется. Скосив взгляд, смотрит, как ее ярко-красные ногти царапают ткань его пиджака.
— Ты… очень умна, Амелия… — бормочет тихо, — никто в этом не сомневается.
Закусив колпачок шариковой ручки, молча наслаждаюсь спектаклем. Второй или третий акт, и все для одного зрителя. Для меня.
Тихо засмеявшись, она красиво склоняется и мягко целует его в щеку. Играет так искусно, что я даже на миг верю, что она забыла о моем присутствии.
Лишь один, чиркнувший по моему лицу, взгляд выдает ее с головой. От чего-то она думает, что я стану ее ревновать.
— Амелия, хватит Женьку смущать, займись отчетами…
— А разве он смущается? — обращается ко мне, но шепчет ему в ухо.
— Нет, — мотает Бронников головой.
— Вот видишь, Руслан…
— Иди! — перебиваю резко.
Распрямив спину, Майер, глядя мне в глаза, вскидывает бровь. Я подыгрываю — отвечаю недовольным взглядом. Пусть думает, что бешусь от ревности. Мне это на руку.
Дождавшись, пока за ней закроется дверь, бросаю ручку на стол. Женька оттирает щеку от ее помады.
— Напрягает? — спрашиваю я.
— Ни капли. Если полезет ко мне в трусы, не обижайся, — смеется он.
— Пользуйся.
Поднявшись, он подходит ближе и, подперев бедрами мой стол, складывает руки на груди.
— Смотрел уже? — спрашивает тихо.
— Не успел. Что там?
— Это была не опечатка, Рус.
Откинувшись назад, зарываюсь пальцами в волосы.
— Видимо, она на следующий день все исправила. Не подкопаешься.
На прошлой неделе Жека по моему поручению стал проверять отчет СитТекса, с которым работала Амелия. Насторожили даты перевода и зачисления денег на наш счет. Выглядело так, словно, уходя со счетов СитТекса, бабки совершали оборот, прежде чем осесть на наших счетах.
Когда на следующий день он решил с этим разобраться, в отчетах даты волшебным образом изменились.
— Ты запрос в банк делал?
— Да. Сегодня прислали ответ. Она с какого месяца контролирует айтишников?
— С апреля.
— Так и есть, — кивает Бронников, — с апреля она гоняет твои бабки через мутные схемы.
— Много?
— Дохрена, Рус. Очень много.
Не могу сдержать улыбки.
Хитрая стерва! Я почти восхищен. Почти.
Умная, но недостаточно осторожная. Расслабилась, решив, что ей безоговорочно доверяют. Зря.
Значит, чуйка меня не подвела. Недаром она завопила, когда она полезла в финоттдел Аллея, и так болезненно отреагировала, когда доступ к делам завода ей закрыли.
— Я еще не все проверил, Рус, — многозначительно играет бровями Бронников, — мне кажется, если копнуть глубже…
— Копни, но так, чтобы комар носу не подточил. Возьми себе в помощь Спешилова, он быстро ее схемы вскроет.
— Может, ее отстранить уже сейчас?
— Нет. За такие дела, она просто обязана нам тендер выиграть. И, Жека, держи язык за зубами… и продолжай рыть…
— Там уже на статью нарылось, — хмыкает он.
— Рой, Женя, рой!
Сука! И почему я не удивлен?
Глава 27
Двигаясь на машине в плотном автомобильном потоке, не могу избавиться от ощущения тревоги. После телефонного звонка от некой Беллы на душе скребут кошки. И не просто скребут, а еще и орут дурными голосами.
Это случилось в обед, после того, как я вернулась с девочками из кафе. Звонившая представилась Беллой и попросила о встрече, заявив, что это по работе.
Когда я предложила ей подъехать в офис, она мягко отказалась, сказав, что у нее есть интересное предложение конкретно для меня.
Заинтриговала, правда, но и насторожила тоже. Проснувшаяся интуиция добавила волнений.
Вцепившись в руль холодными пальцами, я сворачиваю с дороги в переулок и заезжаю на парковку французского ресторана Манифик. Глушу двигатель и набираю ее номер.
— Я уже на месте, — сообщает приятный голос, — столик на Бэллу.
Захожу внутрь и вместе с хостес иду к столу в глубине зала. Сидящая за ним брюнетка с каре тут же поднимается навстречу и протягивает мне руку.
— Здравствуйте, Мария. Спасибо, что не проигнорировали…
Цепко глядя на меня поверх модных очков в белой оправе, располагающе улыбается.
Я настораживаюсь еще больше, потому что чувствую скрытые в ней алчность и лицемерие.
Странно, но по ощущениям она напоминает мне Майер, хотя я с той ни разу вживую не встречалась.
— Закажете что-нибудь? — спрашивает Белла, когда возле нашего столика встает официант.
— Нет, спасибо.
— А мне Американо без сахара, будьте добры, — говорит она ему и обращается ко мне, — тогда к делу?
— Да. Я вас слушаю.
— Белла Резюкевич, пятый канал, — порывшись в сумке, протягивает мне визитку.
«Белла Резюкевич. Редактор программы «Женские истории».
Скандальное ток-шоу?..
— Что вы хотите от меня? — вскидываю на нее взгляд, и она тут же расплывается в широкой улыбке.
— Мы предлагаем вам стать героиней нашего шоу, — выдерживает паузу и добавляет, — разумеется, не бесплатно…
— Мне не интересно.
— Вы знаете, Мария, — склоняет голову набок, — первая реакция большинства наших героинь точно такая же, как ваша.
— Я не стану в этом участвовать, Бэлла…
— Вы знаете, сколько мы платим?
— Нет, меня не интересует, я в деньгах не нуждаюсь.
— Мы удвоим ваш гонорар, — перебивает мягко, — к тому же, вы увидите, как изменится ваша жизнь после эфира…
— Я не хочу ее менять…
Порываюсь встать и уйти, но что-то держит меня остаться и выслушать ее до конца. Странное назойливое чувство не дает отмахнуться от ее предложения, как от назойливой мухи. Цепляет недосказанность.
— Ну же, Мария, — видимо, воодушевившись мелькнувшим на моем лице сомнением, Белла подается ко мне, — разве вам не обидно по-женски за то, как с вами обошлись?
— И как же со мной обошлись?
— Променяли на любовницу и выставили за порог без гроша в кармане.
— Откуда вы знаете?
— Разве это секрет?.. — отвечает вопросом на вопрос, — о вашем бывшем муже сейчас много говорят, много пишут, его показывают по телевизору.
Я не видела.
— И что пишут?
