трахнуться, поэтому ты решила жить дальше и теперь встречаешься с кем-то?
Мне слишком трудно было выдержать его пристальный взгляд, и я поймала себя на том, что смотрю в пол между своих стоп. Боже, когда он так сказал, я почувствовала себя идиоткой.
– Мы избежали опасности, верно? – Я думала, что говорю спокойно и уверенно, но мой голос дрожал больше, чем мне хотелось бы. Прокашлявшись, я начала снова: – Нас прервали. Фактически мы никогда не занимались сексом, и теперь мы оба можем двигаться дальше. Это было бы огромной ошибкой, и, кроме того, если верить тебе, я бы безнадежно влюбилась в тебя, и все закончилось бы ужасно.
– Если ты слишком страстно желала кончить, когда мы начали, тем лучше для меня, но не равняй то, что нас прервали, и то, что мы избежали опасной ситуации. Все было бы прекрасно, и ты знаешь это.
У меня загорелись щеки. О, я это всегда знала. Я снова не могла перестать думать о нем. О том, как его мускулистое тело нависало надо мной, о сдерживаемой силе его бедер, когда он слегка протолкнулся вперед, о том, как он зашипел, почувствовав, какое тесное у меня влагалище… Я вздрогнула при одной мысли об этом.
– Ты действительно этого хотела? Встретиться с каким-то олухом, с которым ты познакомилась в сети? – спросил Кэннон.
– Да. Это то, чего я действительно хотела. – Это было враньем. Абсолютным и наглым враньем, от которого у меня во рту остался привкус горечи.
Как бы страстно я ни желала бонусов, которые приносят любовные отношения – привязанность, близость, поддержка, секс, – еще больше я страшилась того, чтобы отдать кому-то свое сердце. Что, если он окажется таким, как Джеймс, и все закончится тем, что я буду уничтожена?
Но я не сказала бы этого Кэннону. Для него это было забавой, развлечением, и я не могла ждать от него большего. У него были грандиозные планы, на которых ему нужно было сосредоточиться, и Элли никогда не одобрила бы этого. Кроме того, я была на девяносто девять процентов уверена, что Кэннон не заинтересован в постоянной подружке.
Он убрал руку с моей щеки, и его пухлые губы растянулись в улыбке, когда он оценивающе посмотрел на меня.
– Я не могу допустить, чтобы ты выходила в свет с мужчиной, который не умеет как следует поцеловать женщину, не расквасив ей носа.
Мне следовало бы сказать что-нибудь язвительное типа: Не тебе решать, с кем мне встречаться. Но у меня вырвалось:
– Это верно.
Мое лицо раскраснелось. Я не просто чувствовала себя идиоткой, но теперь Кэннон знал, как сильно я тоскую по нему, если он не понял этого раньше. Проклятье, я была взрослой женщиной, а выглядела инфантильной и незрелой.
– Я опаздываю на работу. Разберемся с этим завтра.
Я кивнула, и, когда я увидела, что он поднимается на ноги, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Разберемся в чем? Требовалось решить математическое уравнение, чтобы понять, как сойтись вместе его массивному члену и моему слишком тесному сами-знаете-чему?
Наклонившись, он провел рукой по моей щеке.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке?
– Со мной все будет хорошо. – Как только я избавлюсь от стыда и жалости к себе.
Бросив на меня напоследок еще один обеспокоенный взгляд, Кэннон кивнул и направился к двери.
– Позвони мне, если тебе что-то понадобится, и не забудь запереть дверь.
Обхватив голову руками, я медленно вздохнула. Я испортила единственное свидание за целый год и вернулась домой ни с чем. Я до сих пор не понимала, на какой фазе находятся наши отношения с Кэнноном, и теперь я собиралась узнать.
Взрослая жизнь, как все говорят, – дерьмо. Если только ты – не Кэннон Рот. Его изумрудные глаза по-прежнему горели, и в них светилась надежда. Вера в то, что за горизонтом его ждет что-то прекрасное, и возможно, так оно и было.
Мне хотелось согреться в лучах этого чувства, не мешкать в его присутствии в надежде, что частица его оптимизма и страсти передастся мне. Почему именно теперь? Моя жизнь была абсолютно дерьмовым шоу.
Так не должно было быть, но то, что Пейдж ходила на свидание, просто взбесило меня. Я не имел права злиться, она ничем была мне не обязана, и я почти не видел ее в течение недели после нашего несостоявшегося секса.
Но я не мог унять ярость от ревности, которая кипела у меня в жилах, когда обнаружил ее на крыльце с парнем. А когда я подумал, что он обидел ее? Мне хотелось дать ему в морду. Я до сих пор не знал, правда ли, что они просто столкнулись лбами, когда он попытался поцеловать ее, как она уверяла меня, но, насколько я помнил, Пейдж мне никогда не врала.
По дороге в больницу я позвонил Элли, чтобы справиться, как у нее дела. Я был рад, что она выкинула из дома этого мерзавца Джеймса. Вся моя жизнь в эти дни состояла из обязательств. Я работал, спал, ходил в спортзал, учился, заботился о маме и сестре, снова работал. Намылить руки. Ополоснуть. Повторить. Я знал, что у меня была цель, знал, что была причина для того, чтобы я делал это, но, черт, бывали дни, когда мне было сложно вспомнить, какова же эта причина.
Этим вечером мне сильнее, чем когда-либо, хотелось остаться дома и убедиться, что с Пейдж все в порядке. Просто послать подальше мои никогда не скончаемые обязательства и приятно провести время с той женщиной, с которой мне было комфортно, легко, а все обернулось по-другому.
Я не стал бы требовать от Пейдж большего, не стал бы подталкивать ее к сексу, которым мы должны были заняться. Хотел ли я закончить то, что мы начали? Конечно, хотел. То, что нас прервали в тот вечер, чуть не убило меня. Пейдж была такой сексуальной, такой напряженной, такой отзывчивой.
Я хотел ее. Ужасно. Неважно, что последние десять лет я мечтал овладеть ею. То, что мне пришлось остановиться, даже по-настоящему не войдя в нее, было худшей из всех пыток, какие только можно себе представить. Все в моей душе протестовало с той секунды, когда я услышал стук в дверь. Потом, когда меньше чем через неделю после того, как я, мокрый и жадный, затащил ее в кровать, я узнал, что она пошла на свидание с каким-то
