побольше воздуха. — Мне очень страшно.
— Знаю, малыш, — одним резким движением спустил с подоконника и протянул вперёд ладонь. — Просто иди ко мне.
И я подписала собственный приговор. Но сейчас это было не важно. Хотела быть с ним и гори всё синим пламенем!
Мирослава
Никита Тарасов – моё персональное минное поле.
Кажется, что смертоносные снаряды заложили в землю многие сотни лет назад, но они так же опасны, как и прежде. И нельзя по-другому – я должна идти прямо по ним, плыть в его объятия.
Любимые, такие нужные и одновременно чужие. Он совсем не тот парень, в которого влюбилась три года назад. Милого, доброго и благородного мальчика никогда не было. Сама придумала себе идеальный образ.
А в реальности Ник – наглый, циничный засранец, но почему-то мой. В любую секунду жду взрыва между нами. Взрыва, что уничтожит меня раз и навсегда. Чёртова мазохистка!
Странно быть с ним. Вместе. Но правильно.
Господи, проще прочитать закрытую книгу на мёртвом языке, чем объяснить наши отношения. Невозможные, запретные, похожие на ураган из ветра и огня. Настоящее стихийное бедствие.
«Отношения»
Пробую это слово на вкус, оно мне категорически не нравится. До самой крайней степени. Может, потому что оно в принципе Нику не подходит? От слова совсем!
Когда я с ним – это эйфория. Мимолетная, неосязаемая, эфемерная. Ощущаю её на кончиках пальцев, чувствую всем своим сердцем и вижу в глазах парня, который держит меня за руку. И хочется кричать, чтобы держал крепче и никогда не отпускал.
Несмотря на весь ад, через какой прошла по милости Ника. Хотя по-прежнему страшно. Всё так же с содроганием вспоминаю время, когда осталась наедине с осколками своей души. Острыми, тупыми, ядовитыми. А если, он просто должен был разбить моё сердце, чтобы после собрать его снова? Но как же я боюсь… боюсь, что в один прекрасный момент ему надоест играть в того, кому нужна Мирослава Князева. И всё между нами – глупость, очередная шалость, жестокая забава мажора.
Я – одна из побед, а он – тот самый, особенный, лучший.
Но мне дали эти старые-старые грабли, а я с радостью наступила на них. Чтобы только держал меня за руку, целовал в губы и шептал бессвязный романтический бред. Последнее зачеркнуть.
А рана затягивалась. Заживала рядом с ним. Залечил меня собой, так просто вошел в мою жизнь снова. Стал идеальным кусочком пазла. И, порой, хочется заставить мгновение зависнуть, а вместе с ним и всю планету. Время остановись, это слишком быстро!
Как невероятно один человек может стереть в пепел твоё существование до самого основания, а после возродить в прекрасного, огненного феникса.
Вот только так было лишь тогда, когда Ник находился рядом со мной.
Оставаясь наедине со своими мыслями, накручивала себя и почти убеждала в том, что совершаю ошибку. Ошибку, которая потом уничтожит меня. Сравняет с землёй. Гордость, душу, тело. А сердце… его просто не станет.
Доверие и любовь вообще штука сложная. Особенно трудно поверить тому, кто уже однажды предал и не оправдал хорошего к нему отношения. Непроизвольно ждёшь подвоха и каждое нечаянно брошенное слово больно ранит. В самую суть.
Ник не изменился. Я не ванильная фиалочка, которая вдруг перестала замечать недостатки своего любимого человека. Погрузилась в этот омут, но точно знала на что шла. По расплавленным стёклам неразделённой любви – с ним.
А вдруг просто позволяет любить? Потому, что удобно. Если нет этого волшебства, ничего нет?
Он всё тот же Никита Тарасов – наглый мажор, первый красавчик универа и магнит для девчонок. Эти расфуфыренные элитные куклы постоянно вьются вокруг, в надежде что у нас с ним нет никакого будущего. Машка именно так и говорит – без вариантов, без перспектив.
Но какое значение имеет здравый смысл по сравнению с тем, что просто хочу быть с тем, кого люблю?
— Ну, какие у нас планы? — жизнерадостный голос Савельевой ворвался в мои мысли. — Так и будем на твоей хате тухнуть?
Да, день рождения. Двадцать один год стукнул, уже совсем большая девочка.
Утром посидели с мамой и отчимом. Приехали меня поздравить, сюрприз сделали. Я очень ругалась, маме рожать уже совсем скоро, а она всё лягушку-путешественницу из себя корчит. А дядя Андрей каждую прихоть исполняет!
Привезли большущий торт, букет цветов, всякие девчачьи радости и самый главный подарок. Новенький графический планшет, чтобы могла больше времени уделять своему творчеству. Конечно, я была на седьмом небе. Давно о таком мечтала! Жаль нельзя взять и рисовать весь день. Пусть весь мир подождёт.
Потом родители уехали и тут же нагрянула Машка. Единственная моя подруга, как понимаете, но самая лучшая. Знала ведь, что не хочу отмечать, а всё равно притащилась с кучей подарков, коза. Уиии, сертификат в книжный магазин!
Решили посидеть дома, заказать еду, а вечером пройтись прогуляться и сходить куда-нибудь потанцевать. Не каждый же день двадцать один исполняется? В общем, день рождения выдался просто замечательным и чудесным, если бы только не одно «но».
Жирное, огромное и перечёркивающее всё прекрасное. Ник так и не приехал. Нет, он даже не позвонил. Скажу больше – несчастной смски не написал, состоящей из дурацкого стикера. А ведь мы строили на этот день большие планы, ещё неделю назад договорились.
— Ну, давай соберёмся и прокатимся в центр, — решительно заявила. — Я там караоке-бар присмотрела новый. На набережной, с открытой террасой. Должно быть очень красиво. И от метро недалеко.
— А твой когда приедет? — прищурилась подруга. — Пусть нас и отвезёт, для чего ещё мужик нужен?
Если приедет
Нет, глупости! Нужно прекратить накручивать себя по поводу и без. Так и до нервного срыва недалеко. Сама придумала – сама поистерила, что называется.
— Не знаю, может потом к нам присоединится, — и поднялась со своего места. — Давай, Савельева. Ты же шмотки с собой прихватила?
— Ага, — как-то недовольно протянула подруга. — Только косметику забыла. Можно твоей воспользоваться?
— Конечно! Ванная в твоём распоряжении.
Сама ушла в комнату и минут на пятнадцать зависла перед шкафом, выбирая одежду. Поздняя осень уже, не жарко. Но нарядиться очень хочется.
Эх, один раз живём!
Надела новый комплект нижнего белья, который мама подарила и покрутилась перед зеркалом. Когда Ник увидит, точно голову потеряет.
Чёрное кружево с полупрозрачными вставками великолепно село по фигуре. Образ
