— Семейные дела, — пространственно ответила я.
— Слышал, ты встречаешься с Чаровским? — интересуется он, ставя передо мной чашку эспрессо.
Не люблю я этот вид кофе. Судя по моему кислому выражению лица, собеседник понимает мое отношение к этому напитку.
— Извини, но молоко закончилось, — тут же сообщает Женя.
Я бросаю взгляд в сторону холодильника, где стоит оставленный кем-то пакет молока.
— Так что там с Чаровским? — напоминает о вопросе мужчина, сверля меня неприятным взглядом.
— А что с этим какие-то проблемы? — как можно непринужденнее спрашиваю я, беру чашку в руки и подношу ко рту, делая вид, что пью кофе.
— Ты мало от него натерпелась в юности? — гневно припечатал Евгений.
Я с удивлением посмотрела на него.
— Откуда ты это знаешь?
— Что? — озадаченно тянет собеседник. — Ты пей кофе, пей, — напоминает он.
— Так откуда ты знаешь про мою юность, и что я была знакома с Чаровским? — уже давлю я вопросом.
— Брат рассказал. Да я и сам не раз был в вашей тусовке. Только вы меня не замечали. Я же младше вас на три года, — с обидой высказал Женя.
— Да. В двадцать лет такая разница ощутима, — киваю я, и еще раз подношу кружку ко рту.
Мужчина протягивает руку, прикасается ко дну моей чашки и слегка наклоняет ее.
— Пей, — говорит он.
От неожиданности я делаю пару глотков, закашливаюсь от обилия жидкости. Видимо, кофе попадает и в нос. Меня мучает кашель, затем резкое чихание. В груди тяжело.
Я вскакиваю, бегу к раковине и умываюсь. Лишь через пару минут мне становится легче, но дышать все так же сложно.
— Зачем ты это сделал, Поликарпов? — хриплю я.
— Я хотел как лучше, мышка. Прости, — Женя с испуганным лицом стоит рядом и тревожно смотрит на меня.
— Я тебе не мышка, — резко говорю я и чувствую, как меня ведет. Что же такое добавил этот гад мне в кофе?
— Все будет хорошо, мышка. Скоро мы будем вместе, — обещает мне мужчина.
— Нет, — пытаюсь сказать я попозже, но не получается.
Мне плохо…
Надо было слушать Рому. И зачем я все это затеяла?
— Какого черта тут происходит? — слышу я резкий голос Шлеменцева.
— Гера, помоги, — прошу я из последних сил.
— Идиот, ты что надумал? Решил в тюрьму сесть? Сколько можно, Женька? — рычит Георгий, подхватывая меня под руку. — Все хорошо, Кира. Сейчас выйдем на воздух, и тебе должно стать лучше, — обещает он.
— Зачем ты мешаешь мне, Гера? Я почти достиг своей цели. Скоро Кира будет моей. Я не отдам ее Чаровскому, — не унимался мой кошмарный преследователь.
— Заглохни, — вполголоса выругался Шлеменцев. — Мало тебя отец в детстве порол.
Пока мы шли, мне становилось лучше. Я уже могла спокойно дышать и почти адекватно оценивала ситуацию. Когда же мы вышли на улицу через служебный выход, действие подмешанного в кофе вещества начало проходить.
— Дыши, Кира. Сейчас тебе станет лучше, — обещает бывший сокурсник, и в этот момент все закручивается с новой силой.
— Георгий Шлеменцев, вы арестованы, — прогремел рядом чей-то голос, и меня вырывают из рук Геры.
— Как ты, Кира? — тихо спрашивает Рома.
— Зря я тебя не послушалась, прости, — шепчу я, с удовольствием нежась в объятиях мужа.
— И как я пошел у тебя на поводу? — рычит Чаровский, осторожно прижимая меня к себе. — Но уж сейчас я точно так просто не оставлю все Шлеменцеву.
— Что? — наконец прихожу в себя я и кричу полицейским, что уже надели на Геру наручники: — Это не он! Меня третировал Евгений Поликарпов.
— Вы уверены, гражданка Чаровская? — недовольно смотрит на меня мужчина в погонах.
И тут на улицу выбегает Василий Кузьмич и пара шкафообразных безопасников. Несколько секунд и Женю уже скрутили, не успел тот уйти далеко.
— Виновный — Евгений Поликарпов. Он подмешал что-то в кофе госпожи Чаровской. Доказательств хватит, — отрывисто говорит безопасник ЧарКомБанка и поднимает мрачный взгляд на меня. — Но, Кира Дмитриевна, зачем же нужно было так рисковать собой?
— Извините, я хотела найти виновного, — глухо произношу я.
Что же тут сказать. Намудрила я, конечно. Но результат же стоил того. Или нет?
— Значит, это был не Гера? — удивленно выдает Роман, глядя на бывшего однокурсника.
— Нет, не я, — спокойно отвечает Шлеменцев, пока с него снимают наручники.
— Но ты же покрывал Евгения. Зачем? — не удержалась я от вопроса.
— Покрывал. Он мой сводный брат. Я как мог, пытался вытащить его из той трясины, в какую он сам так стремился. Но я не углядел, не видел всего масштаба… задницы, где он оказался. Прости, Кира, если бы я знал все, то давно бы уже прекратил эту дикую влюбленность.
— Зиновьева сказала, что ты влюблен в Киру. Тебе она дала новый номер телефона. Не верю, что ты не причем, — настаивал Чаровский.
— Зиновьева? — озадаченно произнес Гера. — Я не видел Катю с момента, когда она сбежала в Чехию. Не знаю, что эта дура наговорила.
— Не стоит обижать плохими словами такую невероятную девушку, — встрял в разговор Евгений. — Она все поняла, поддержала меня, посоветовала, чем напоить тебя, Кира. И если бы не некоторые, — зыркнул он на Шлеменцевого, — мы бы уже были далеко с моей любимой женщиной.
— Он болен? — тихо проговорил Роман.
— Может быть, и так, — соглашаюсь я, гладя, как полицейские уводит Поликарпова и сажают в машину. За ними следом с потерянным видом идет Георгий.
— Все закончилось, родная, — шепчет мне в макушку любимый муж.
Эпилог
— Мама, а когда Рита вырастет? Уже столько дней прошло, как ты принесла ее домой, а она только кушает и спит, — жалуется мне Егор, держа в руках свою любимую игру.
— Скоро вырастет, — с улыбкой говорю я и добавляю: — И ты был такой же крошечный.
— Не может быть, — морщит нос ребенок, глядя на новорожденную сестренку. — Бабуля, ну скажи, я же сразу нормальным был? — перевел он свое внимание на бабушку.
— Безусловно, милый. Тебя мама принесла уже большого и вместе с последним выпуском строительного конструктора, — смеется та.
— Ба, ну что ты. Зачем поощряешь его фантазии, — по-доброму укоряю я старушку.
— А ты думаешь, наш Егор не понимает, что неправ? Понимает. Но все равно вредничает. Ему просто сейчас не хватает нашего внимания. Раньше все любили только его, а теперь у нас появилась еще и Ритуля.
— Но мы с Ромой уделяем внимание и Егору. Почему же он так?
— Нужно время, чтобы привыкнуть. Все будет хорошо. Он и сейчас готов делиться с малышкой своими игрушками. Даже пару выпусков “Строй сам” притащил ей в кроватку, — хмыкает бабуля.
— Что? Какие еще “Строй сам”? — резко разворачиваюсь я и вижу умилительную картину, как Егор воркует с Ритулей. А так смотрит на него темными глазками и даже пытается улыбнуться.
— Как вы тут? — тихо спрашивает Рома, заходя в детскую.
— Хорошо, — улыбаюсь я мужу. — Егор не знает, то ли ему ревновать нас к Рите, то ли подарить ей все свои игрушки.
— Понятно. Значит, все, как и всегда, — резюмирует довольный муж.
— Папа, как прошел рабочий день? — важно спрашивает сын, решив, что пора ему стать взрослым.
— Продуктивно. Многое успел сделать. Проверил работу внештатных программистов, двоих из них пригласил к нам на полную ставку, — так же серьезно отвечает Роман.
— Знаешь, я решил, что когда вырасту, стану програ-ммис-том, — с трудом произнес сложное слово сын.
— А как же банковское дело? — хмыкаю я.
Еще месяц назад Егор заверял Бориса Ивановича, что пойдет по его стезе.
— Банкиром? — озадаченно выдает ребенок. — Надо подумать. Деда Боря может обидеться… — задумчиво тянет он. — Или лучше строителем, как деда Дима?
— У тебя еще много лет впереди, внучек, — ласково обращается к Егору бабушка. — Есть время подумать.
— Наверное, ты права, бабуля, — соглашается Егорка и расцветает в улыбке. — Мама, пап, я в свою комнату. Мне нужно закончить строительство дома, — важно говорит сын и выходит из детской.
