— Дара, время еще есть, может зайдем в кафе? Тебе ведь поесть надо, ни крошки с раннего утра в рот не взяла. А ты, между прочем, сейчас не одна. — Небольшой укор, но приятно.
Как будто мама снова рядом и заботится обо мне, как в детстве. Как же ее не хватает порой. Она ушла вскоре после того, как мы с Ильёй сыграли свадьбу. Ничего мне не говорила о своем здоровье. На все вопросы отшучивалась и улыбалась. Тогда я еще не догадывалась, что через силу, превозмогая боль. Мама быстро сгорала, буквально на глазах. Спустя три с половиной месяца ее внезапно не стало. Ушла во сне. Уже потом, мне дали ее свидетельство о смерти. Рак, только это слово я и смогла прочесть.
А сейчас у меня новая любящая мама, и я благодарна судьбе за выпавший мне шанс. Любовь, ее чувствуешь всей душой. Удивительно, как, казалось бы, чужой человек может стать родным.
— Конечно, идемте. Тут недалеко есть уютное кафе, где делают замечательный капучино и латте.
— Дарина, милая, ты пьешь кофе?! — Я невольно потупила взгляд. Есть за мной грех. Лёша не знает, что я порой варю себе слабенький кофе, и тихо сидя у окна ловлю кайф. — Не надо. Это, между прочем риск для ребенка. Думай за двоих, а не только о мимолетной прихоти. Дорогая, я все понимаю, но…
— Нина Алексеевна, я все поняла. Теперь только чай из ромашек. — Улыбнулась я. Какая же она милая. Алексею так повезло с родителями. Хотя бы с одним. Я же своего отца даже не помню.
***
— Какого черта, Алексей Михайлович?! — Услышал я, как только зашел в кабинет отца.
— И тебе доброго вечера, папа. Хватит обращаться ко мне формально не в рабочее время. У меня такое впечатление, что я твой личный пожизненный раб. — Как же я устал от его претензий. Что еще могло случиться?
— Ты слишком много себе позволяешь, Лёша. У меня с тобой одни проблемы! Как ты мог ввязаться в драку?! Я бы понял, когда ты был дурным подростком, но сейчас… Я тебя не узнаю. Где мой сын?
— Перед тобой.
— И второе. Почему ты уволил Киру? Она хорошая девочка, старается как может и…
— Она не понимает, что делает. Ты хочешь, чтобы я платил ей деньги за ошибки?
— Так помоги ей!
— Я не нянька. У меня есть свои дела, которые не терпят отлагательств.
— Ну да, зажимать свою «китаянку» в темном углу. Кстати, чего это она вдруг ушла от нас? Не выдержала твоей напористости? — Хмыкнул отец. — Все же мои гены, не…
— Не твое дело. — Я вышел из кабинета не прощаясь.
40 ГЛАВА
Кира последнюю неделю просто летала, как будто у нее крылья выросли. Дарина сама ушла, по началу не верилось, но это правда. Жаль, что пока что лишь с работы. Она знала, что «голубки» живут вместе. И туда ей путь заказан. Но нет ничего невозможного, пока она будет соблазнять Алексея без лишних помех, Илья уберёт последнее препятствие между ними. Свою горячо любимую жену. Дарина только такого мужика неотёсанного, как Илья и заслуживает!
Кира остановилась прямо напротив Его кабинета, расстегнула ненужную пуговицу на своей полупрозрачной блузке. И к чертям дресс-код, когда рядом с тобой мужчина твоей мечты! Черный лифчик намекал: «Возьми мена прямо здесь! На столе, у окна! Прижми меня к холодному от осеннего ветра стеклу! Опали своими поцелуями изголодавшуюся невинную плоть!» Ну, может и не совсем и невинную, но молодую. Без единого изъяна, лишних кило, как у этой мерзкой женщины! Дарина одевалась так убого по сравнению с ней.
— Можно? — Постучавшись, спросила Кира.
— Входи. — Переступая порог, она чувствовала каждый удар своего сердца. Это любовь. Не важно любит ли Алексей ее сейчас. Он просто не знает… Обязательно влюбится. — Что встала? Закрой дверь за собой. У нас конфиденциальный разговор. — Боже мой, да как же он сексуально выглядит, когда так хмурится. Так и хочется поцеловать его в морщинку на лбу. — Садись. — Да это жестким сексом попахивает. Неужели?..
— Алексей Михайлович… — Нет не так, с придыханием, надрывом в голосе. Давай, Кира! Он в твоих руках. Сейчас или никогда. Смелее! — Лёша, ты что-то хотел?..
— Что ты только что сказала? — Его лицо было не прочесть. Алексей хорошо умел скрывать эмоции и выдавать те, что хотят от него видеть. Кира видела, как он использовал этот навык при общении с клиентами. Тогда, на экспо. Она была безумно рада, что они были одни. И тот момент, когда она нарочно споткнулась на испорченном каблуке упав в его объятия… — Я говорил, чтобы ты обращалась ко мне, Алексей Михайлович. Не иначе!
— Но… Я…
— Впрочем, сейчас это не важно. Я позвал тебя по другому поводу. — Его взгляд был тяжелый, как будто Алексей на что-то решался. — С этого дня ты свободна.
— Не совсем понимаю, о чем…
— Ты уволена, Кира. Такие бесполезные работники не нужны нашей фирме.
— Что?! Но я только что пришла!
— И успела себя показать во всей красе. Собирай свои вещи и выметайся. Больше не хочу тебя видеть.
***
— Да как он посмел?! — Стоя напротив зеркала, взорвалась Кира. — Я столько сделала, чтобы избавиться от нее! А теперь, когда этой крысы нет, он меня прогоняет! Что за…
Дверь кабинки открылась и из нее выплыла женщина, на вид очень знакомая. Мгновение, и память Киры проснулась.
— Лариса, что вы тут…
— Делаю? — Оскалилась мерзавка. Еще одна женщина, которая в свое время спала с ее отцом. Кира думала, что выперла ее, выжгла навсегда. Но это какой-то… Феникс. Таскает свой пепел везде с собой. — Работаю, дорогуша. О, не переживай. Мы с твоим отцом разошлись мирно. Хоть ты и пыталась разжечь пламя неприязни… Как видишь, у тебя не вышло это сделать. Взрослые решают все сами, спокойно и без лишнего шума. Этим мы и отличаемся от деток. А тебя что? Уволили? Жалко-то как…
И Лора прошла мимо, намеренно чуть задев ее плечом.
***
— Хорошее местечко. Дарина, ты смотри, на сладкое не налегай. Это сейчас думаешь, ничего с того не будет. А родишь — сразу заметишь эклеры на боках. — Улыбнулась Нина Алексеевна, наблюдая с каким удовольствием я ем пирожное. Ну а вообще она права. Хватит питаться черти чем. Хотя, у меня такое ощущение, что малышу это в радость. Мама мне рассказывала, что когда вынашивала меня, то часто ела халву. От того, у меня к ней «чистая любовь». Когда покупаю, то сразу в морозилку на пять минут, чтобы холодненькая. А потом с горячим чайком. Просто сказка…
Вновь завибрировал телефон. Уж с кем, я не хотела говорить, так со свекровью. Осадочек остался после того, как меня ткнули лицом в дерьмо. А между прочем оно было не мое, а ее сынули. Но это не может продолжаться вечно. Есть же причина, почему она столь настойчива последние дни?
— Извините, Нина Алексеевна. — Встав из-за стола, произнесла я.
— Да, конечно, милая. — Улыбнулась она в ответ.
Выйдя на улицу и вдохнув прохладного воздуха в грудь, я нажала зеленую кнопку.
— Кристина Евгеньевна, добрый день. Что-то случилось, раз я вам так сильно нужна?
— Да, милочка! — Послышался раздраженный голос свекрови. Она словно бензопила, начинает пилить медленно, а потом как разойдётся. — Надеюсь ты еще не забыла, что мы являемся родными людьми?
«Родными? Это когда же было»?.. — Так и хотелось произнести мне, но я сдержалась. Не стоят мои нервные клетки этой чертовой семейки Адамс.
— Документы пришли на мой адрес. Надеюсь, ты еще помнишь, что я вызвалась тебе помочь? Тогда ты, моя дорогая, была полностью убита горем.
— Да, Кристина Евгеньевна. Конечно. Как я могу забыть такое. Ваша помощь… Неоценима. — Тяжело вздохнула я.
Тогда я вообще не могла думать. Вся зареванная, на нервах, в своих мыслях. Думала: «А может, если мама сказала бы раньше. Я смогла хоть как-то помочь ей.» С дуру отдала все на воли свекрови. Теперь же — расхлебывай, Дара.
— Так ты приедешь за ними? Вечно я эти бумажки держать не буду. Нужны они мне как козлу молоко.
— Около семи вас устроит, Кристина Евгеньевна?
— Вполне. До вечера. — послышались гудки.
В кафе я вернулась загруженная, и это не ускользнуло от Нины Алексеевны.
